Света повела бровями и заулыбалась:

— Ну Вовка, все же не может тебя забыть, даже Милка не смогла его в свою веру обратить! И что же ты думаешь? — она лукаво повела бровями.

— Мы друзья, — пожала плечами Олеся.

— Ой-ой-ой, подруга, опять ты за свое! Сплошные динамо крутишь парням! — Светлана аж затрясла головой.

— Свет, я не буду переступать через свои принципы. К Цареву я отношусь очень хорошо. Лучше, чем ко всем остальным парням. Но пока это все.

— Ну смотри, не упусти и этого чувака. Я тоже о нем поменяла мнение. Вовка норм, надежный. И, как мне кажется, перспективный.

Тут на заднем плане в видео мелькнула тень Виктора, и Света, оглянувшись, засуетилась:

— Ну все, пока, подруга, через пару дней встретимся на учебе! — и экран погас.

***

Мила сидела на кухне в своей квартире, рядом остывал кофе. Она смотрела в стену пустым взглядом и вспоминала последние дни, которые перевернули ее мозг и душу.

Прогулка в лесу. Ужас от осознания, что ее могла укусить змея. Жаркий секс прямо на песке возле реки. Потом бессонная ночь в усадьбе, страсть, от которой снесло крышу. Его шепот "я тебя никому не отдам" отдавался внизу живота сладкой мукой.

Воспоминания о его грязных словечках в порыве восторга вызывали прилив краски к щекам. Хотя Мила всегда считала себя "плохой девчонкой" и даже кичилась этим. И сама порой не стеснялась в выражениях. Но тут как-то все было иначе. Никакого выпендрежа со стороны партнера, стопроцентная искренность, неприкрытое восхищение каждой клеточкой ее тела и того, что между ними происходит.

Она всегда относилась с сексуальным партерам довольно цинично. Была требовательна в постели, не столько давала, сколько брала. Заботилась только о своем наслаждении.

Все начало меняться с Вовкой Царевым. Его забота и покровительство, бережное отношение к ней невольно сделали Милу мягче. Впрочем, она не задумывалась об этом, не замечала своей трансформации. Только иногда вдруг удивлялась, что впервые встречается с парнем довольно длительный период, и ее не тянет на других. Вовка стал первым, кого она ревновала. До этого это чувство ее не посещало.

А сейчас с Романом все было еще более непривычным для Милы. Провалились ее попытки оседлать ситуацию с мужчиной. То ли дело в том, что он ее чуть ли не на 10 лет старше, то ли в необычайно сильной харизме ее покорителя.

А может, в непривычной среде — лес, дикость, здесь она чувствовала себя неуверенно. А он — как рыба в воде. И вот результат — мужчина взял ее так, как ему хотелось, и он не собирался сливаться, отступать, ему плевать на ее социальный статус, деньги отца, он ее хочет себе насовсем.

Из усадьбы до Большой Речки они возвращались на большом катере с закрытой кабиной, вполне благоустроенном и напоминающем небольшую яхту. Когда неслись по рукавам большой реки, Мила удивлялась, как Роман не путался в этих поворотах. И пялилась на него, стоящего у штурвала, на его сильные руки, крепкую волосатую грудь, выглядывающую из расстегнутой рубашки.

Возле пристани их уже ждал гелендваген. Они пересели на него, поехали перекусить в местный ресторанчик. После того, как пообедали, сели в машину, Роман начал серьезный разговор.

Во-первых, он сказал, что "гелик", вертолет, охрана, похожая на братков — это все понты, чтобы ей, Миле, пыль в глаза пустить. Это не его, а его друзей, которые ему "кое-что должны" и потому расплачиваются разными услугами. У него из машин — "Крузак", пара УАЗиков и разный транспорт вплоть до вездехода как часть его бизнеса.

Говоря об этом, он ничуть не смущался, а даже улыбался, не опасаясь, что она обвинит его во лжи или психанет.

Во-вторых, он в курсе, кто отец Милы, но его это не смущает, он готов за нее побороться.

Отсюда следует третье — Роман не рассматривает трах с Милой, как одноразовую акцию, и хочет забрать ее как можно быстрее себе в статусе жены. Но жить ей придется в каком-либо из его домов — кроме усадьбы в лесу у него дома в Большой Речке и Усть-Мале.

