Прежде чем уйти, я совсем немного постоял у палатки. Слышал как Асю встретила взволнованная Даша. Значит, Рязанова уже успела вернуться, Артем её отпустил.

Перед тем, как попрощаться, успел напомнить Асе, что она не должна говорить обо мне буквально никому. И верил в то, что она не скажет.

Потом вернулся в лес, столкнулся с Тимуром. И вот мы ищем его девушку… Уже сколько?

– Твою ж мать, Кир! – продолжает рычать Тимур. – Два часа ночи! Ника уже больше двух часов одна в этом сраном лесу!

– Может, она уже сама вернулась к палатке? – изображаю волнение за судьбу его девушки.

– В хренатке! – выплёвывает Соболев. – Как она бы дошла до палатки без телефона?

– Но, может быть, всё же дошла? Давай вернёмся и проверим!

Кир останавливается и недоверчиво смотрит на меня. Потом обводит взглядом лес вокруг нас.

Ника сейчас примерно метрах в трёхста правее. Почти уверен, что она там, где я её и оставил. И надеюсь, она плачет.

– Хрен с тобой, давай проверим, – соглашается Тимур.

Он разворачивается, намереваясь идти обратно. Но у меня другие планы.

– Ты иди, а я продолжу поиски, – говорю участливым и озабоченным тоном. – Как бы МЧС не пришлось подключать…

– Какое нахрен МЧС?! Думаешь, что говоришь?! – снова взрывается Тимур. – Мы её найдём! Сами! Без посторонней помощи!

Ну, конечно. Ведь любое вмешательство – и всё! Об инциденте станет известно учителям и директору. А там уж и до Соболева-старшего недалеко.

Тимур его боится. Не без оснований, если честно.

– Ладно, оставайся. Продолжай искать, – сдаётся он. – Я сбегаю до её палатки и сразу вернусь!

– Хорошо, увидимся! – говорю уверенно.

После чего иду дальше вглубь леса, а Тимур убегает к нашему палаточному лагерю.

Его явный страх перед отцом, вырвавшийся сейчас наружу, пробуждает во мне воспоминания…

– Начинайте есть.

Так звучала отмашка Соболева-старшего начинать трапезу. Всегда. Никто за столом никогда не дотрагивался до приборов, пока не слышал эти два слова: «Начинайте есть».

Я заметил, как Артём с Тимуром переглянулись, прежде чем приступить к еде. Мне же самому есть вообще не хотелось, я ещё не отошёл от инцидента после боя Артёма.

Увидел синяки на его спине, оставленные совсем не противником на ринге, и не мог не задаться вопросом: откуда они появились? Хотя, наверное, и так знал ответ. И это знание заставляло меня одновременно и паниковать, и злиться.

Тёмыч был намного добрее Тимура. Он не заслужил того, что сделал с ним отец. Как выразилась однажды Ася, ещё когда мы учились в десятом классе, Тимур – действительно плохой парень, а Артём лишь заблудился в его тени и ещё может выйти на свет.

Я был с ней согласен. Я и сам когда-то вышел на свет благодаря своей Белке.

Но я не считал Тимура таким уж неисправимо плохим. Мне казалось, что все его неприглядные поступки связаны непосредственно с их отношениями с отцом. Именно присутствием такого папаши можно было объяснить чрезмерную агрессию парня. Ведь Соболев-старший был настоящим психом со своими сыновьями. Прислуга в его доме ходила по струночке. Про таких говорят – тиран. И, судя по всему, он всегда был таким…

Я слышу рыдания, когда подхожу к тому месту, где оставил Нику. Она сидит возле того самого куста, обхватив голову руками.

– Эй, ты в порядке?

Это, конечно, звучит несколько издевательски. Очевидно же, что не в порядке…

Она вздрагивает и испуганно взвизгивает. Дёрнувшись назад, начинает отползать от меня прямо на пятой точке. Словно умом тронулась…

– Эй! Это я, Ник, я! – присев на корточки, дотрагиваюсь до её плеча.

Наконец глаза фокусируются на моём лице. Взгляд моментально наливается злобой.

– Скотина ты, Суворов!!

Ника вскакивает и бросается на меня, пытается ударить. Хватаю её за запястья.

– Так, всё, выдыхай! У нас мало времени!

– Да пошёл ты!! – вопит она. – Я всё расскажу Тимуру! Ты меня бросил! Я чуть с ума не сошла!

– Да. Похоже, сошла, – хмыкаю я.

