— Беги через спальню! — кашляя от проникающего в лёгкие дыма, с трудом прокричал Филипп. — Через балкон!

Он едва ступил на нижнюю площадку, как лестница позади сложилась, как детский конструктор. Стремглав он выскочил на улицу, и только тут осознал: «Они не успели. Кристины больше нет». От горя захотелось выть, но перед ним стоял сын, изо всех сил старающийся быть мужественным. Захлёбываясь от хлынувшего внутрь свежего воздуха, Филипп упал на колени, положив на землю Арину. Превозмогая отчаяние, он принялся делать девочке искусственное дыхание. Ваня наблюдал за всем этим, приоткрыв рот. Даже малышка Жанна забыла о плаче, глядя, как отец пытается вернуть к жизни её сестру. Когда Арина сделала несколько судорожных вдохов и закашлялась, Филипп не сдержал слёз. Рыдая, он прижал дочку к себе.

— Где Кристина? — прошептала девочка.

Первый вопрос о сестре. Естественно! Пятилетние близняшки были не разлей вода.

— Быстро в машину! Слышите? Быстро! — не отвечая, скомандовал Филипп и, подхватив Арину на руки, бросился к калитке, подгоняя бегущего впереди него Ваню с Жанной на руках…

Успокоенные и накормленные тёткой Аглаей, дети сопели в спальне. А Филипп глаз не сомкнул, хлебая чашку за чашкой любезно подливаемый хозяйкой крепкий чай. Меньше всего он думал сейчас о потерянном доме, не зная, как скажет Анне о гибели их дочери. Анна… Она предупреждала, уговаривала его уехать. А он, дурак, недооценил этого Думинского. Всё надеялся на законы и человеческую справедливость. Что там твердил Пётр? Его заставили поджечь дом? Небось, тоже в долгах, как в шелках. На крючке у Германа. Гад всё подмял под себя. Невозможно было ни жить, ни работать без его контроля.

Едва небо начало светлеть за кромкой дальнего леса, Филипп поехал к дому Думинского. Надо срочно вызволить Анну из его паутины. Филипп старался не думать, что могло произойти между ней и Германом этой ночью. Он был готов закрыть глаза на всё, лишь бы любимая снова оказалась с ним рядом. Мужчина остановил машину на соседней улице и, пройдя через переулок, выглянул из-за угла. У ворот Думинского стояла карета скорой помощи и милицейская машина. Герман находился здесь же, подписывал какие-то бумаги. Сердце зашлось предчувствием непоправимого. И в подтверждение его догадки двое санитаров на носилках вынесли из ворот прикрытое простынёй тело. Один из медиков запнулся о камень, носилки дрогнули, и из-под полога упала тонкая рука. Это узкое запястье, аристократичные пальцы Филипп не спутал бы ни с чьими другими. А когда, поправляя руку, санитар, воровато озираясь, стащил с пальца перстень и быстро сунул его в карман, исчезли последние сомнения. Филипп подарил кольцо жене, когда родился их первенец, в благодарность за сына.

Филипп впился зубами в кулак, чтобы не зарыдать в голос. Задыхаясь, спотыкаясь, точно пьяный, он добрался до машины и только тут дал волю чувствам. Страшный рёв вырвался из его груди. Его любимая Анна была мертва. Вряд ли её убил Герман. Скорее, она сама покончила с собой, не вынеся насилия. Его радость, его дыхание, его судьба… Она не дождалась его. А он не смог её уберечь.

Филипп повернул ключ зажигания, не имея сил как следует выжать сцепление, со скрежетом включил передачу и рванул с места. На берегу реки, где познакомились когда-то вчерашняя школьница и молодой начинающий бизнесмен, ему никто не мог помешать упиваться своим горем. Филипп рыдал, как ребёнок, катаясь по влажной от росы траве, бросая проклятья в жестокое безответное небо, швыряясь комьями грязи в речку, которая была не в силах унести его печаль. Как бы он хотел немедля свести счёты с этой никчемной жизнью, где теперь не было Анны! Всё его существование схлопнулось до единого мига, когда из-под белой простыни упала её хрупкая рука, которая ещё пару дней назад нежно обнимала его за плечи, пахла свежим тестом, ласкала их детей.