На вопрос Милы, чем она будем заниматься в деревне или усадьбе, мужчина просто ответил: рожать детей. Если нужно, он готов нанять прислугу ей в помощь.

На ее возражение, что она не сможет жить вне города, Роман твердо и спокойно ответил "сможешь". И добавил, что женщина должна жить там, где живет и работает ее мужчина.

Когда Мила ответила, что не хочет замуж и не планирует детей, Роман поднял на нее темный взгляд:

— Я натрахался с бабами до усрачки, мне временная постельная шлюха не нужна. Мне нужна жена и мать моих детей.

Мила после паузы ответила, что можно было бы попробовать пожить гражданским браком, а то вдруг они не подойдут друг другу.

На что мужчина усмехнулся:

— Те же яйца, только в профиль. Что гражданская жена, что временная подстилка — одно и то же. Я хочу тебя в жены. Хочешь, свадьбу отгрохаем такую, что вся область вздрогнет, — тут Мила подумала, что в этом Роман сошелся бы с ее родаками, они тоже любят пыль в глаза пускать. А мужчина продолжал:

— Свадебное путешествие — куда попросишь, базара нет. Мальдивы? Найду денег и на Мальдивы. Ты — королева, все для тебя.

Видя ее сомнения и внутренне сопротивление, притянул к себе на колени и стал трогать везде, гладить, целовать, лишая воли. "Моя, моя", — шептал горячо и хрипло.

Когда привез ее в город, поднялся к ней в квартиру. Осмотрел все, а потом опять… Боже, она просто становилась тряпкой в руках этого мужчины, делала все, что он хотел, как будто это была не она — сильная и своенравная Мила, а какая-то другая девушка. Он поменял все ее настройки, как в компьютере.

И что теперь делать — Мила не знала. Хотела этого мужчину до одури, но того, что он предлагал, страшилась, не ее это. Какая из нее жена и мать? Ей еще погулять хочется. Или не погулять… Но не замуж в деревню!

Глава 37

Отец и сын Царевы приехали в областной центр 29 августа. Завезли вещи Володи в отремонтированную двухкомнатную квартиру.

Иван осмотрелся, остался доволен.

— Ну вот, сын, теперь можешь свою невесту сюда водить. Или, может, поселитесь вместе? Евроремонт сделан самый современный, Кухня, видал, какая? Кофе-машину даже встроили! А ванная? Эх, молодость! Мы-то с матерью начинали жить в домишке во дворе у моих родителей. С удобствами на улице. И мебелишки толком не было. И то были рады — отдельно, все свое. А вам — живи да радуйся, все есть, все для вас.

— Пап, мы с Милой решили разбежаться, — Вова исподлобья смотрел на отца.

Иван живо повернулся и сердито уставился на сына:

— Как разбежаться?! А какого хрена я тогда тут кучу денег спустил, чтоб вам семейное гнездо устроить? Опять начинаешь свое? Договорились же, вроде. Девка к тебе приезжала, сама. А ты ее бортануть вздумал?!

— Не я. Мы с ней поговорили, когда она у нас была, мы оба не хотим жениться. Решили расстаться. — Царёв-младший стоял, набычившись, и не думал отступать перед отцом.

— Вот молодежь, а?! Ты им все на блюдечке с голубой каемочкой, а они нос воротят! Ты дурак, что ли, сын? Ты за эту девку должен уцепиться, что есть мочи! И красотка, и при денежном влиятельном папаше. И за тобой бегает. — Отец нарезал круги по просторной комнате.

— Не бегает уже, — настаивал на своем Вова.

— Ну и дурак! Надо, чтоб бегала! И ты что — поди, к другой вертихвостке собрался клеиться?

— Она не вертихвостка! Я люблю ее!

— Ой, бля! Люблю! Да у тебя впереди таких любовей будет — раком до Москвы не переставить! — всплеснул руками отец. — От жеж мать твою налево! Ну, еще неизвестно, как на ваше заявления Савиных отреагирует. Может, сам погонит Людмилу в ЗАГС. Ты им понравился, понял? Мне Федор так и сказал, что нормальный ты, надежный, серьезный, хоть и молодой. Увидел, что за деньгами Милки не гонишься. Он в людях понимает и башкой думает, кому свое наследство оставит. Зять ему абы какой не нужен.

— Бать…