История Грома

В арке его дома застрял здоровенный джип. Едва связывающий русские слова кавказец что-то пытался объяснить отчаянно матерившемуся таксисту. Макс не стал ругаться. В конце концов, ему ещё предстояло множество не самых приятных дел, и сразу вступать в склоку не хотелось. Подхватив сумку, он поблагодарил таксиста и легким шагом двинулся к арке. Действительно, чего он здесь встал? Макс только подумал об обожравшемся Винни-Пухе, который не мог вылезти из кроличьей норы, как почувствовал лёгкий укол в бедро. Он удивлённо взглянул на приоткрытую дверь машины, сделал ещё несколько шагов, и вдруг почувствовал, что лишился ног. Вернее они точно всё ещё были при нём, только отказывались слушаться. Мышцы будто разом превратились в бесполезные тряпочки, и Макс рухнул на землю. Сквозь туман он почувствовал, как чьи-то руки подхватили его, незнакомые голоса что-то проговорили на странном гортанном языке, потом раздался громкий хлопок откуда-то сверху и наступила тьма…

Макс очнулся от духоты. Скрюченное в неудобной позе тело сковывала боль. Темнота не позволяла сориентироваться. Голова раскалывалась. Смертельно хотелось пить. Макс попытался выпрямиться, но упёрся ногами в стену. Маленькое, замкнутое пространство. Словно гроб. Максом на миг овладела паника. Он потряс головой и сообразил, что непрерывный гул звучит снаружи, а не в его измученных болью мозгах. Машина. Его куда-то везут. Похоже, что в багажнике. Сознание начало потихоньку проясняться. Чуткое ухо музыканта уловило приглушённый разговор мужских голосов. Макс никак не мог распознать незнакомый язык. Попытка крикнуть свелась к слабому сипу. Тогда Макс принялся из последних сил барабанить по стенкам и крышке багажника. Машина несколько раз дёрнулась и остановилась. В глаза прыснул поток света, заставив Макса зажмуриться. Кто-то схватил его за грудки и несколько раз несильно шлёпнул по щекам. Макс осторожно взглянул на своего мучителя. Перед глазами всё плыло, но постепенно очертания начали приобретать чёткость. Перед Максом стояли двое мужчин в почти одинаковых кожаных куртках с ярко-выраженной кавказской внешностью. Они смотрели на него с пренебрежительной иронией, и у Макса не возникало никаких сомнений, что с ними лучше не спорить.

— Пить… — прошептал он. — Дайте пить…

— Напьёшься ещё, — усмехнулся один из мужчин.

В его руках блеснули обсидиановые чётки. Макс не понял, почему его просьба вызвала у него смех, но задумываться над этим не было ни сил, ни желания.

— Ссать будешь? — грубо поинтересовался второй, в чёрной вязаной шапке, и буквально за шкирку выволок пленника из багажника.

До Макса сразу дошёл смысл выражения “ноги не держат”. В стопы и икры вонзились одновременно тысяча кинжалов. Макс застонал и согнулся пополам.

— Давай, ссы, — Макс ощутил лёгкий пинок. — Я тачку после тебя отмывать не собираюсь.

Похоже, путь предстоял неблизкий. Ощущая, как в сосудах потихоньку начинает двигаться кровь, Макс послушно отошёл в сторону, расстегнул джинсы.

— Куда вы меня? — как можно безобиднее спросил он.

Похитители пристроились рядом с ним. Глупо было опасаться, что он сбежит: вокруг расстилались безбрежные поля.

— Не твоё шакалье дело, — резко обрубил “Чёрная шапочка” и со скрежетом застегнул ширинку.

“Не прищемил бы”. Макс сам удивился, что в такой ситуации способен шутить. Пусть даже про себя.

“Чётки” вернулся к машине, достал поллитровую бутылку с водой и почти по-дружески протянул Максу.

— На, ты пить хотел?

Макс с жадностью припал к горлышку, с наслаждением прислушиваясь, как живительная влага орошает пересохшее горло.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он.

Увы, это было последнее, что он помнил. Уже через пару минут мир снова погрузился в темноту.

Во время следующей остановки, Макс заметил, что пейзаж сменился. Теперь их окружала степь. Похоже, похитители намеренно избегали оживлённых трасс. Промозглый ветер гонял по открытому пространству полупрозрачную позёмку. Макс несколько раз глубоко вдохнул. Это оказалось безумно приятно после душного багажника. Здесь ему дали поесть. Кусок хлеба и куриную ножку. Принимать пищу из рук преступников не хотелось, но Макс знал, что без еды силы оставят его окончательно. Когда “Чётки” протянул ему уже знакомую бутылку, Макс решительно замотал головой.

