Тяжело вздохнув, парень пристраивает затылок на ствол дерева и закрывает глаза. Опустив руку с телефоном, с волнением смотрю на Кирилла.

– В чём дело? Ты не знаешь ответов? Хочешь, чтобы я тебе объяснила?..

– Помолчи, Белка, – перебивает он меня, но совсем не злобно. – Дай просто посидеть так минуту.

Эм… Что ж… Ладно.

Мы сидим молча. Я время от времени кошусь на Кирилла, но он продолжает держать глаза закрытыми.

Наконец нарушает молчание:

– Твоя мама уже выбрала для тебя вуз?

Сказать, что я удивлена подобным вопросом – ничего не сказать. И дело не в самом вопросе, а в том, что Кир говорит со мной вот так – нормально. Отвечаю неуверенно:

– Да, я буду поступать в МГУ… На юридический факультет.

Он вновь вздыхает.

– А как же танцы, Ась? Мне казалось, что тебе нравится танцевать… Или мама решает всё за тебя?

– Танцы? – усмехаюсь. – Танцы – это просто хобби. Там я отдыхаю.

Кирилл вдруг открывает глаза и, повернув голову, смотрит на меня.

– Уверена? Значит, МГУ – твой выбор?

Наверное, нет. Наверное, мама всё-таки навязала мне этот выбор, когда я училась в седьмом классе… Но какое это имеет значение?

– Знаешь, я могу попробовать поступить, куда захочу, – протягиваю задумчиво.

– И твоя мама ни при чём, так? – подгоняет с ответом Кирилл.

– Да. Так.

– Хорошо. Твоя мама ни при чём, – цедит сквозь зубы. – Давай следующее задание, – кивает на телефон в моей руке.

Вновь подношу его поближе к Кириллу. Но тут же убираю.

– Подожди… Почему ты говоришь о моей маме? Я чего-то не знаю?

– Давай задание, Ась, – его тон становится требовательным.

Я решаю настоять на своём:

– Нет. Ответь на вопрос! При чём здесь моя мама?

Кир резко захлопывает тетрадь и отдаёт мне вместе с ручкой. Вскакивает на ноги.

– Это была плохая идея, – бормочет себе под нос.

Я так ошеломлена, что у меня не сразу получается подняться с земли. Кирилл хватает меня за руку и достаточно грубо поднимает, рванув на себя. Телефон и тетрадь с ручкой падают на землю. По инерции я хватаюсь за плечо парня свободной рукой. И получается, что я буквально падаю в его объятья.

Кирилл совершенно неожиданно обнимает меня за талию и прижимает к себе. Осторожно подняв голову, встречаюсь с его серыми глазами, которые сейчас потемнели… От злости или чего-то другого.

– Ты просто маленькая маменькина дочка, – цедит он сквозь зубы.

– Это не так… – пытаюсь возразить я, но мой голос дрожит и звучит совсем неуверенно.

– Так, Ася! Это так. Она всегда всё решала за тебя. И дальше будет решать за тебя!

– До моего совершеннолетия, – поправляю его.

Он горько усмехается.

– Тогда ты ещё и дурочка, раз веришь в это.

Я начинаю злиться. Совершенно не понимаю, что такого ужасного сделала моя мама Кириллу. Раньше они были в идеальных отношениях. Она доверяла ему… меня.

– Ты можешь считать, как хочешь, – уступаю я. – Не собираюсь ничего тебе доказывать.

– Как хочешь! – со злостью выплёвывает Кирилл. – Тогда я очень рад, что мы больше не друзья!

Что?!

Он же так не считает!

Его брови сходятся на переносице. Острый как бритва взгляд упирается в мои глаза. Я тоже злюсь и стараюсь смотреть на него так же. В итоге мы сверлим друг друга глазами, всё ещё продолжая стоять в обнимку.

Внезапно взгляд Кирилла сползает с моих глаз на губы. Выражение его лица меняется. Он обхватывает мой подбородок двумя пальцами, вынуждая задрать голову ещё выше.

– Ты ведь моя рабыня, верно? – говорит он самоуверенно. – Пожалуй, я использую тебя совсем не по назначению.

Мне кажется, что вся кровь отливает от моего лица.

– Я не… – начинаю мямлить, но Кир меня перебивает.

– Помолчи. Тягу к знаниям будешь Алиеву прививать. А со мной…

Он задумчиво смотрит на мои губы. Склоняется чуть ниже. И вот уже между нашими лицами не больше пары сантиметров. Указательным пальцем он дотрагивается до моей нижней губы. Проводит по ней практически невесомо, но это прикосновение заставляет меня приоткрыть рот и сделать короткий судорожный вдох.

