— Отличные музыканты, мистер Грин — отпил шампанского вице-премьер советского правительства. Расстановка получилась следующая. От остальной публики нас закрывал спиной Христюк. За спиной Косыгина стоял Кириллин и перехватит любого, попробовавшего к нам лезть. А сбоку от меня, нарисовался Карл с Козловым, и принялись что то обсуждать.

— Да, господин Косыгин, лучшие в Бонне. У меня к вам просьба, меня зовут Петр Петрович, так что называйте меня Петр.

Христюк икнул. Косыгин поморщился, и спросил:

— Не поясните мне, Петр, в чем смысл вашего требования, разместить автозавод на территории Российской Федерации?

Ну не говорить же ему, что после Сталинской дружбы народов, все, кто имел малейшую возможность, выйдут из Союза. А те, кто такой возможности иметь не будет, будут об эом мечтать. Строить завод какой-нибудь Молдавии, которая в благодарность будет швыряться говнами — нелепо. Не говоря о таких болеее тонких вещах, как реальное увеличение занятости и наполняемости будущих бюджетов.

— Я с, вашего разрешения, начну издалека. — Косыгин кивнул — до меня дошли слухи, что в устье реки Обь, на Ямале, богатейшие газо-нефтеностные месторождения. С качеством нефти, близком арабской. А уж объемы газа, просто запредельные.

— Вы очень информированный человек, Петр — Алексей Николаевич, даром что ли серьезный политик? Пара слов, и понятно, что принял, оценил, и даже догадывается, что я дальше скажу.

— Цереушник что ли? — влез Христюк.

— Суть лежащей на поверхности идеи, Алексей Николаевич— я пропустил Христюка мимо ушей — в том, что бы завязать все в единый комплекс. Нефтехимию, автопроизводство, и газо-нефтяной транзит.

— Транзит? — без эмоционально опустил лицо Косыгин. Хе, вице-премьер СССР не может быть простаком, мгновенно ловит все намеки.

— Ну а что? Неужели вам не нравится идея сделать Европу ресурсным наркоманом? — засмеялся я — Что бы, без ваших поставок в Европе одни убытки. А поиск новых партнеров дело не быстрое.

— Мне сказали что вы, Петр, кредитуете немецкую сторону в проекте автозавода. Ваших ресурсов хватит на такое расширение стартовых расходов?

— По большому счету, основные проблемы-политические, Алексей Николаевич. Я не сам по себе. Промышленность Западной Германии готова к такому проекту. А финансы под это у меня есть есть. Вон тот рыжий, готов выделить до пятнадцати миллиардов долларов.

— Знаете, Петр, -лицо Косыгина снова стало доброжелательным — с похожим предложением на нас выходил концерн Eni, из Италии.

Ах ты ж мой хороший! Начал торговаться. Не, в политбюро КПСС, по определению, не может быть слабаков. Но тут, чувак все считает не хуже серьезной ЭВМ. Ну, что ж. А как тебе такой аргумент:

— Кстати, тут немцы и французы занялись поисками альтернативных источников энергии. Но, при наличии доступа к нефти и газу, это будет идти по остаточному принципу. Понятно, что пару атомных ректоров построят. Но это дорого и небезопасно. А газовая ТЭЦ-это же лепота!

Вот тут его проняло. Против такого аргумента в политбюро возразить будет нечего. И он открыто и серьезно посмотрел мне в лицо:

— Зачем вам это нужно, Петр? Лично вам?

— Дело в том, Алексей Николаевич, что западу не меньше чем вам нужна богатая и стабильная Россия. Это позволит перспективное общемировое планирование и развитие. А что до меня, я — все таки русский. Хочу, что бы у людей в России было хорошее жилье. Что бы самые красивые в мире русские женщины красиво одевались. Что бы ресторанов и кафе было, сколько нужно людям, а не столько, сколько сочли нужным построить. Что бы жизнь в России была комфортная и удобная.

— Ты, беляк, не лезь, куда не просят. Мы и сами наших баб ублажим как надо, без сопливых. — сурово высказался товарищ Христюк.

