Тяжело дыша, они подошли к солдатам, стоящим на вершине холма.

Хэл, шипя от боли, выдернул стрелу из раны в ноге и сразу сверился с интерфейсом — ему ничего не угрожало, на стреле не было яда. Что впоследствии подтвердил и Розген, исследовав стрелу.

В живых остались не больше трёх десятков человек, активно спорящих друг с другом. Страх витал над ними.

— Прекратить, — вдруг спокойно сказал лейтенант.

Солдаты мгновенно затихли.

Розген повернулся к полю перед ними. Тела солдат, лежащих на нём, были утыканы стрелами.

Люди же на другом холме медленно уходили в противоположную сторону.

— Нам ясно дали понять, что не выпустят с этого холма, — нахмурившись, произнёс Розген.

— Но здесь нас всех перебьют по очереди, — вдруг завопил какой-то солдат, впрочем, тут же замолкнув, наткнувшись на строгий взгляд лейтенанта.

Розген принялся ходить взад и вперёд, потирая лысину.

— Спасибо, Барти, — поблагодарил Хэл.

— Да не за что, — тот широко улыбнулся. — Если ты умрёшь — с кем я буду тренироваться? Не с этими же хлюпиками!

В лагере царила мрачная атмосфера.

К вечеру разожгли костры, и лица смертников, наполненные страхом, смотрелись особенно жутко при таком освещении. Кроме того, при дневной жаре трупы, лежащие неподалёку, начали разлагаться и вскоре до них дошёл отвратительный сладковатый запах. Ни один не решился убрать бездыханные тела.

Вскоре к Хэлу и Барти, сидящим в отдалении, направилась группа людей. Во главе шёл беззубый, и Хэл угрожающе схватился за рукоять меча.

Увидев это, беззубый поднял руки.

— Я прифёл не дратьфя.

— И почему мы должны тебе верить?

Тот вздохнул и опустился на землю рядом с ними. Трое, идущих с ним, последовали его примеру.

— Мы не ф того нафали знакомфтво…

— Это ты верно подметил, — усмехнулся Хэл. — Не стоит пытаться убить того, с кем хочешь «познакомиться».

— Я дейфтвительно не фотел этого, — сказал беззубый. — Тех дфух, фто пыталифь тебя убить, мы ифгнали.

— Изгнали? — переспросил Хэл, лишь сейчас обратив внимание на его спутников. Они выглядели примерно одинаково — потрёпанные жизни мужчины средних лет. — И как это должно изменить моё о тебе мнение?

— А я и не профу этого, — сказал беззубый. — Но меня бефит, фто вы фмотрите на наф с выфока. Как будто фы лучше наф…

— Так и есть, отродье, — с отвращением сказал Барти. — Мы ни разу в жизни никого не грабили, не насиловали, не убивали… без лишней необходимости.

— Так и мы тоже, — подал голос один из спутников беззубого.

Хэл посмотрел на него с иронией. Ну да, конечно, среди преступников нет виновных, всех подставили…

— Вернее, мы действительно совершали преступления, но не такие, о которых вы говорите, — сообщил другой человек.

— Меня фюда отфравили за то, фто я был против прифоединения к Империи нафего королевфтва, — сообщил беззубый.

— Я на самом деле не воин, а кузнец, — сказал один из них. К слову, он был самый мускулистый, что отчасти подтверждало его слова. — И отказался возглавить рейд, который должен был отобрать у нищих все металлические вещи, что у них имелись, для выплавки оружия для Империи.

В душу Хэла закралось сомнение. Нет, не может быть…

— Я жил в городе под названием Бертимор, что расположен близ восточной границы королевства, — заявил ещё один человек. Хэл лишь сейчас заметил, что на нём были очки, которые он постоянно поправлял заученным движением. — Смею вас заверить, молодой человек, я не имею ни малейшего отношения к изложенным ранее жестоким деяниям. Я лишь простой смотритель тамошнего музея искусств.

— И почему же простого смотрителя отправили в смертники? — насмешливо спросил Барти.

Тот медленно снял очки, протёр их и надел обратно, и лишь затем ответил:

— За отказ устроить поджёг в величайшей библиотеке Даррана, в которой содержатся тысячи знаний всех поколений, начиная со дня зарождения королевства.

Это он произнёс с гордостью и одновременно каким-то вызовом, словно говоря «ну давайте, смейтесь».