Девушка рычит и вновь пытается меня ударить, но я держу её крепко.

– Я знала, что это всё обман! Знала! Ты обманул меня!! Где мой телефон, чёрт возьми?!

– Ну не ругайся, не ругайся, крошка, – издевательски сюсюкаю я. – Тебе совсем не идёт быть такой злой.

– Да пошёл ты! – шипит Ника.

– Пойду-пойду… Сейчас Тимуру тебя передам и пойду. Твой телефон, кстати, у него. Я сказал Тиму, что нашёл его там, где тебя оставил. А сама ты, видимо, куда-то забрела и потерялась.

Ника истерически хохочет.

– Ну я-то скажу ему правду!

– Говори, – с ухмылкой киваю я. – И не забудь рассказать о наших жарких поцелуях.

– Ты в своём уме? Он нас убьёт! – её лицо моментально становится испуганным.

– Возможно, – вновь киваю. – Но тебя, наверное, первой, потому что я целовал тебя, преследуя свои цели. А вот ты делала это, потому что хотела!

– Какие ещё цели? – фыркает Гордеева. Но потом до неё доходит, и она обречённо протягивает: – Конечно… Фотка Беловой! Ты стер её, да?

– Да, стёр. Кстати, надо бы ещё рассказать Тимуру о том, какой ультиматум ты выставила Асе!

– Ну конечно… Ты по-прежнему дуришь нам головы, – нервно усмехается Гордеева. – Ты всё ещё бегаешь за своей Беловой!

Я с такой силой сжимаю её запястья, что девушка вскрикивает от боли. Напирая на неё, прижимаю к дереву.

– Не связывайся со мной, Ник! – рычу ей в лицо. – Ты и не представляешь, каким злым я могу быть! И подумай хорошенько над тем, в каком положении окажешься, оставшись без Тимура!!

Она испуганно моргает. Суть я до неё донёс…

Ася

Меня будит пение птиц…

Удивительно… Наш пансион расположен в лесу, но за толщиной стен я никогда не слышала пения птиц по утрам. И уже давно не просыпалась в таком восхитительном настроении.

Выбравшись из спальника, потягиваюсь и зеваю. Рядом раздаётся недовольный голос Даши.

– Я хочу спать… – плаксиво стонет она. – Сколько сейчас? Шесть? Семь утра?

Беру свой телефон с зарядки, остаток ночи он заряжался от пауэрбанка.

– Вообще-то, половина девятого, – отвечаю подруге.

Даша вновь обречённо стонет. Она провела прошлый вечер с Артёмом, вернулась так же поздно, как и я. И, очевидно, не выспалась.

Оказалось, что она даже не знала, что меня украл Тимур, и что я должна была бегать по лесу и искать её. Я не стала рассказывать подруге о том, что мне помог Кирилл. А Даша, судя по всему, не собиралась вдаваться в подробности о проведённом вечере с лучшим, на мой взгляд, из Соболевых.

Один – один.

– И ведь Захаров сейчас потащит нас на скалы! – продолжает причитать подруга. – По которым мы сто процентов будем карабкаться, не жалея ногтей. Аррр!

– Скорее всего, так и будет, – бросаю бодрым и совсем не утешающим голосом.

У меня, несмотря на предстоящее мероприятие, прекрасное настроение. Ну подумаешь – скалы! Подумаешь, можно сломать несколько ногтей!

– А ты чего такая счастливая?

Даша наконец выбирается из спальника и приближается ко мне. Внимательно вглядывается в моё лицо, с которого я никак не могу стереть улыбку.

– Белова Ася Владимировна! – заявляет Дашка нарочито строгим тоном. – Что случилось? Почему ты так сияешь?

Избавляюсь всё же от глуповатой улыбки и, влетев в спортивную кофту, поспешно выхожу из палатки. Бросив на ходу:

– Тебе показалось.

Даша, конечно, выходит за мной. Но я не даю ей открыть рот и пытать меня дальше, предвосхищая своим вопросом:

– Почему ты вчера не предупредила меня, что уходишь с Артёмом? Тогда бы Тимуру не удалось меня обмануть.

Разыгрываю обиду, и Даше становится стыдно.

– Да у меня и возможности не было! – отвечает она, нахмурившись. – К тому же, когда Артём уводил меня, нас видела Полина. Я понадеялась, что она тебе расскажет.

Полину я вообще не видела. И даже искать не пыталась, считая, что они где-то уединились с Яном.