— И что теперь? — спросила винефик, с тревогой глядя на воинов родного клана.
От орды уже отделились фланговые отряды, что должны были напрягать оборону гохринвийцев стрельбой из луков, сковывая попутно конницу противника, а это означало, что и основная масса воинов скоро пойдет в атаку.
Я закрыл глаза и вместо ответа погрузился в магические потоки. Геора допустила огромную ошибку. Да, она разрушила печать, но не сожгла кровь. Нашла магический конструкт, но не поняла его сути. Тот пятачок в поле — все еще полон силы, а значит, к нему надо просто поднести искру, чтобы вспыхнул магический пожар. Я посмотрел на воинов, что приставил к нам Гатис. Четыре человека… Капля в море мечей и копий, что вот-вот хлынет вперед.
— Надо подойти ближе, и тогда я смогу открыть разлом обычной фиолетовой печатью… — начал я. — Надо только дождаться начала боя, чтобы скрыть свои перемещения от Георы.
Витати тут же поднялась на ноги и двинула к лошадям. Сказано — сделано. План понятный, простой и вполне выполнимый. Пусть и еще более безумный, чем прежний. Но самое сложное было — наблюдать за тем, как келандцы идут в бой.
Бесполезная, бессмысленная атака. Дождавшись звука рога, всадники клана Тати сорвались с места и ринулись вперед, на пехотный строй гохринвийцев. Я уже думал, они врубятся на полном ходу, но за полсотни футов он ощерившихся копьями солдат, кочевники отвернули, а на строй пехоты посыпался дождь из коротких, с тяжелыми наконечниками стрел.
Над строем противника вспыхнули оранжевые печати, а в следующий миг тут и там поднялись щиты Ур, прикрывающие пехоту от стрел кочевников. Геора привела с собой колдунов. Не меньше десяти человек, если судить по числу замеченных печатей. Хотя, вполне возможно, другие колдуны просто ждали своей очереди.
Все это продолжалось не меньше четверти часа, прежде чем нервы Тати не сдали, и Верховный Шаз не скомандовал лобовую атаку. Затрубил рог, раскатисто воя по всей степи, после чего всадники клана вернулись на исходную позицию, чтобы построиться в линию, стремя к стремени.
Гохринвийцы же, не теряя времени, перешли из обороны сначала на шаг, а потом — и на легкий бег трусцой, чтобы как можно больше сократить дистанцию между собой и конницей к моменту столкновения, не дать кочевникам пространства для маневра и разгона. А с места кони кочевников уже не рванут — утомленные переходом и скачкой последние пятнадцать минут, животные нуждались в короткой передышке и плавном, постепенном разбеге.
Я же запрыгнул в седло и приготовился колдовать. Полог отвода глаз — должен помочь. Подобраться к правому флангу гохринвийцев, и оттуда потянуться к разрушенной печати. Даже отсюда, с расстояния в сотни футов, я ощущал силу, которую испускало то место. Нужна только печать…
— Витати, — сказал я, когда девушка подошла к своему коню и приготовилась запрыгнуть в седло, — нет, ты остается здесь.
— В смысле?! — с угрозой в голосе спросила винефик. — Рей, ты…
На лице винефика было написано все, что она думает о любых указаниях касательно того, что она может или не может делать. Особенно, с моей стороны.
— Ты должна остаться тут, потому что тебе закрывать разлом, — ответил я. — Если ты поймаешь стрелу или мы попадем в рубку после того, как я наложу печать призыва… Это будет огромная беда.
Я одновременно и нагло лгал, и говорил чистую правду. Я не хотел, чтобы винефик шла со мной и совала голову в самое пекло, просто не хотел. Но в тоже время я был абсолютно прав в том, что Витати сейчас следовало беречь, как самого ценного мага на этом поле. Ее Пустота была не так сильна, как моя, но вместе с силой руны Вун у нее хватит мощи, чтобы закрыть разрыв в ткани мироздания.
Главное не дрогнуть. Не моргнуть, не посмотреть как-то не так. Только боевая необходимость, и то, что этой ночью я прижимал ее к своей груди, как самую великую ценность мира, ничего не значит.
Она мне поверила. Медленно кивнула, отпустила поводья и вернулась к месту, откуда мы вели наблюдение.
