Перед людьми, у самых врат, стоял явный глава этого шествия. Одет он был так же, разве что на нём не было шлема, что позволило различить жидкие чёрные волосы чуть длиннее среднего, стянутые кожаным ремешком, обтягивающим голову подобно короне. Всю левую часть лица покрывал уродливый шрам от ожога. Это всё, что Хэл мог разглядеть издалека.

Человек что-то прокричал, подняв руку, и вся армия остановилась, сделав ещё два шага на месте.

— Именем Императора Бенедикта Грокса, я, легат Эйсон Моррис, требую открыть предо мною ворота и впустить в город, — властный, низкий голос сотряс пространство.

Молчание было недолгим — вскоре на городских стенах забегали люди, и вот уже массивные ворота поднимались ввысь, исчезая в глубине стены.

За воротами стоял Николас. На сей раз на нём были дорогие одежды различного цвета, отчего Хэл, не избалованный подобным изыском и предпочитающий простые, однотонные одежды, сравнил того с павлином. Но если птица сражалась клювом и когтями, то на поясе Николаса висел меч.

— Город Скальд рад приветствовать легата, ниспосланного нам великой Империей Гроксов. — Сказав это, Николас согнулся в полупоклоне. — Я являюсь главнокомандующим стражей этого города. Милости прошу, достопочтимый легат.

Легат шепнул несколько слов одному из солдат, и тот прокричал:

— Разбить лагерь!

Вместе с наместником в город вошли четверо ближайших к нему солдат, включая и того, что передал его команду армии. Видимо, это была его личная охрана. Ворота остались открытыми.

Хэл только сейчас осознал, что крепко, до боли сжимает рукоять своего меча. Видимо, это то, о чём рассказывал ему Хирам — Империя принимает в свои объятия королевство Дарран.

Армия тем временем расползлась подобно муравейнику. Собираясь в кучки по пять-шесть солдат, они раскрывали и устанавливали шатры. Вскоре дело было сделано, и солдаты разбрелись по шатрам, выставив часовых по периметру дороги.

Хэл наблюдал за ними, пытаясь придумать план.

Если он просто выйдет из леса и направится к воротам — нет гарантии, что его не убьют солдаты или подлый Николас не натравит на него всю стражу города.

Хэл перевёл взгляд на стену. Она была слишком высокой и гладкой — даже будь он в разы сильнее, ему не удалось бы преодолеть её.

Решение пришло само собой. Один из двух солдат, выставленных в часовые на участке леса, где расположился Хэл, держась за живот, побежал к деревьям.

Солдат зашёл дальше, чем следовало бы. Видимо, ведомый чувством стыда, он преодолел первую, редкую линию деревьев и дошёл до того места, где его никто не сможет увидеть.

Сняв неудобный шлем и спустив штаны, он принялся за дело.

Хэл неуловимо, подобно волку на охоте, подкрался к солдату сзади. Короткое движение, мелькнувшая в воздухе рукоять меча, и вот солдат лежит распростёртый на земле.

Хэл перевернул солдата. Им оказался совсем ещё юнец, на усах которого пробивался редкий пух.

Хэл, наплевав на брезгливость, быстро переоделся в его форму, оставив солдату лишь ремень, которым стянул его руки и ноги за спиной, для верности обмотав и крепко стянув их ещё и своей одеждой, предварительно оторвав часть рубахи и засунув её солдату в рот в качестве кляпа.

Из своих вещей он оставил себе лишь брошь, приколов её под броню, да меч на поясе.

Бесшумный, словно молодая лань, Хэл вернулся обратно. Он наблюдал за вторым часовым.

Тот ещё несколько минут постоял, после чего подошёл к лесу.

— Где тебя черти носят, Дариус? — донёсся из-под шлема приглушённый голос. Солдат не спешил заходить в деревья. — Говорил же тебе, не налегай на гороховую похлёбку.

«Ну же, ещё несколько шагов» — молился Хэл, глядя на него. Он мечтал, чтобы тот оказался достаточно глуп, чтобы войти в лес.

И мечта сбылась.

Солдат, действовавший благоразумно, и несколько раз выкрикнувший имя второго часового, ступил внутрь. Вероятно, на него подействовала обманчивая редкость леса, ведь деревья в самом его начале располагались в двух, а то и в трёх метрах друг от друга.

