Принц молча швырнул ей признание Бруссия.

— И что это? — всмотревшись в бумагу, она капризно искривила губы. — Понятия не имею, кто такой Бруссий Литара. Ваше высочество, вы хотя бы проверили, существует ли такой человек? Некоторые участницы отбора ни перед чем не остановятся, чтобы очернить соперниц.

— Хватит прикидываться дурой, — рявкнул Альхар. — Мы оба прекрасно знаем, что нападения на участниц — твоих рук дело. Ты чуть не убила двух девушек. Двух ни в чем не повинных девушек! У меня есть полное право отправить тебя на плаху, и клянусь богом, я так и поступлю, если ты продолжишь корчить из себя святую невинность!

Наконец-то Байра слегка побледнела.

— Мой отец этого не допустит. Повторяю: я ни в чем не виновна.

— О да, твой отец, — принц уперся обеими руками в столешницу, нависнув над Эвери. — Великий маркиз Байра, правая рука короля, его верный советник и друг, человек, не допустивший Эннантского кризиса и много сделавший для укрепления и обогащения Меланта. Именно из-за твоего отца ты пока в моем кабинете, а не в тюрьме, как Кестэла. Мне будет жаль расстраивать старика, но, если мы не решим вопрос здесь и сейчас, я это сделаю. И мне будет плевать на его любимые угрозы насчет колоний, потому что я лучше казню несколько человек, разваливающих страну изнутри, и потерплю нехватку некоторых товаров, чем позволю дорваться до власти людям, способным на подкупы и подлые убийства исподтишка.

— Да никого я не пыталась убить! — выдержка Эвери впервые дала трещину. Девушка вскочила с кресла, ноздри ее затрепетали, ладони, как недавно у Альхара, сжались в кулаки. — Это была случайность! Магу в Тюльпановых садах я заплатила не за убийство, а за то, чтобы он с помощью зыбучих песков задержал леди Тэвьеру. Вот и всё! Я понятия не имею, почему его заклинание так подействовало, и уже наказала его за это. Не веришь — я могу сообщить имя этого человека, найди его сам и допроси. А к нападению на Армири я не имею никакого отношения. Зачем мне вообще нападать на эту безмозглую курицу? Ты бы не выбрал ее победительницей даже в пику мне!

— Ты расставила ловушку на Лесту, — медленно и четко произнес он. — Армири попалась туда случайно. Или это была ловушка на кого-то другого? Времени между тем, как ты ушла из беседки, и покушением на Армири было достаточно для того, чтобы сплести это заклинание.

— Значит, вы все-таки были в саду? — вырвалось у меня.

Эвери с досадой глянула на меня. Кажется, она забыла, что я тоже нахожусь в кабинете.

— Представьте себе, да. Я знаю Альхара лучше всех. Догадаться, где он, не стоило усилий. Я первая его нашла и победила в прятках, но кое-кто, — она метнула злой взгляд на принца, — решил, что это перебор, и отправил меня обратно.

— Поэтому ты и решила отомстить Лесте, увидев, что она тоже приближается к победе? — продолжал гнуть свою линию Альхар.

— Ах, так ты ее уже начал называть Лестой? И под юбку тоже уже наверняка залез? А не боишься, что до тебя там уже побывал твой любимый друг? — съязвила Эвери. — Не задумывался, что они делали в беседке ночью, во время пряток, раз так удачно оба оказались рядом с Армири?

В камине внезапно полыхнул огонь. Затрещали, ломаясь, поленья, а жар наполнил всю комнату. Само по себе такое произойти не могло бы — это наверняка постарался принц. В его глазах действительно зажглось опасное пламя.

— Чистота Лесты была доказана первым испытанием. А какие ухищрения ты использовала, чтобы обойти магию хрустального шара, даже знать не хочу. Поэтому если с твоего ядовитого языка сорвется еще хоть одно грубое слово о Лесте, я могу нечаянно забыть о своем решении не выносить эту ситуацию за пределы кабинета. Ты меня поняла?

Она пожевала губы, бросив на меня ненавидящий взгляд.

— Да. Но я правда не связана с нападением на Армири. После того как ты заставил меня уйти, я вернулась в свои покои во дворце, махнув рукой на твои дурацкие игры. Меня видели слуги, они подтвердят мои слова. А ты, пожалуйста, не упрекай меня в бесчестной игре, раз уж сам решил притвориться, будто моей победы в прятках не было.

