— Не умирай. — Егор дружески пожал её руку. — Макс приехал только ради тебя. Ухватился за то приглашение, как за соломинку.

— У него вообще-то жена.

— Да ты со своим финном тоже симпатично смотришься, — горько усмехнулся Егор.

Арина нарочно наступила ему на ногу.

— В следующий раз каблуком наступлю, если будешь фигню всякую нести, — пригрозила она.

— По-моему, эта Разият при Громе, как чемодан без ручки. Очень обременительно, но не выбросишь.

— В смысле?

— От него не добиться правды. Даже по пьяни. — По Егору было видно, что он очень обеспокоен. — Будто он что-то скрывает. Что-то важное и опасное.

— Не пугай меня.

— Он очень хорошо к ней относится. Этого не отнять. Но, как к младшей сестре, что ли… С уважением, с любовью даже… Только с другой… Не как к тебе… На женщину так не смотрят.

— А как смотрят на женщину? — Арина уже почти пришла в себя, и ужасно боялась, что музыка вот-вот закончится, и ей придётся снова надевать маску хозяйки торжества.

— Как он смотрел на тебя только что.

— То есть мне не показалось?

— Даже не сомневайся.

Арина вздохнула.

— Ох, Егор. Иногда мне кажется, что это какой-то сон. Разве такое бывает в жизни?

— Потерпи, Аришка, — пальцы Егора ободряюще похлопали по её спине, — Всё как-то обязательно разрешится. Главное, он любит тебя. И ещё… — Егор будто сомневался в чём-то. Наконец, он произнёс, — Мы остановились в Зеленоградске. В Самбии.

Арина охнула, и тут песня закончилась. Егор коснулся губами её руки и прошептал.

— Не наделай глупостей, малышка.

Арина не знала, как дождалась конца вечера. “Марципан” радовал зрителей старыми и новыми хитами. Публика, естественно, хором подпевала “Ночной молнии”, и Арина, ободрённая словами Егора, вместе со всеми. Её Гром будет ещё несколько дней жить в одном городке с ней. Хотя отель “Самбия” находился на противоположной стороне зеленоградского променада, надежда увидеться с Максом наедине окрыляла. Сегодня ночью она откроет окно и попросит балтийский ветер отнести Грому слова её любви. Он услышит. Он дышит тем же воздухом, что и она, питается той же энергией.

Только, едва оказавшись дома, Арина поняла, что ни минуты не может оставаться в четырёх стенах. Сменив вечернее платье на свитер и джинсы, она спешно вытащила из волос шпильки, с наслаждением сунула ноги в кроссовки, надела просторную куртку с капюшоном и вышла на набережную. Удивительно, но ветра сегодня не было даже здесь. Некому было принести весточку Грому. Арина немного постояла, глядя на море. На горизонте сияли огни далёких кораблей. Справа тёмной дугой изгибалась Куршская коса. Над головой замерцала корона Кассиопеи. М. Макс… Арина вздохнула и побрела по набережной. Море что-то шептало в левое ухо, и Арине слышались слова утешения. Они были наедине: Арина и море.

— Помоги мне, милое… Я знаю, мы понимаем друг друга… Я не смогу без него…

Арина прошла длинный, далеко заходящий в море пирс. В хорошую погоду здесь было полно рыбаков. У их ног смиренно лежала пойманная камбала. А туристы фотографировались на фоне бесконечного простора и живописной набережной. Сейчас пирс был пуст. Арина дошла до самого конца, остановилась, раскинув руки и прикрыв глаза. Ей казалось, что она плывёт по волнам, даже ощущала плавное покачивание. Она сливалась с ритмичным плеском воды под ногами, с бархатной чернотой, хранившей неведомые тайны. Непривычно тёплый ветерок овевал её разгорячённые щёки, невыплаканные слёзы так и не решались выплеснуться из глаз. Арина вернулась на набережную и пошла дальше. Огни “Самбии” видны издалека. Когда-то это был самый крутой отель на побережье. Сейчас его постепенно начали теснить более современные собратья, но расположение всё равно неизменно привлекало туда кучу туристов. Арина до конца не понимала, зачем пришла сюда. Но осознание того, что Макс совсем рядом, за этими стенами, грело её душу. Арина стояла у парапета и с тоской смотрела на окна гостиницы. Где-то там её Гром. Ей очень хотелось думать, что за одной из плотных зелёных штор, он также смотрит на неё…

***

Разият видела, каким взглядом Макс смотрит в окно. Она знала, что там она. Красивая, высокая, похожая на принцессу… Не чета ей, угольку. Замарашке, спустившейся с гор. Разият, может, и маленькая, и дикая, и неопытная совсем, но только способна разгадать настоящую любовь. Потому что сама любит. Любит Макса больше жизни. Поэтому и изнывает её сердечко от осознания того, что она причиняет любимому нестерпимую, вечную боль.