Солдат не увидел бесшумную, беловолосую тень, мгновенно спустившуюся с одного из деревьев. Не увидел он и того, как эта тень остановилась за его спиной.

Внезапно тот ощутил тиски, которыми сжималось его горло. Копьё тут же выпало из его рук, и он попытался освободиться, но все усилия были тщетны.

Хэл аккуратно, почти нежно опустил тело солдата на землю, не забыв проверить пульс. Тот был жив.

Идеальная работа.

На остальных участках леса так же стояли часовые, и Хэл не решился подобраться ближе к городу, скрываясь в деревьях. Вместо этого он спокойно вышел на участке солдат, которых он «снял с поста».

Вокруг было спокойно. Многотысячная армия Империи не ожидала врагов, и солдаты, не занятые в качестве часовых, искали спасения от солнца в шатрах.

Хэл вышел на дорогу прямо посередине лагеря.

Он осторожно ступал, пытаясь не шуметь. Всё же он больше привык к дикой природе, нежели к мощёным дорогам.

Высокие шатры, развеваясь на ветру, скрывали его от взора других часовых, и вот он уже стоит перед открытыми воротами.

Хэл, на мгновение остановившись, пересёк их двумя широкими шагами, стараясь держать копьё так же, как солдаты.

— Кто таков? — внезапно раздался грубый голос.

Хэл, чертыхнувшись, обернулся.

Как оказалось, с внутренней стороны стены тоже было окошко. Кроме того, по правую сторону от него располагалась лестница, по которой спускался городской стражник.

Им оказался тот же стражник, который встретил их при прошлом «визите». Он почему-то сбрил свою жирную гусеницу под носом, отчего значительно помолодел внешне, но Хэл его сразу узнал. И молился, чтобы узнавание не оказалось взаимным.

Впрочем, форма имперского солдата и их почти непроницаемый шлем оказались достойной маскировкой.

— Я… — начал Хэл и тут же осёкся, почувствовав, как неуверенно звучит его голос. Он добавил в него ноток презрения к стражнику, и продолжил: — Я — Имперский солдат, и не стану отчитываться перед каким-то деревенским увальнем.

Благодаря шлему, голос исказился, и Хэл уже не переживал по поводу того, что стражник его узнает.

Стражник, наконец, спустился и подошёл к нему.

— У меня есть распоряжение главнокомандующего Николаса, — отчеканил солдат канцелярским тоном. — Сказано: никого не впускать в город.

Он будто бы невзначай покачал тяжёлой алебардой, но Хэл, которого Хирам учил ожидать атаки всегда и везде, тут же напрягся, что не укрылось от взгляда стражника.

Тот ухмыльнулся и покрепче перехватил алебарду.

Как по сигналу, на лестницу, гремя доспехами, выбежали ещё трое стражников, держа в руках по такой же алебарде.

— Что у тебя, Усач? — спросил один из них. — Проблемы?

Хэл понял, что прозвище, данное товарищами по службе, имели не последнее значение при принятии «Усачем» решения побриться.

— У него надо спросить, — Усач мотнул головой в сторону Хэла.

Хэл понимал, что при желании сможет убить всех четверых. Да и интерфейс, отобразивший характеристики охранников, подтверждал это. Но был риск, что те издадут ненужный шум, привлекая внимания армии и жителей города, и поэтому Хэл избрал другую стратегию.

— Вы пытаетесь угрожать мне, Имперскому солдату? — грозно спросил он.

Конечно, выпусти Хэл на волю свою энергию, те бы сразу поняли, насколько велика разница в их силе. Но поступи он так, был риск того, что Николас мгновенно узнает о его присутствии. Да и легат, присланный Империей, вызывал куда большие опасения, ведь интерфейс не смог расчитать его данные, а это могло означать только одно. Что он гораздо сильнее, чем Хэл может себе представить.

— Вы понимаете, что за стеной находятся десять тысяч воинов, которые только и ждут моего приказа, чтобы сравнять этот город с землёй? — спросил Хэл, делая шаг в сторону стражника.

Глаза того заметались.

— У нас с Империей соглашение… Мы теперь тоже Империя, вернее, её часть, — неуверенно произнёс стражник.