Из советской делегации на прием в Ратуше было допущено двадцать приехаваших. Разного рода официальные лица. Эксперты и технические спецы, подтянуться когда в другой части ратуши начнутся предметные переговоры.

Любопытным было то, что в качестве безотлучного референта Косыгина, пребывал некто Василий Христюк. Мужик чуть за тридцать, первый секретарь Горкома КПСС в городе Броды. А вот у товарища Подгорного, в качестве помощника, выступал Владимир Кириллин* — зам главы Комитета по Новой Технике (ГКНТ).

Смешно. Очевидный перекрестный надзор. Косыгин и Подгорный приставили друг к другу соглядатаев. Плюс к тому, ГКНТ — шпионский рассадник. Достаточно сказать, что знаменитый Пеньковский официально работал именно там. И, среди присутствующих, сотрудников этой организации было пятеро.

Впрочем, наблюдателем от оккупационной администрации, присутствовал американский генерал в гражданском. Тоже занимается вопросами разведки. Смешным было то, что он вдруг воспылал симпатией к Джо. И они, в течении всех протокольных мероприятий, трепались явно о какой то ерунде.

И вообще, Джо был звездой этих переговоров. Негр в переговорах высшего уровня, порвал у советской делегации шаблон напрочь. Особенно, когда выяснилось, что именно он будет отвечать за согласование между французскими голландскими и немецкими заводами, соблюдение сроков и прочее.

Внутренне посмеиваясь, я мысленно согласился с Хофманом-старшим. Поставить Джо координатором, это было круто…

Первый раунд переговоров с промышленниками прошел в два часа. И здесь уже не было товарища Подгорного. Он отбыл в немецкий МИД на переговоры с фон Бретано, министром.

С немецкой стороны, главным был Отто Хофман, заместитель главы Европейского Союза Угля и Стали. А от СССР лидером был Косыгин.

Внешне все выглядело солидно. Большое помещение, круглый стол. С одной стороны немцы-промышленники, Фредерик Флик( дядя моей предполагаемой тещи), Отто Амброс, Альфред Крупп, Вальтер Хитзингер из Даймлер. С другой стороны Косыгин, и какие-то перцы.

За спинами хедлайнеров сидят менее значимые персонажи, типа нас с Биготом, а у них — вдруг объявился товарищ Кириллин и еще какие то сосредоточенные товарищи. И разная дипломатическая пехота по углам и вокруг. И стенографистки с переводчиками.

На первой встрече такого уровня, как правило, вопросы — только ставятся и бегло проговариваются. Что решаемо, что нет, а что нужно обсудить отдельно и подробно. И, как и положено, самый интересующий стороны вопрос, был спрятан под кучей других. Вопрос о строительстве автозавода прозвучал лишь спустя пол-часа.

Точнее, советская сторона выкатила бумажку со списком из тридцати семи вопросов, что остались не уточненными после предварительных консультаций. И важнейший, вызвавший недоумения и подозрения. Еще в Мюнхене, обговаривая детали сделки, я заострил внимание дипломатов, специалистов и Виктора Луи. Завод должен строиться на территории РСФСР. И никак иначе.

На фоне обсуждаемых сроков ввода, энергопотребления, металлоемкости, ресурсозамещения, кадровой квалификации, этот вопрос лишь отметили, и отложили на потом.

Но сейчас, Алексей Николаевич Косыгин попросил уточнить, что это за ультиматум. Отвечать пришлось мне.

— Для этого достаточно много причин. Так что для простоты, прошу считать это моей прихотью.

Косыгин если и удивился, то ничем этого не показал. В отличие от сидящего справа за спиной у него товарища Христюка. Который сделал лицо еще суровее и строже, ибо враги, явно что то задумали.

— Давайте уточним, мистер Грин— все так же ровно и доброжелательно сказал Алексей Николаевич — ваша сторона откажется от сотрудничества в случае другого решения?

Не объяснять же ему, что мне нужно с ним переговорить? Понятно, что наедине меня с ним никто не оставит. Но предметный разговор лучше вести лично, а не в публичном обсуждении. Вот на вечернем коктейле, что устраивает Бургомистр в честь гостей и перетрем.

— Больше, того, я готов к любым, связанным с этим издержкам, господин Косыгин.