Кажется, Косыгин пожалел, что подпоил этого деятеля. А я, глядя на товарища Христюка, испытал сильнейшее раздражение. Вот же мудак, бля. Тут люди о стратегических перспективах говорят, а он со своими мудацкими комплексами суется. И я не сдержался:

— В цепочке нефтехимических производств, господин Косыгин, как вы знаете, предполагается фабрика по производству колготок. Но у меня еще одно критическое условие. Я, за свой счет, профинансирую постройку фабрики по производству женских прокладок и тампонов. Я требую, Алексей Николаевич, что бы товарищ Христюк эту фабрик возглавил. Если вы, здесь и сейчас, не ответите мне согласием, банковская группа что я представляю, выходит из проекта, и мы сворачиваем сотрудничество.

Христюк застыл с открытым ртом и, кажется, начал трезветь. А Косыгин громко, от души, искренне рассмеялся.

— Нас, больше заинтересуют машины по производству туалетной бумаги, Петр –ответил он, продолжая посмеиваться.

— И об этом можно поговорить, Алексей Николаевич.— мрачно ответил я. Ну вот чего я, мудаков комсомольцев-партийцев не видел? — Но туалетная бумага, это занятие для солидных людей. А ты, блять, Василий Никифорович, будешь заниматься женской гигиеной, понял?!

— Договорились, Петр. — не дал открыть Христюку рот улыбающийся Косыгин, — только хотелось бы условится о новой встрече.

— Он и вправду русский — сообщил Косыгину Христюк.

И дальше мы, отходя от окна, уже совсем по простому обсудили, что группа во главе в Косыгиным, в ночь, уезжает в Штутгарт, смотреть что там за завод. А потом едет в Мюнхен. Там, в августе, будет советская торгово-промышленная выставка, и советский вице -премьер намерен проинспектировать состояние дел.

— Ну и отлично, Алексей Николаевич — пожал плечами я — я как раз там живу, когда в Германии. Так что, начиная с завтра, меня можно будет там найти. Приглашаю вас в Оперу, и на прогулку. Заодно все и обсудим.

И, обсуждая Моцарта, которого мюнхенский симфонический оркестр исполняет великолепно, мы снова как бы случайно разошлись, и я тут же оказался лицом к лицу с мсье Мэтьюром. Но не стал его представлять Косыгину, на что Даниэль явно надеялся. А взял под руку, и повел в другую сторону…

Я решил уехать из Бонна ночью. После коктейля, состоялось совещение, с участием серьезных людей, которым я рассказал о своей беседе, и своем видении перспектив. Альфрид Крупп пришел в возбуждение, и сказал что строительство ТЭЦ это то, что нужно. И вообще, меня сдержанно похвалили. В общем, уходя из Ратуши, я заявил Карлу, что еду в Мюнхен, не затягивайте, герр Хофман, не разачаровывайте ленью и головотяпством.

Хофман, поначалу, предлагал посидеть, когда еще увидимся? Но в связи с моими инициативами, оказался загружен выше крыши. И бурчал, что тебе Грин, хорошо, поболтал, и адью. А мне теперь кучу всяких, бумаг готовить. И вообще, кто бы мог подумать, что Грин, этот раскованный дамский угодник, будет путать слова верность и ревность? Тебя там всего сутки не было, Грин, думаешь, она тебя уже забыла?

Бггг… Как только я освободился, я естественно позвонил. Вот, говорю, Кэт, хочу узнать, не мучает ли тебя бессонница. И ради этого ты меня разбудил, Ши? Только так, проверяется, сон у тебя был, или просто закрытые глаза. Питер, не гоняй, пожалуйста. И лучше выезжай завтра. Вот умеешь ты, Катарина, сказать приезжай быстрей так, что устоять невозмоджно. Не говоря о том, что вдруг там уже вздыхатели вокруг? Ну, в общем, еще долго трепались. А потом я попрощался с парнями, и поехал.

*— Владимр Кириллин, кроме всего прочего, личный друг Косыгина.

Мерседес 190SL Катарины— хорошая и смешная машинка. Двухлитровый движок, коробка автомат. Младший брат легендарных «Goldwing». Единственное, не по-детски злил тонкий, двухспицевый руль. Выезжая из Бонна, я об этом и думал. Что, есть же в Мюнхене приличная автомастерская? Приеду, и заменю это недоразумение. Немцы, не глупый в сущности народ, а до такой простой вещи, как эргономика руля еще не додумались.

Потом мысль свернула на то, что нужно бы купить себе взрослую тачку. Вот как раз Мерседес «Goldwing». Хотя, идея потроллить фрау Софию Ситроеном ДеШво, смахивающим на инвалидную коляску, тоже неплоха. Но, в любом случае — поставить нормальный руль!