Нужно что-то делать, нужно увести молодежь, пока…

— У нас есть оружие! Вперед! — воскликнул какой-то юнец, привставая на стременах. — Ударим по врагу! За степь! За Келанд!

И тут же яростно закричал, потряхивая над головой лохаром.

Дезориентированные, прочие всадники тут же подхватили его крик; одни поверили в свою мощь, другие — просто от страха. И не успела Витати проронить и слова, как вся конная масса вновь двинулась к столбам, на источник, где родилась гигантская печать. Ведь маги не ходят в одиночку. Если там есть колдун — он пришел с сопровождением. С магом разберутся винефики, а они, молодые воины пяти кланов, смогут погрузить свои клинки в живую плоть врагов. И не символически привязанных к столбам, а пришедших уничтожить столь важное для них празднество.

Витати ничего не осталось, только как устремиться вместе со всеми вперед. До точки, где было создано мощное колдовство, было еще не меньше трех сотен футов — как раз наравне с рядами с прикованными пленниками.

Кто это мог быть? Этот Вопрос стучал в ушах Витати. Кто-то из мощных печатников. Осиор, Виола — были слишком заняты возней вокруг дагерийского престола. Неужели в Келанд пожаловал Неро — третий и последний колдун, который доподлинно знал о существовании камней рун? Заручился поддержкой западных соседей и привел достаточно большой отряд, чтобы застать келандцев врасплох…

Все нутро Витати в очередной раз перевернулось и сжалось в холодный комок. Ее едва не вывернуло прямо на шею лошади, но она смогла удержаться, хоть в глазах и прыгали красные точки. До конца не понимая, что она делает, келандка подстегнула своего коня и вырвалась вперед, в тоже время выбрасывая перед собой молочно-белую завесу чистой силы руны Вун.

Вокруг послышались недовольные крики разгоряченных юнцов — белая преграда мешала обзору, и всей группе пришлось сбросить темп и перевести лошадей на шаг. Витати же все сильнее и сильнее накачивала силой Вун пространство перед собой, даже обратилась к силе Пустоты, что искажала магические потоки. Что угодно, лишь бы лишить пространство вокруг любой магии! Что угодно…

Копье Света, в поперечнике не меньше семи футов, ударило левее того места, где находилась Витати. Колдовство было такой силы, что свет Ман, что сумел прорваться через барьер Вун, опалил шкуры нескольким лошадям и зажег одежды на одном из молодых келандцев. Но едва Витати обрадовалась, что смогла удержать напор противника, небо над ее головой зажглось оранжевым.

Чья-то чудовищная воля сейчас по частям собирала огромную полусферу из щитов вокруг все еще пылающего светила Ман. Казнь Света? Любимое заклинание дробителей, которым они с изощренным садизмом казнят провинившихся магов?

Витати было крикнула, чтобы все убирались прочь, но молодые люди и без нее поняли, что дело дрянь. Один за другим, всадники разворачивались и во весь опор срывались в сторону лагеря. Быстрее, отступить! Перегруппироваться! Колдунов слишком много, если они способны творить подобное колдовство!

Казалось, вокруг вовсе не осталось белой магии — Витати выкачала все досуха, прогнала по своим жилам, и выпустила перед собой в качестве барьера. Любое, даже самое мощное заклинание, встретившись с подобной преградой, потеряет свою мощь и не причинит ей никакого вреда. А что до ожогов светом — у клана было достаточно умелых целителей для того, чтобы вылечить ее после боя.

Понять бы, куда именно направлены щиты, куда будет бить луч света…

Земля под ногами дрогнула раз, другой, отчего вроде и выученный, конь под Витати дико заржал и попытался сбросить всадницу, что удерживала животное на месте. Винефик же лишь крепче сжала коленями бока животного и натянула поводья, отворачивая голову коня в другую сторону. Не сейчас! Надо еще немного подождать!

Когда в воздух перед ней, поддерживаемый со всех сторон дикими щитами Ур, взмыл ком земли тридцать футов в поперечнике и устремился навстречу светилу Ман, Витати поняла, что ей не победить. Едва столкнувшись с летящей почвой, рукотворное солнце лопнуло, раскалив докрасна закованный в сияющие оранжевым светом щиты Ур грунт, который не разлетелся во все стороны, только удерживаемый силой магических щитов. Земля мигом превратилась в огромную пылающую глыбу, закованную в оранжевое, а после — с огромной скоростью устремилась прямо на голову винефика.

