И я тихо злился. Потому что все началось с простого желания как бы случайно получить возможность пообщаться с мистером Гамбино.

Я просто чувствовал, что время уходит, и скоро вся это мафия узнает про наши похождения. И тогда, вполне возможно, свою версию событий придётся излагать будучи подвешенными на крюк, где— нибудь в подвале. Что не добавит мне веры.

Но, выдернуть из такой прикольной тусовки Хофмана, оказалось не просто. Почуяв шанс трахнуть всамаделешнюю голливудскую звезду, он стал неудержим. И таки поимел короткий, но невероятно бурный роман с чернокожей артисткой по имени Дороти Дандридж. Весьма успешной и востребованной звездой второго плана в приключенческих фильмах.

А я, от бессилия, ввел, кроме всего, еще и чёрный пиар. Обсуждая бюджет передачи, я услышал, что на рекламу предполагаются конские деньги. И заявил, что все делается проще.

Так мы с Фрэнком выкинули телевизор с балкона. Так Айзек прослыл неуловимым гонщиком. А историю про то, что эти придурки запустили к купающимся голым девушкам в бассейн акулу, голливудская тусовка повторяла из уст в уста как молитву.

Но все рано или поздно подходит к концу. И, однажды, ко мне в номер ввалился Карл, и задумчиво сообщил, что у Дороти в голосе какие то собственнические интонации. Я с облегчением вздохнул.

Нет, Фрэнк, остаться не можем. У нас дела на Среднем Западе, и Восточном Побережье. Перестань, Айзек, ну зачем мы тут нужны? Джейкоб, в Нью Йорке я буду ждать звонка.

За неделю до выхода в эфир первой передачи под рабочим называнием «Тачка на прокачку», мы уехали.

Трасса 66 начинается в Санта— Монике…

Утром Хофмана укусил скорпион. А нечего умничать! Не доезжая Флагстафа, штат Аризона, мы решили заночевать. Выбрали мотель, свиду поприличней, и завалились спать.

Выехать из Лос Анджелеса пораньше, как мы хотели, не вышло. Выехали после трех. Пока то, пока это… Проехав километров пятьсот, посовещались, и решили поспать. За Флагстафом начинались горные серпантины. Да еще испортилась погода. Ехать ночью, в дождь, по горной дороге, желания не было.

Сторонний наблюдатель, узнав о нашей поездке, пришел бы в недоумение. В чем смысл? Сядь в самолет, и к вечеру ты в Нью Йорке. А нам, вдобавок, средства позволяют нанять хоть частный самолет.

Да только автопутешестве через всю Америку мы затеяли неспроста. Сразу будет понятно многое. Будут нас преследовать или нет. Заметят наш отъезд или нет. В конце-концов, в семидесятые, в моей реальности, именно по этой трассе таскали наркоту на Восточное побережье. Зачем усложнять? Так что — изучение маршрута.

По U.S. Route 66, сейчас достаточно плотный трафик. Эта дорога идет через несколько штатов. Что-то предпринять против путешественника можно только имея федеральный ордер. А его — когда еще получишь. В общем, зря что-ли негритянский вождь — адвокат? До границы штата Калифорния, нас, издали, сопровождали негры. На паре машин, и с оружием. Но все обошлось. Так что с Артчером можно иметь дело. У них в банде, тоесть в революционной ячейке, стукачей больше нет.

Нет, Карл, никаких Лас Вегасов, заявил я, когда мы проезжали поворот в Неваду вообще, и Лас Вегас в частности. Теория Энштейна доказала, что там нечего делать. При чем здесь теория относительности? Это мелкая часть всеобьемлющей теории посещения казино. Изволь. Единственный способ выиграть в рулетку — стащить деньги со стола, когда крупье отвернется. Нет, Карл, применение оружия не поможет. Казино не проигрывает.

Проезжая пустыню Мохав, я вспомнил, что «Joshua Tree»— это не только название растущего в этой пустыне дерева. И даже, не название самого успешного альбома группы U-2. Это, где-то с середины шестидесятых, сленговое выражение жителей Калифонии. Означает поездку на пикник, с употребелением наркотиков. Говоря по простому , что то типа— « поехали, обдолбимся, порелаксируем». Собственно, видимо именно это и имели ввиду U-2.

В общем, когда стемнело, испортилась погода и резко похолодало. Заселились в мотель, и спокойно уснули, каждый в своем номере. А утром меня разбудил крик, полный боли и отчаяния.

