— Сегодня всё закончится, — прошептал Мендакс.

Он стоял в просторнейшем тронном зале, бок о бок с девяносто девятью другими людьми. Все они в предвкушении смотрели на Небесный Трон — трёхметровое сооружение из сальмирика.

Лишь один из собравшихся, коренастый Балигор — старейшина, правая рука Короля, бросал хмурые взгляды на Мендакса.

Мендакс ухмыльнулся — последний месяц тот неотрывно следил за ним. Но Балигор не был искушён в подковёрных интригах и не терпел лицемерия. Не далее, чем три дня назад он подошёл к Мендаксу и напрямую заявил:

— Я знаю, ты замышляешь что-то недоброе. Ты брат мне, но если я пойму, что ты идёшь против Короля… Я убью тебя, не колеблясь.

Мендакс усмехнулся, вспомнив это. Это не укрылось от Балигора, нахмурившегося ещё больше.

«Гримасничай, сколько хочешь, старый друг», — подумал Мендакс. — «Всё равно уже ничего не изменить. Слишком поздно».

В этот момент над троном проявились легкие колебания воздуха, а затем, без всяких фанфаров, на троне возник сам Король.

Выглядел он внешне непримечательно — сухонький высокий старичок. Длинные седые волосы и борода до пояса еще больше выделялись на фоне его роста, делая его визуально еще выше. Одет он был, в отличие от всех присутствующих, в простые серые одеяния, и в целом, для постороннего взгляда, выглядел как обычный землепашец.

Присутствующие, несмотря на появление Короля, сохраняли спокойствие. Ни один не попытался поклониться или каким-то иным образом выказать свое почтение. Все знали, что нынешний Король считал всех равными друг другу, и себя из их числа не исключал.

— Мои верные соратники, — начал Король Миров свою речь старческим, не особенно громким, но властным голосом. — Много лет прошло с тех пор, как вы были призваны ко мне на службу. С тех пор ни разу вы не подвели меня.

Король сделал паузу, и сотня человек синхронно ударила себя кулаком в грудь в области сердца.

— Когда-то меня звали Альд, я был сыном кузнеца. Но предыдущий Король призвал меня на эту службу, и нарёк он меня Гокуммом, следующим Королём. Ровно двести лет прошло с того памятного дня, и срок мой подошёл к концу.

Собравшиеся стояли неподвижно. Каждый из присутствующих знал, что в руках короля сосредоточена мощь всех существующих восьми миров, и продлить себе жизнь, а то и вовсе устроить себе вечную молодость для него проще простого. Но недаром короли самостоятельно отбирали себе преемника, безошибочно отыскивая того, кто не прельстится подобной возможностью.

— Так не подведите меня в последний раз, — вдруг прогремел голос Гокумма. До сих пор он говорил спокойно и даже смиренно, но сейчас каждый в зале явственно услышал приказ. Он встал с трона и продолжил: — Я собираюсь призвать в наш мир достойнейшего, дабы передать ему ношу правления мирами. В миг его появления, я перейду на следующую ступень, и покину этот мир. Прошу вас, мои верные соратники, в последний раз. — Он обвел зал взглядом, заглянув в глаза каждому из присутствующих. Король доверял им безмерно, ведь однажды он лично отобрал по всем мирам людей с самыми чистыми сердцами и взял их на службу. Затем он продолжил речь: — Заклинание, которым я воспользуюсь, заберёт все мои силы. Помогите тому, кого оно призовёт, будьте рядом, до тех пор, пока не почувствуете, что и ваше время в этом мире подходит к концу.

Присутствующие вновь ударили себя по груди кулаками, дав клятву.

Король удовлетворённо кивнул, и вновь сел на трон. Затем он сложил раскрытые ладони вместе и прикрыл глаза. Воздух вокруг него завибрировал. Его аура словно уплотнялась, становилась видимой даже самому неподготовленному взгляду. Это было нечто голубого цвета, которое постепенно наливалось силой и приобретало глубокий синий оттенок, подобный воде в океане. В какой-то момент он начал растворяться прямо в воздухе, в энергии.