Разият полюбила Макса сразу, как только увидела. А он был так добр к ней, словно старший брат. Настоящий. Который защитит и поможет, если понадобится, а не будет нагружать работой и относиться как к досадной обузе. Когда они поженились, в душе Разият тлела малюсенькая надежда, что всё ещё изменится. Но Макс даже не прикоснулся к ней. Увёз в далёкую Москву, такую суматошную и страшную для неё, не выбиравшейся никуда дальше своего села. Он показал ей всё, что она видела только на картинках в учебниках истории в сельской школе. Красную площадь, Поклонную гору, огромные храмы. Даже в мечеть свозил, уважая её веру. Макс такой добрый. Но только этого мало. Он муж её только на бумаге. А она готова была отдать ему и свою тщательно оберегаемую невинность, да и всю себя до последнего волоска. А ему этого не надо. Ему нужна его Арина. Его Молния в ночи. Это ведь про неё он написал ту песню.

Увидев Арину на приёме, Разият была покорена её красотой. Арина показалась ей ангелом. Белокурая, с глазами, как горный ручей. Разве земные создания могут быть настолько прекрасны? Арина смотрела на Макса, как заворожённая, и Разият ясно читала в её глазах тоску, боль, нежность. Макс не мог оторвать от неё взгляда. Разият удивлялась, что другие не видят, какие волны проходят между ними двоими. Ей же казалось, что воздух искрится и колышется вокруг них.

А теперь он стоял и смотрел во тьму. Разият тоже выглянула в окошко в своей комнате. (У них даже здесь комнаты были разные. Муж, называется). В джинсах и куртке-размахайке Арина была также красива, как в вечернем платье. Даже лучше. Близкая, человечная. Она ничего не ждала. Просто замерла, устремив взгляд, полный надежды, на окна отеля. Разият тихо вздохнула. Вот её никто так не любил. И не полюбит, наверное, уже. Ведь она замужем. За развод отец и братья её убьют. И это не фигура речи. Они сразу сказали, что не потерпят позора. И ничего им за это не будет. Просто очередная неловкая девушка пойдёт за водой и сорвётся со скалы. Случайно. И гора с плеч. Никчемная девчонка больше не будет просить свой кусок хлеба и путаться под ногами. Разият захотелось плакать. Ей было жаль Макса. Ведь себя она жалеть не привыкла. Даже здесь она встала поперёк дороги у хорошего парня. Из-за неё такая чудесная пара не может воссоединиться. Всем-то она мешает, всем приносит горе. Тупая, бесполезная… Как они там говорят? Хачовка? Ну да… Так и есть…

На другой день разразился шторм. Ничто не предвещало такого развития событий, но прибалтийская погода такая непредсказуемая! Ещё накануне смиренные, волны теперь бросались на берег, словно озверели. Чайки метались в воздухе, и их сдували порывы ветра. Впрочем, их это ничуть не смущало, и они поднимались снова и снова, пытаясь перекричать бурю пронзительными криками. Редкие прохожие кутались в куртки и шарфы. Словно насмехаясь, солнце то и дело стреляло из-под облаков яркими лучами, и словно пряталось, как опытный снайпер.

“Завтра будет полно янтаря”, — подумала Арина. Она переодевала Мишель и бросала в окно взгляды на беснующуюся природу. Коротко булькнул мобильник. Сообщение в мессенджер. Арина разблокировала экран. Странно. Неизвестный номер.

“Вы самая лучшая пара. Будьте счастливы”. Арина нажала на аватарку. Олений взгляд чёрных глаз, голова покрыта мусульманским платком. Разият. О чём она?

…Тело Разият вынесло на берег на косе, в районе литовской Ниды. Неизвестно, как она пробралась на закрытый в шторм пирс. Да и зачем робкая, теплолюбивая горянка туда отправилась — было загадкой. Море выполнило просьбу Арины. Решило её проблему. Больше преград между ней и Громом не существовало.