Дети! Единственная причина, по которой стоило оставаться на этом свете. Анна никогда не простит, если он покинет их малышей. Он потерял Кристину, но ещё трое ждали его у тётки Аглаи, веря, что он вернётся и убережёт их от всех опасностей этого мира.

Филипп несколько раз глубоко вздохнул, возвращая себе хоть какое-то подобие внутреннего равновесия. Он не обманет их надежд. Сейчас не время для скоропалительной мести. Бежать. Нужно бежать из этого проклятого посёлка, где навеки для него сам воздух будет проникнут смертью. Плевать на бизнес, на счета, на землю. Пусть Илья, его друг и компаньон, делает с ними, что захочет. А ему нужно спасти детей. Увезти их подальше, где никому не будет дела до их прошлого, где они смогут вырасти в безопасности и спокойствии. Он научит их быть честными и неподкупными, как он сам. А ещё сильными, чтобы иметь мужество справляться с трудностями, которые припасла для них судьба.

Четырнадцать лет спустя

Чёрт её дёрнул попереться в этот лес одной! Но кто бы мог подумать, что она заплутает среди исхоженных вдоль и поперёк тропок? Да ещё телефон дома оставила. Ваня всех приезжих учит правилам безопасного посещения леса, а она вот расслабилась, мня себя своей среди местных берёз да елей. Леший что ли наказывает её за самонадеянность?

— Эй, Леший! — крикнула Арина верхушкам деревьев. — Ну, извини, чё уж. Дай мне выйти.

Арина уже и не знала, сколько времени блуждала среди, казалось бы, знакомых стволов. Она выросла среди этих деревьев, трав, ручьёв. Узнавала птиц по голосам и цветы по запаху. Словно принцесса из мультика, Арина разговаривала с бабочками и букашками. Грибы, которые она уверенно собирала, многие считали странными и явно ядовитыми. Её травяные сборы пользовались огромной популярностью среди туристов и с подросткового возраста давали ей небольшой, но стабильный доход. И вдруг такой конфуз. Заблудиться в родном лесу! Как тут не поверить в проделки нечистого?

Вконец обессилев, Арина уселась на мягкий мох, поставив рядом корзинку с летними опятами, опёрлась спиной на берёзовый ствол и вытянула гудящие ноги. Прикрыв глаза, она вдохнула чудесный грибной запах. Как она его любила! Как скучала по нему, учась в новгородском колледже!

— Ну, чего тебе от меня надо? — миролюбиво обратилась она к духу леса, который, как она считала, с детства оберегал её от подобных приключений, а тут вдруг за что-то на неё осерчал, — Я же вроде извинилась. Знаю, нельзя быть такой легкомысленный. Больше не буду.

Будто в ответ, зашумели зелёные кроны. «Сейчас отдохну немножко, соберусь с мыслями и буду искать выход, — пообещала себе Арина и подняла глаза к небу, — Солнышко, выгляни хоть ненадолго». Но солнце, которое могло бы указать Арине путь к дому, как назло, надёжно пряталось за плотной пеленой облаков. Вот ведь дурочка: уходя, она ещё радовалась, что будет не жарко ходить по лесу. Зато сейчас она так вспотела, что много бы отдала за возможность искупаться в речке.

Она задремала что ли? Потому что незнакомый голос заставил её вздрогнуть.

— Она живая вообще?

Арина открыла глаза. Перед ней сидел на корточках молодой парень, а рядом с ним стоял ещё один.

— Ты чего тут? — спросил незнакомец, — Пьяная что ль?

Арина замотала головой и промычала что-то невразумительное. Парень был симпатичный. Неяркие веснушки придавали его лицу немного детское выражение. Он чуть сощурился, рассматривая Арину и по-доброму усмехнулся.

— А по тебе не скажешь.

Арину взяла злость.

— Да не пьяная я! — воскликнула она, — Заблудилась.

Молодой человек, который стоял поодаль, удивлённо выгнул бровь:

— А чего тут блудиться? Вон озеро-то!

Он махнул рукой куда-то в сторону, откуда раздавалась музыка и слышался стук топорика. Арина готова была провалиться со стыда сквозь землю. Вот тебе и дочка Филиппа Григорьева — самого лучшего егеря для охотников и рыболовов, да ещё сестра Ивана Григорьева, к которому на экскурсию по здешним диким местам за несколько дней записываться надо. Девушка поднялась с земли и отряхнула спортивные штаны.