Витати же могла только смотреть, как на нее летит этот пылающий хаос, который размажет ее, словно удар ладони — надоедливую муху.

И тут к ней пришло осознание. Она знала только одного мага, который был способен на такое. Эпицентр колдовства был на линии позорных столбов, где были закованы пленники. А ей сказали, что… Витати не успела закончить мысль, как пылающее инферно над ее головой раскололось на части от слаженного удара режущих щитов и лезвий Фео, выпущенных братьями Винати и Вирати.

Огненная смерть, что неслась в ее сторону, мигом прекратила свое существование, осыпавшись дымящимися комьями по всему полю.

— Вперед! — скомандовал Гатис, поднимая над головой свою кривую саблю, и объединенные силы пяти кланов с братьями-винефиками на самом острие устремились навстречу нежданному врагу.

Магическая энергия пронизывала все мое тело. Осуждающий шепот Йеши, призрачная фигура учителя, далекий голос Отавии — все осталось позади. Впереди меня ждал бой, мой последний бой.

Теперь я знал, что сделал со мной Эдриас, как я стал магом. Нужно лишь легкое касание, нужно лишь направить поток первобытной энергии через кровь — и вот, ты становишься частью этого потока, становишься каплей в океане магической силы.

Мои жилы сейчас выкручивало огнем и болью. То, на что у лживого колдуна ушли недели, я сделал в мгновение. Это было похоже на удар огромным кузнечным молотом, что вышибает весь дух, ломает ребра, лишает сил. Но все только начиналось, ведь вот они, всадники степи, несутся навстречу мне, размахивая оружием.

Степняки признают только силу, это мне крепко вбила моя наставница. Они не побегут и не отступятся, пока есть хоть малейший шанс на победу, они будут сражаться, а если шансов нет — приложат вдвое больше усилий, чтобы продать свою жизнь подороже.

Каждый воин боится смерти, это нормально. Это низменное, базовое чувство любого живого существа. Но клан — больше, чем отдельный воин. Когда ты часть клана, то блюдешь только его интересы, даже в ущерб собственному бытию.

В этом был главный позор Витати. Она не смогла сделать то, что было должно. Не смогла отступить в сторону от своего Я и стать Невестой Пустоты, как того требовал клан. Сейчас, будучи частью магического потока я понял всю суть, всю глубину, отвратительный ужас ее падения.

Я надеялся, что был другим. Выше этого. Сейчас вопрос моего выживания — не нужда отдельно дышащего существа. Сейчас я должен выжить для того, чтобы выгнать из родного мира Эдриаса. Исправить ошибки того голодного, напуганного мальчишки-беспризорника, что нашел пещеру в Нипсе. Не каждому мужчине выпадает шанс исправить ошибки прошлого, скорее, всем лишь приходится жить с ними. Я был другим — у меня этот шанс есть. И я не упущу его.

Моя демонстрация магической мощи ожидаемо не возымела эффекта. Дерзкого винефика, что посмел противостоять мне, тут же прикрыли его собратья, расколов пылающую, несущуюся с небес глыбу расплавленной земли на части. Ну и пусть — я и не ожидал, что они отступятся. Значит, я должен найти лучших и дать им бой. Надеюсь, этого будет достаточно.

Мое истинное зрение сейчас сошло с ума. После возвращения из-за черты я видел лишь силуэты, пронизанные магией и материей жизни. Светящиеся всеми цветами радуги фигуры: одни едва-едва горели, другие пылали, как небольшое солнце. Двое, на самом острие конного строя. Те самые винефики, что рассекли огненную глыбу, те самые винефики, что сейчас жаждали моей крови.

Страницы учебников по магии мелькали перед моими глазами. Печати, потоки, баланс… Я бы мог попытаться набросить оцепенение на всю орду связкой голубых рун, мог бы направить режущие щиты в толпу, собирая кровавую жатву. Насколько у меня хватит запаса прочности, прежде чем свободно льющееся магия сожжет меня изнутри? Хватит ли этого для того, чтобы келандцы отступили?