Мне бы надо оттолкнуть парня. И мне немного страшно оттого, что он ведёт себя так со мной… Но тело словно оцепенело. А в груди горит такой пожар, что только Кирилл может его потушить.

Я не знаю, что он должен сделать. Но только он его потушит – в этом я уверена.

Где-то на краю сознания слышу голоса… и шаги, шуршащие по листве.

Кирилл грубо отталкивает меня.

– Ты достала меня, Ась! – его хлёсткие слова буквально бьют меня наотмашь. – Так сильно хочешь прислуживать? Тогда придёшь через час в мою комнату и постираешь мои вещи! Это всё, на что ты можешь сгодиться!

Полоснув по мне злым взглядом, Кирилл уходит. Слышу, как за спиной кто-то улюлюкает, кто-то хихикает. Потом слышу громкий хлопок. Словно кто-то отбил «пять». И дружный четырёхголосный смех.

Колени подкашиваются. Слёзы уже готовы вылиться наружу, но я сдерживаюсь до того момента, пока шорох шагов не отдаляется, и всё не затихает.

Четыре года я дружила с этим человеком, и так ошибалась в нём… Но теперь мне всё предельно ясно…

Ася

Когда я возвращаюсь в комнату, на моём лице уже нет ни намёка на слёзы. Я провела в дубовой роще достаточно много времени. Мне не хотелось, чтобы кто-то увидел меня расстроенной и заплаканной, поэтому я просто сидела на листве и ждала, когда закончатся эти бесполезные рыдания. Однако я совсем не ожидала того, что застану свою ближайшую подругу всю в слезах.

Даша сидит на своей кровати, забравшись на неё с ногами. Прижавшись спиной к стене и обняв свои колени, она просто смотрит перед собой совершенно потерянным взглядом. По её щекам бегут слёзы.

– Даш… – я ошарашенно приближаюсь к подруге и сажусь рядом с ней. – Дашуль! – взволнованно заглядываю ей в глаза.

Она часто моргает. Наконец её взгляд фокусируется на моём лице, и Даша поспешно вытирает щёки.

– Ась… ты пришла… Я что-то задумалась…

– Господи… Что случилось? Почему ты плачешь?

– Аа… это… – она вновь вытирает слёзы. Шмыгнув носом, вымученно улыбается и выдавливает из себя сбивчиво: – Это была минутная слабость… На одну минутку мне вдруг стало себя так жалко… Но сейчас уже всё в порядке.

Но мне кажется, что подруга совсем не в порядке.

– Ты мне объяснишь, что случилось?

– Артём Соболев случился! – брезгливо выплёвывает Даша. – Он изводил меня целый чёртов день! Принеси то, подай это, встань вот здесь… Помолчи! Говори!.. Сначала я ради шутки выполняла его требования. Но когда отказалась прислуживать ему за обедом, он облил меня соком. Плеснул им в меня прямо на глазах у половины школы!

Только теперь я вижу, что на любимом свитшоте подруги расплывается мокрое жёлтое пятно. Даже концы её волосы мокрые.

В первые секунды я просто не знаю, что сказать… А потом меня начинает душить такая жгучая злоба! Достали уже эти братья Соболевы! А теперь ещё и Кирилл с ними!

Я совсем не мстительна, но сейчас во мне разгорается яркое чувство мести.

– Господи, как они достали! – восклицаю, вскочив на ноги. – Не понимаю, чего им не хватает?

– Мозгов, – скептически замечает Даша. – И совести, конечно. Но ничего, я этому Артёму ещё устрою!

Подруга тоже вскакивает. Её взгляд становится воинственным.

– Нужен какой-то план, – она начинает расхаживать по комнате. – Марат предлагает самим устроить игру. Заставить их поиграть в прятки по нашим правилам. Но мне кажется, что это крайняя мера. Сейчас мне просто хочется дать в нос этому паскудному Артёму… Но это вряд ли поможет. Нужен какой-то хитрый план. Нужно им всем как-то отомстить. Тимуру, Нике, Артёму… и Кириллу, конечно же.

– Для Кира у меня уже есть план, – неожиданно даже для самой себя произношу я.

Дашка замирает.

– Какой?

На несколько минут я замолкаю, обдумывая всё хорошенько. Даже ищу в себе хоть немного сочувствия к Кириллу. Но его нет…