Влюбленный в тебя, навечно твой, муж.
Листок бумаги с императорским гербом Элланы дрожал в пальцах. На глаза наворачивались невольные слезы. Аннабель поднесла письмо к губам и застыла на мгновение, вдыхая чудом сохранившийся, очень слабый, родной запах. Как же ей хотелось предложить простой выход, сказать, нет, прокричать: — «Брось все, отрекись, благо есть в пользу кого, даже без наследства Бернардетт, только моего капитала нам хватит для спокойной жизни. Доучись на своем Морионе, стань, как и хотел космопилотом, пусть это тоже риск, но все же не такой, как сейчас! Будь только моим!» Удерживало ее понимание того, что это будет первой трещиной в их отношениях. Не отречется. Не откажется от своего долга, от обещаний, которые, наверняка, дал умирающему отцу. Не бросит Эллану. Не в его это характере. Что же, такого она полюбила, такого и будет любить, хотя ей даром не нужен ни высокий титул, ни власть, ничего. Но она научится. Научится быть первой леди Элланы. Императрицей. Согласится с тем, что часть их жизни всегда будет публичной. Что их семью, их отношения будут отслеживать миллионы любопытных глаз, Пристально разглядывать, обсуждать, сплетничать. Что же, если это та дань, которую придется платить за право быть вместе, то она готова ее отдать! Готова на все, что бы не повторился тот ужас страшных суток, когда она считала Эльриана погибшим. Она будет поддерживать его, настолько, насколько сможет. Всегда. А теперь надо подумать, удастся ли попасть на коронацию. Пусть хоть на сутки, пусть не под своим именем, пусть в гриме, но попасть и поддержать. Она прикинула разные варианты, и ее осенило — Наджар. Если Наджар уговорит дядю и приедет на церемонию, то сможет привезти и свою сестру, а сестре нужна компаньонка! Вот выход! Аннабель схватила коммфон и набрала знакомый код.
Процессия переноса тел усопших императора и принцев в кафедральный собор Эстиновы должна была начаться ровно в полдень, но народ толпился на улицах уже с раннего утра. Не то, чтобы все так жаждали проститься с императором, хотя Эвальд был хорошим монархом, налоги не повышал, за порядком следил, взяточников и прочих зарвавшихся чиновников карал строго. Больший интерес вызывал новый, молодой император. Это же надо было, что бы из такой большой семьи выжил только младший принц, которому только через месяц исполнялось двадцать лет. Совсем мальчишка.
Четвертого принца в Эстинове знали плохо, и слухи о нем ходили разные. И откуда бы народу его знать, если он до 17 лет учился в закрытом Кадетском Корпусе, а сразу по окончании уехал в академию на другую планету, Как будто на Эллане ни академий, ни университетов. И академия Военная есть, и Университетов сразу два — обычный и технический, учись, не хочу! Так рассуждали степенные, пожилые подданные. Женщин и девушек волновал другой вопрос. Среди них ходили слухи о необычайной красоте нового императора, и они хотели сами в этом убедиться, или разочароваться. Молодые мужчины тоже активно перешептывались. В новостях по Галанету, многие видели, что их бывший принц, а нынешний император выиграл какой-то очень сложный турнир по пилотированию на Морионе. Да и только вчера вечером группа военных пилотов в популярном баре «Пропеллер» (знать бы еще, что это слово означает!) бурно обсуждали отбитую воздушную атаку мятежников на столицу, в этой победе, по их словам, тот самый император сыграл чуть ли не решающую роль. Кто-то верил, кто-то считал это выдумкой. В общем, интерес был у всех.