Даже Король не был неограничен в своей силе, и такое противоестественное действие, как изменение судьбы человека, призыв его из другого мира в свой, требовало полной концентрации внимания, и всей силы, которой он был наделен.

Этим и воспользовалась большая часть присутствующих. Вся сотня десятилетиями жили в полном доверии друг к другу и к Королю, и поэтому столь дерзкий план оправдал свой риск. Люди из свиты Гокумма не раз видели, как тот применяет заклинания запредельного уровня, и в точности могли определить момент, когда основной магический узор завершен, и остаются лишь мелкие штрихи. В этот момент заклинание уже невозможно отменить, но ещё можно испортить.

В один миг из сотни, стоящей напротив трона, сорок девять лишились жизни, а остальные пятьдесят один прятали длинные кинжалы с искривленным лезвием под одежду. Они были сведущи в боевых искусствах, и убить ничего не ожидающего человека с одного удара не составило для них труда.

Мендакс взял на себя самого Балигора — и сработал точно. Правая рука Гокумма никак не мог представить себе, что всё произойдёт именно в этот момент, прямо под носом у Короля.

С мрачным удовлетворением Мендакс смотрел на то, как жизнь толчками вытекает из широкой полосы на его горле.

Оставшиеся бесшумно перенесли тела в одно место, стараясь не беспокоить ушедшего в пространственно-временную магию Короля.

Под руководством Мендакса убийцы сели кругом вокруг мёртвых тел, заркыли глаза и начали раскачиваяться, что-то при этом шепча.

Мендакс быстро проговорил:

— О, бесконечно мудрый повелитель, неизречённый и многоликий, жертвую тебе этих людей, убитых мной. Жертвую тебе жизни сорока девяти твоих врагов и десяти союзников твоих…

Некоторые из сидящих по кругу людей успели дёрнутсья, но сидящие по сторонам от них уже вонзали свои кинжалы в их тела.

— Яви нам свою волю, Многоликий, — закончил молитву Мендакс.

Король, до этого расслаблено сидевший в троне и завершающий заклинание, нахмурился. Аура его помрачнела, а кисти рук, спокойно лежащие на подлокотниках, побелели от напряжения. Сквозь него стали виднеться стены замка, с каждой секундой он становился всё более прозрачным.

— Что происходит?! — вдруг взревел Гокумм, да так, что из ушей людей перед ним потекли струйки крови.

Впрочем, заклинание он остановить не мог. Он не мог и помешать присутствующим, так как практически полностью утратил связь с материальным миром. Ему оставалось лишь противостоять им на ментальном уровне, что тоже было непросто, так как практически все силы ушли на сотворение заклинания.

Один из людей, творящих параллельное заклинание, вдруг вскинул свою руку к потолку и провел по ней кинжалом, окропившим пол перед ним. Он быстро что-то произнес, и перед ними появился еще один человек. Он был абсолютно наг и худощав, а в лицо ему было невозможно смотреть — от него исходил яркий свет.

— Многоликий, Бессмертный… — раздался ропот в толпе. Люди поклонились, коснувшись пола лбом.

— Дети мои, — прозвучал трубным ревом голос вновь прибывшего. — Я прибыл, чтобы избавить вас от оков самозванца…

С этими словами он раскинул руки навстречу людям, точно пытаясь обнять их всех. От его рук и тела отделились тонкие лучи, которые устремились к каждому из присутствующих, и соединились с его телом.

Замок содрогнулся. Ярость Гокумма застыла в воздухе, делая его густым и вязким, отчего каждому присутствующему стало тяжело дышать. Но вскоре давление стало ослабевать, а затем и вовсе исчезло. Люди испуганно подняли взгляд на Небесный трон, но на нём уже никто не сидел.

— Поднимитесь, дети мои, — обратился к присутствующим Бессмертный. — Негоже слугам величайшей сущности во вселенной преклоняться, подобно рабам, в обители жалкого смертного.

Люди постепенно вставали, неверяще глядя друг на друга и не решаясь поднять взгляд на своего нового повелителя. Бессмертный тем временем указал на одного из своих слуг, который призвал его в Небесный замок.