— Он меня укусил!— кричал несчастный Карл. И показывал выскочившему в одних трусах, лишь с Кольтом в руках, мне, раздавленное насекомое. Которое оказалось мелким скорпионом.

Разглядев причину шухера, и выяснив, что потерпевший укушен в лоб, я в сердцах сплюнул:

— Как тебя хоронить, Карл? Кремация, или тащить тело в Германию? Пойдем, ляжешь на кровать, и сложишь руки на груди, чтоб потом не заморачиваться.

— Что, шансов нет? Мне совсем не больно!

— Минут через пять и помрешь. Как раз успеешь улечься в торжественной позе. И лицо сделай погероичнее.

Тут на крики пришел индеец — портье мотеля. Разглядел причину шума, и тоже сплюнул. Я попросил его принести льда. И повел Хофмана обратно в номер.

Когда мы заселялись, кровати, в номерах, стояли строго посреди помещения. Не меньше чем в полуметре от ближайшей стены. Я — даже не стал задумываться, а просто разделся и пал в сон.

А вот Хофман не таков. Он подвинул кровать к стене, что бы было эстетичней. Ночью похолодало. На стену, днем нагретую солнцем из окна, вылез погреться скорпион. И почуял теплое тело, на котором с удовольствием и устроился. Когда Карл начал ворочаться, насекомое его укусило, что б не мешал греться. Тот спросонок его раздавил, а потом увидел, что это было, и заорал в ужасе.

Я налил Хофману водки, и дал мешок со льдом, что принес индеец. Это называется ботокс –эффект, Карл. У тебя на лбу ни одной морщины. Ну и что, что не было? Теперь долго не появятся. Если только рог не вырастет.*

Рассчитавшись с мотелем, уехали. Хофману было стыдно за свой испуг. Ты пойми, Питер, пройти через джунгли, и даже поноса не получить. И в придорожном мотеле тебя кусает скорпион!

— Вот, разряди мне лучше Кольт, Карл. Я было решил, что тебя уже пытают.

-Давно хочу тебя спросить, Грин — Хофман вытащил магазин и выщелкнул патрон из ствола. Вставил в магазин патрон. Щелкнул пустым пистолетом. — почему ты не купишь себе по настоящему хороший пистолет?

— По настоящему хороший пистолет, Карл, должен быть удобный, надежный , и пулемёт. Лучше всего MG. Во всех остальных случаях, этого— более чем достаточно.

Собираясь в дорогу, мы не стали выдумывать. Любой посторонний, глянув на нас с Хофманом, увидел бы обычную картину.

Двое отслуживших Джи Ай** добираются на восточное побережья после службы. Решили, похоже, замутить какой-то бизнес. Купили баксов за двести машину. Купили какую то хрень, списанную на армейских складах. Загрузили пикап, и едут куда-то, в надежде прилично заработать.И я, и Карл, одеты в армейскую форму. Синий Шевроле 3100, по заветам старика Ремарка, выглядит неброско. Лишь новые, всесезонные покрышки Whitewalls — с белыми боковинами, придают ему нарядности.

Хотя, конечно, внимательный взгляд увидит, что тачка не простая. От раздельных сидений, до двойного выхлопа . Полностью другая трансмиссия, пятиступенчатая коробка— автомат. Я с удивлением узнал, что Шевроле давно освоил такие коробки. Ну, независимая подвеска и дисковые тормоза— это само собой. В результате всех переделок, авто, с точки зрения управления, стало напоминать приличный джип. Нет, полный привод мы решили не ставить, это поднимало автомобиль. А систему парт-тайм еще не изобрели. Но и так вышло ничего. Машина стала устойчивой, управляемой, и очень резвой.

В кузове — четыре армейских ящика с тушенкой SPAM. Во время Второй Мировой, Америка ее поставляла союзникам по Ленд— Лизу. В Союз, только этой тушенки, поставили почти на миллиард долларов.

Потом все средства советской пропаганды будут направлены на то, что бы рассказать о мизерности и незначительности американской помощи. Но миллиард баксов в сороковых… это, знаете ли.

Прикол в том, что раскачегарившись, производитель этой тушенки не смог остановиться. И выпускал ее в грандиозных объемах. Для продажи продукции, компания запустила мега — рекламную компанию. Именно после этого появилось нарицательное «спам», означающее бессмысленную и всепроникающую рекламу.