Зазвонили колокола кафедрального собора, обозначая начало шествия. Если быть точными, то от Садового подъезда дворца до него нужно было всего лишь завернуть за угол и пересечь площадь, но процессия двинулась в обход дворца, что бы ее могло увидеть больше народа. Впереди, со знаменами Элланы, Эстиновы и личным императорским штандартом ехали на черных конях знаменосцы. За ними, в гордом одиночестве, на вороном коне — новый император, тоже облаченный в черное, с обнаженной головой. Далее следовал эскорт из взвода гвардейцев. За ним — катафалки с гробами, по старшинству. Император, кронпринц, второй и третий принцы, дети Эдмонда, сын Энтони. Снова гвардейцы почетного эскорта. И уже потом — конные открытые ландо с остальными членами семьи. Вдова Эвальда в окружении регентов, вдова Эдмонда, в сопровождении маркизы Торас, а так же Виолетты и Вироники Вальтрон, причем последняя совершенно неприлично елозила по сиденью. Энтони в корсете, жестко удерживающим позвоночник, жена его поддерживает, сзади министры, советники, правящие герцоги, возглавляемые Иствудом — братом императрицы. Все взгляды были устремлены на нового правителя. Ничего особенного. Никакой особой неземной красоты. Не слишком молодо выглядевший блондин, грузный, не блещущий фигурой. Но посадка на лошади красивая, уверенная. Лица как следует не разглядеть, бледно-золотистая челка падает на лоб. Траурный кортеж обогнул угол парковой ограды, первые всадники выехали на набережную, куда выходила задняя стена дворца, произошла небольшая заминка, что-то с лошадью императора, она сбилась с шага, он обернулся и сказал что-то эскорту, но через пару секунд мерное движение возобновилось. Доехали до площади, эскорт спешился, император тоже, в одиночку поднялся по ступеням и скрылся в дверях собора. Стоящие по сторонам гвардейцы разобрали гробы и на руках внесли в храм. За ними потянулись вышедшие из ландо члены правящей семьи, и прочие участники процессии. Из собора полились звуки органа. Началась поминальная служба.
Эльриан вошел в храм, стараясь не морщиться. Сейчас он на себе ощутил мощь удара старинного порохового оружия. Странно, что не было слышно выстрела, при испытаниях оно громыхала так, что слышно было, наверное, за километр. Стрелка подобрали отменного, дырка на черном мундире была прямо напротив сердца. И, кстати, оно до сих пор ныло, что ему совсем не нравилось, помня предупреждение доктора Грог. В соборе было пока пусто, тихо и сумрачно. Из-за колонн тут же появилась вторая часть его охраны, во главе с Мишелем, которому пока не разрешили ехать верхом.
— Принимайте с боевым крещением, — улыбаясь сквозь силу, поприветствовал император охрану, — если не сумеем выловить всех шпионов до коронации, то когда-нибудь они меня достанут! — Он устало опустился на одно из сидений для знатных прихожан.
— Откуда стреляли?
— С реки, с одной из барж или лодок. Конрад должен был дать команду перекрыть набережную, реку и выход в море. Выше по реке плотина, на лодке далеко не уйдешь.
Эльриан рефлекторно потер место попадания пули, застрявшей в усиленном жилете костюма космодесантника.
— Надо извлечь пулю.
— Потом, сейчас разоблачаться нельзя, раскроем секрет. Тут медики есть?
— Что? Все-таки ранило? — озабоченно спросил Мишель.
— Нет, ударило, но в область сердца, и оно как-то ноет. Надо спросить, почему.
В храм начали заносить гробы, устанавливать на подставки, открывать крышки. Потянуло легким запахом формалина, или чего-то похожего.
— Консультация желательна. Заодно, на будущее буду знать, как себя вести, если атака повторится. В этот раз не ожидал выстрела с реки, дернулся, надо бы рот у коня проверить, не порвал ли губу, Жалко животину! Слушай, давай уйдем, мутит, и медикам все же надо показаться. В храме будут только свои, народ пока не поместится, не заметят отсутствия. А регентов дядя Эуженио предупредит.
К ним уже подходил облаченный в траурные одеяния архиепископ.
— Ри, что случилось? — спросил он, озабоченно глядя в бледное лицо племянника.
— Стреляли, дядя, и попали. Защита спасла. Вот сейчас не понимаю, плохое самочувствие из-за удара по груди, или больше от испуга.
— Тебя испугаешь! Сказки не рассказывай, просто от неожиданности небольшой шок. Значит так, здесь ты пока не очень нужен, возвращайся во дворец, будем всем говорить, что ты бдишь ночью, а днем работаешь. Так что пусть за тебя регенты отдуваются.
— Но я хотел…
— Знаю. Унас еще две недели в Эстине, там и отдашь дань и отцу, и братьям! Туда посланцам Сардора не добраться. Ребята, выходите через Архиепископский вход, дверца в прихожей, за моим кабинетом, затеряетесь в толпе. Я сейчас дам приказ опять подобрать сутаны, хотя бы на трех человек, остальные так и пойдете, гвардейцами.