— Но зачем Империи сжигать книги? — удивился Хэл.

— Знания, молодой человек, знания… Краеугольный камень всей силы нашего мира — в знаниях. Обладающий знаниями человек никогда не пропадёт, а перо писателя может ранить сильнее вашего меча, — ответил он.

— Жаль, вам эти знания не помогли, — саркастически заметил Барти.

Хэл отметил, что его товарищ дерзит по привычке, без прежнего запала.

— А вы? — обратился Хэл к последнему, чьё лицо было скрыто капюшоном. — Что вы сделали такого, за что вас отправили сюда?

Тот… вернее, та скинула капюшон, выпустив на свободу копну чёрных волос. Это была миловидная девушка, не старше самого Хэла, с чувственными губами и пронзительными голубыми глазами.

— Это моя дофь, Карен, — произнёс беззубый. — Когда фолдаты прифли за мной, её попыталифь… она фумела пофтоять за фебя, и отправила к лекарю троих фолдат. А одного — убила. У меня ефё остались жена и фын, но их не тронули… пока.

Она была… красива? Да, но не в общепринятом смысле. У неё было лицо уверенной в себе девушки, что обычно несвойственно в этом возрасте. Длинные ресницы не делали её взгляд наивным — наоборот, подчёркивали словно бросающие вызов глаза. Это и была её красота. Красота воительницы.

Лишь розовые полные губы выдавали её нежный возраст. К слову, края этих губ разошлись в довольной улыбке, когда Хэл задержал на ней взгляд дольше дозволенного правилами приличия.

— Но… в этом нет смысла, — наконец оторвался от неё Хэл. — Зачем Империи делать из таких людей — смертников?

Слово взял смотритель:

— Молодой человек, вы либо родом из другого мира (Хэл вздрогнул), либо, прошу прощения за выражение, неотёсанный болван. Империя Гроксов использует захваченные земли, отправляет всех, способных нести оружие, в качестве пушечного мяса на передовую, захватывая ещё большую территорию. А затем и вновь захваченную использует так же.

— Я действительно из другого мира, — улыбнулся Хэл, говоря эту фразу. — Я родом из безымянной деревушки на окраине Запретного леса. И ничего не знаю ни об Империи, ни о войне. Не могли бы вы рассказать подробнее об этой Империи?

Смотритель поправил очки, и начал рассказ.

— Ещё несколько десятилетий назад… — оглядевшись, он продолжил, — мало кто из присутствующих помнит то время… Расы жили в мире и согласии. Эльфы и люди совершенно спокойно уживались в больших городах. Но вскоре политика многих стран резко изменилась. Это явление по сей день невозможно объяснить… Они объединились в Империю, что ныне носит имя Гроксов, и принялись изводить всех, кроме людей. Противников же этого режима так же постигала суровая кара…

Он закашлялся, достал из складок одежд флягу, отпил из неё, и продолжил.

— Королевство Дарран присоединилась к ним одним из последних на изведанных землях. Королева Элайза вышла замуж за одного из наследников Империи, а затем чем-то сильно заболела, и власть перешла в руки Роя Грокса. Тогда же из королевства изгнали всех эльфов, а затем и вовсе объявили им войну… С этой целью Империя и расширяет свои границы. Убийство. Истребление других рас, и всех людей, стоящих у них на пути…

Слушатели, когда библиотекарь смолк, одновременно вздрогнули. Так сильно увлёк их рассказ.

Ещё несколько секунд Хэл размышлял, а затем поднялся на ноги и протянул руку библиотекарю.

— Хэл Мельдорф, к вашим услугам.

Вскоре все они обменялись именами и условились держаться вместе. Хэл и Барти перенесли палатки поближе к их новой группе.

Лейтенант по обыкновению стоял в стороне и крутил в руках стрелу, которую вытащили из ноги Хэла. Хэл вновь подошёл к нему.

— Не планируете обучить солдат хоть чему-то? — спросил ученик волхва, не забыв добавить в голос ироничных интонаций. — Судя по всему, мы не продержимся и недели.

Хэл действительно так считал. Он думал, что отправляется на войну, но то, что происходило в последние несколько дней, не было войной. Это было уничтожение. Враги нападали ночью, невесть как скрываясь и от Хэла, отлично чувствовавшего чужую энергию, и от самого Розгена, стоящего на ступень выше него.