— Выпью только после тебя, — смело заявил он.

— Слушай, брат, — сытый похититель был спокоен и терпелив, — у тебя нет другого выхода.

— Чего ты возишься? — раздражённо пробурчал его подельник. — Всеки ему, сам вырубится.

— Я так всеку, что он идиотом станет, если жив останется, — напустился на него “Чётки”. — Как он работать будет? Мне Аслан сам всечёт.

“Чёрная шапочка” нервно сплюнул себе под ноги.

— Да делай ты что хочешь. Только поехали поскорее. У меня уже яйца звенят от холода.

— Иди в машину. Погрейся.

“Чётки” повернулся к Максу, который приготовился к сопротивлению.

— Сейчас я тебе дам воды, — тихо, но твёрдо, произнёс кавказец. — Настоящей. Чистой. Но после этого… — он потряс в руках заветной “поллитрушкой”. — Не заставляй меня применять силу.

Максу вдруг стало нестерпимо жалко себя. От собственного бессилия его охватывало самое настоящее отчаяние.

— У меня башка болит от вашего пойла, — жалобно прошептал он.

— Голова пройдёт. Не ты первый. Сами хотим добраться побыстрее.

Макс жадно вцепился в протянутую бутылку. Другую. С запаянной крышкой. На всякий случай всё равно понюхал содержимое. Потом сделал глоток и, не удержавшись, залпом выпил всё до дна.

— Куда? — спросил Макс, вытирая с подбородка капли. — Куда добраться?

Мужчина глухо засмеялся.

— Э-э-э, хитрый какой. — Он протянул Максу снотворное. — Ты вроде нормальный парень, не бомж, не бродяга. Хрен знает, на что ты Аслану сдался. Но я дело своё знаю, языком направо-налево не чешу. Давай-ка. Сядь на край багажника, чтобы мне тебя не таскать, и баиньки.

— Я… — начал было Макс, но кавказец сурово взглянул на него исподлобья.

— Не надо, брат. А то реально всеку.

Макс вздохнул и, поморщившись, сделал несколько глотков. Потом он набрал в рот побольше воды и плюхнулся в багажник. Когда над ним захлопнулась крышка, он выплюнул остаток и только потом вырубился.

На этот раз, очнувшись, Макс не спешил давать о себе знать. Нужно было подумать. О том, что произошло. “Хрен знает, на что ты Аслану сдался”. Эта фраза наводила на многие мысли. Например, о том, что неспроста он стал жертвой этих “охотников за головами”. Что ж, тем больше поводов у него вернуться. Там осталась она. Его Молния. И куча нерешённых вопросов. Он должен быть аккуратным и терпеливым, запрятать подальше свою гордость и строптивость, чтобы снова увидеть её. “Жди меня, Ариша, — он беззвучно шевелил пересохшими губами. — Дождись обязательно. Я приеду. Живой. Мы оба попали в переделку. И я вызволю нас обоих. Обещаю”.

На последней остановке Макс уже не задавал никаких вопросов. А смысл? Он справил нужду, поел то, что дали, был награждён бутылкой прохладной, чистой воды, и, как и в прошлый раз, выпил лишь половинную дозу снотворного. Внутри созрело твёрдое решение выжить и вернуться…

… Завод располагался в долине, окружённой горами, на окраине небольшого села. Единственная дорога долго вилась по серпантину и неожиданно выходила на открытое пространство, усеянное маленькими домиками. Именно по ней два раза в неделю доставлялись продукты в единственный магазинчик, детей возила в школу старенькая, раздолбанная “Газелька”, и приезжали нечастые гости к местным жителям. А ещё “охотники за головами” привозили рабов. В основном, бомжей, бродяг, отчаявшихся и потерянных людей. Главное, чтобы они были сильны и здоровы. Задушевная беседа, чашка горячего чая для замёрзшего, тарелка супа для голодного — и новый рабочий кирпичного завода готов. Кто-то добирался до места назначения в багажнике машины, кто-то ехал добровольно, обнадёженный обещанной зарплатой и пропитанием. Обратно не возвращались. Никому не были интересны судьбы этих людей, никто их не искал. А они работали, отрабатывая дорогу, еду, кров — всё, на что хватало фантазии хозяина Аслана. Работали, насколько доставало сил, а когда силы заканчивались, тихо умирали и отправлялись в безвестную братскую могилу. А на их место приходили новые.