— Даже если бы я признал твою победу в глупой игре, королевой ты стала бы только через мой труп, — отрезал Альхар. — Зря я поддался на уговоры включить тебя в отбор. Ты дисквалифицирована — это раз. Ты принесешь извинения перед леди Тэвьерой — это два. Прямо сейчас. В качестве искупления вины ты выполнишь все, о чем она тебя попросит, — три. Затем ты выйдешь отсюда, соберешь вещи и исчезнешь из Эсьенского дворца навсегда — это четыре.

Ее глаза расширились. Первые несколько секунд она безмолвно таращилась на Альхара, не в силах выдавить и слово. А я никак не могла понять: неужели у нее действительно настолько незамутненный совестью рассудок, что она, после ее-то поступков, и представить не могла дисквалификацию?

— Исключить из отбора? Меня? Из-за вот этой?.. Как я могу выполнить требования какой-то… — Эвери запнулась под взглядом принца, но я не сомневалась, что дальше ничего лестного для меня не последовало бы. — Требования незнакомого мне человека? Ты сам-то много знаешь о своей избраннице, кроме того что она якшается с человеком, которого подозревают в занятиях запрещенной магией?

— Она «якшается» с человеком, с которым мы спина к спине сражались на поле боя в десятках сражений, и тебе стоило бы помнить об этом. В леди Тэвьере достоинства и чести в сто раз больше, чем в тебе, мстящей соперницам исподтишка. Зная Джерана, я тем более в этом не сомневаюсь, потому что он скорее отрежет себе руку, чем будет иметь дела с гнилыми людьми.

— Вот именно, — возмутилась я. Очень приятно слышать, как тебя походя с грязью мешают! — Мне от вас ничего не нужно, Эвери. Это не я с первого дня знакомства начала бросаться угрозами, унижать вас и подстраивать ловушки. Все, чего я хочу, это чтобы вы оставили меня в покое. И других участниц тоже.

— Даже не потребуете денег? — она дернула плечами. — Я слышала, они вам отчаянно нужны, и именно поэтому вы так липнете к Альхару — из-за состояния, которое выплачивают девушкам из консорта. Так ведь? Поэтому вы решили от меня избавиться — поняли, что я вас обхожу и денег вы не получите?

— Да я сама вам заплатить готова, чтобы вы наконец заткнулись и перестали меня оскорблять, — огрызнулась я. — Не меряйте всех вокруг по себе. Наэви вы тоже деньги предлагали и убили ее, когда она предпочла любовь золотым монетам?

— Хороший вопрос, — тихо, угрожающе произнес Альхар. — Что ответишь на него, Эвери?

— Что я не имела к ее смерти никакого отношения, точно так же как к нападению на Армири! Гибель сделала из нее мученицу, а это худшее, что могло случиться. Видят все святые, — Байра сверкнула на него глазами, — если бы в тот момент я могла предложить ей деньги, лишь бы она навсегда исчезла из Меланта, я бы так и сделала. Может быть, это прочистило бы твой разум от розового тумана и ты перестал бы страдать по деревенщине, которая из всех присущих королеве качеств обладала только самым незначительным — красотой. Может быть, ты наконец задумался о том, что на троне рядом с тобой должна быть женщина, которая понимает, как править, а не ковыряется целыми днями в книгах. Может быть, ты…

— Хватит! — одернул ее Альхар. Однако в голосе вместо гнева звучала смертельная усталость, словно одно упоминание о погибшей любви высосало из принца все силы. — Ты-то уж точно знаешь, как править — кровью и подкупами. Побойся бога, очерняя погибшую женщину, которая, в отличие от тебя, в жизни мухи не обидела.

Байра снова открыла рот, но заговорить ей принц не дал возможности. Он тяжело опустился в кресло, махнув рукой на дверь.

— Убирайся отсюда. Сейчас же. Если, конечно, Леста не хочет получить от тебя настоящие извинения, а не поток грязи.

Я покачала головой. Мне даже извинений не хотелось, лишь бы эта тварь поскорее исчезла из моей жизни.

— Вот и прекрасно, — сухо подчеркнул Альхар. — У меня тоже нет больше сил тебя видеть, Эвери. Напоследок напомню, что, если с Лестой или другими участницами конкурса совершенно внезапно случится какая-нибудь беда, копия этой бумаги, — он указал на признание Бруссия, — ляжет на стол к твоему отцу, а потом обойдет всю Эсьену. Так что тебе лучше уехать из города, и подальше.