— Но если я увижу, что тебе нужна помощь…
— Я всегда буду рад ее принять, — ответил я. — Но твоя задача — дожить до момента, когда надо будет закрыть разлом. Таков план.
Мы в последний раз обменялись взглядами, и я поднял ладони, собирая голубую печать отвода глаз Лагу. Накрыть себя и четырех кочевников, что молча засобирались вместе со мной по короткому кивку Витати, насытить внешнюю границу печати магической энергией, разорвать контур…
На поле тем временем, события развивались довольно стремительно. Конница клана Тати все же врубилась в пехоту гохринвийцев, жестко, почти отчаянно. Я понимал задумку Великого Шаза: чтобы одержать победу, не обязательно вырезать все войско противника. Достаточно поселить панику в сердца бойцов, обратить в бегство первые пять-шесть рядов воинов, и тогда тяжелый бой превратится в легкую загонную охоту.
Но на этот раз западные соседи не дрогнули. Солидно сократив дистанцию между армиями, бойцы первой и второй линии успели занять оборону и ощетиниться длинными двадцатифутовыми пиками. Именно на них и нарвался первый ряд всадников. Ржали раненые кони, кричали люди, звенела сталь. Хаос боя поглотил поле, а кровь полилась рекой.
Наш же отряд медленно пробирался к правому флангу неприятеля, там, где стояли кавалеристы. Руна Лагу не глушила звуки, но вокруг стоял такой гам, что мы могли спокойно скакать на полном ходу — нас бы все равно не услышали.
Мы подошли настолько близко, насколько это вообще было безопасно. Не выходя за пределы полога отвода глаз, я спустился с коня и начал собирать контур фиолетовой печати. У меня была одна попытка, потому что если заклинание будет недостаточно мощным, но все же достигнет цели, оно просто вытянет всю силу крови и тогда клан Тати будет обречен.
Мне пришлось вспомнить все, чему меня учила архимаг Виола, но не для того, чтобы совершить идеальный призыв, отнюдь. Сейчас я нарушал все заветы фиолетового архимага, делал все возможные ошибки. Внешний контур больше внутреннего кольца, чтобы печать была нестабильной. Отсутствует руна магического барьера Рад, которая должна сдерживать призванного демона. Никакой защиты, никаких заранее подготовленных очистительных амулетов или контуров. Я должен собрать как можно больше энергии и всадить третью печать Эпель-Эпель-Инг в землю, в двухстах футах от того места, где находился. Нетривиальная задача.
Поисковая магия… Как давно я к ней не обращался. Но без руны Инг, печать разорвется у меня под ногами, а начинать собирать контур на таком удалении почти невозможно, даже для меня, познавшего силу Пустоты, мага, способного видеть потоки энергий в окружающем пространстве. Так что когда печать была почти готова, я одной рукой продолжил удерживать контуры, а другой — схватился за саблю, чуть оголяя лезвие. Короткое движение большим пальцем и вот, тонкий порез набухает от выступившей крови. Именно на нее я наведу руну Инг, именно кровь станет проводником.
Все мои предыдущие приготовления — лишь варианты неверного пути. Вот оно, нормальное решение, которое бы сразу и предложил опытный маг, а не такой неуч, как я. Все эти годы я слишком сильно полагался на щиты, целительство и физическую силу, что совсем забыл о высшем колдовстве. Наверное, я бы мог даже остаться вместе с Витати, там, за пределами поля боя…
Когда я замкнул печать, и фиолетовая стрела ударила куда-то в землю, а сила руны Эпель, ведомая направленным на кровь Ингом, устремилась в самый центр гохринвийского воинства, полог отвода глаз не выдержал. Возмущение магических энергий разрушило заклинание и внезапно мы оказались лицом к лицу с целым отрядом бронированной западной конницы, что стояла в охранении на фланге и ждала команды вступить в бой.
Всадники вылупились на нашу пятерку, я же замер, как заяц, что увидел охотника. Келандцы, что сопровождали меня, соображали на удивление быстро — я только шевельнулся в сторону коня, а они уже выхватили сабли и бросились на превосходящего числом противника. Они знали, что за колдовство я творил, они понимали, что я должен вернуться к Витати.