Результат достигнут, Косыгин меня сфотографировал взглядом. Потом, когда перешли к обсуждению транспортных неурядиц при поставке труб, я увидел, что Косыгин поинтересовался мной у товарища Кириллина.

Выходя из зала, после окончания, Бигот мне сказал:

— Я не очень переживаю, что ты всем хамишь, Грин. В конце-концов, большая часть твоих денег у меня в банке. Но, если ты намерен на своем хамстве заработать, я в доле.

Все эти германские сталелитейно-химические зубры посматривали на меня с веселым интересом. Старшего Хофмана, как я понял, уже просветил Карл, и он мне подмигнул. Джо хлопнул по плечу и познакомил с генералом Эдвином Сибертом — главой разведки Американских Оккупационных Сил. Тот похлопал меня по другому плечу, и сказал что с русскими только так и нужно.

…Изначально, узнав, что отец Карла руководит БМВ, я подумал, что такой завод в СССР— это будет прикол. . Но Хофман-старший рассказал мне о положении дел в БМВ. Сейчас они еще не оправились от войны. Выпускают в основном мотоциклы и нелепые «Изетты». Правда, готовят к выпуску линейку совершенно новых авто, которые станут потом лицом компании, и сделают ее мировым законодателем автомоды.

Так что«Даймлер», занятый поиском места, куда вывести производство «МБ — W120», прозванных «Пантонами», был рад возникшей возможности. И проект начал обрастать деталями…

Вечерний коктейль, это хоть и неформально, но важно. Возможность по-простому, без протокола и стенограммы, уточнить, что контрагент имеет ввиду, да и договориться между делом. Приглушенный свет, струнный октет, играющий Моцарта, бесшумные официанты с алкоголем, все располагает.

Появившись в зале после долгого разговора с Хофманом –старшим, директором компании Даймлер, и Круппом, я угодил в объятия Карла и Владимира Козлова. Взял у проходящего лакея шампанского, и искренне сказал парням, что восхищен проделанной ими работой.

Карл и Козлов занимались, с обеих сторон, организацией саммита, и, на мой взгляд, косяков не допустили. Оглядевшись, я увидел Джо, в группе советских строителей нефтепроводов. Вдали торчала рыжая башка Бигота, с какими-то немцами. Косыгин, неподалеку, общался с директором завода в Мюльхайме. Крупных промышленных тузов дипломатично не было. Да и то, присутствие владельца завода про производству «Циклона Б», это все же несколько черезчур. Где-то вдалеке мелькнул мсье Мэтьюр. В общем, коктейль пошел.

Я отпил шампанского, и собрался поздороваться с французом, с которым мы еще сегодня не виделись. Ободрить, дескать, все по плану, мсье Даниель… Но тут, напротив меня возник господин Косыгин. Как бы случайно, понятно.

— Добрый вечер, мистер Грин.

Жизнь высокопоставленного человека трудна. В частности, у тебя все время сопровождение. В данном случае, Косыгина сопровождал не только переводчик, но и приставленный к нему товарищ Христюк, и господин Кириллин, как раз для консультаций.

— Еще раз здравствуйте Алексей Николаевич, — ответил я по-русски, мазнув взглядом по переводчику. Иснова внутренне засмеялся. Это был Давид Липницкий.

Если Косыгин и удивился, то ничем этого не показал. Понравился переводчик. Молча повернулся, цапнул у проходящего лакея бокал, и исчез в толпе. А вот товарищ Христюк стал возбужден:

— Русский?! Беляк что ли?

Тут я увидел, что Василий Христюк пьян. И весьма прилично. Лакеи носят не только шампанское, но и шнапс, и коньяк. Вот он и накидался. Хотя, если предположить что Алексей Николаевич это дело простимулировал…

Вообще то, даже в присутствии Сталина , на переговорах с американо-англичанами, некоторые советские офицеры умудрялись нажираться в гавно. Причем Сталин лишь посмеялся, и запретил людей наказывать. Так что, ничего удивительного. Пьют сейчас много. Я никогда не был трезвенником, но сейчас всюду можно увидеть человека подшофе, и это слегка раздражает.

— Нет, господин Христюк— засмеялся я — по возрасту не прохожу.

При этом, мы с Косыгиным, бок о бок, непренужденно сместились к окну, и повернулись друг к другу лицом.