В конце занятий аплодируем друг другу – это традиция. Со счастливыми лицами уходим в раздевалку.

Сегодня я провела здесь слишком много времени…

– Этот шкаф теперь излучает плохую энергетику, – наигранно плаксивым голосом заявляет Ника.

Она уже заняла другой шкафчик, а из того даже вещи свои не забрала, он до сих пор закрытый. Хотя я не уверена, что там вообще что-то лежало.

– Конечно, от него так фонит хреновой аурой, что прямо сшибает с ног! – Даша громко стучит по дверце. – Это ведь ты сама облила его зелёнкой!

– Официально это сделала Белова! – лучезарно улыбается Ника. – И все придерживаются официальной версии. Правда, девочки?

Ника внимательно оглядывает девчонок. Танцами мы занимаемся вместе с десятиклассницами, и Гордеева для них буквально божество. И, конечно, все синхронно кивают. Марионетки…

– Представляете, там лежит топ от Gucci!.. – продолжает Ника жалобно. – Я даже притронуться к нему не могу! Да и химчистка вряд ли поможет.

Не знаю, чего она добивается… Может, хочет, чтобы ещё и десятиклассницы устроили мне тёмную. В любом случае мы с Дашей предпочитаем ретироваться.

В конце концов, можно и не переодеваться. А в душ вообще лучше сходить в общежитии.

Я запихиваю свои вещи в рюкзак и остаюсь в обтягивающих лосинах и коротком топе. Мы все одеты одинаково – это что-то типа формы для танцев.

Под злыми взглядами десятиклассниц мы с Дашей покидаем раздевалку. Хотя я чувствую, что в душе она не согласна со мной и хотела бы остаться. Словно хочет продолжения конфликта с Никой.

– Твою-то мать! – рычит подруга, едва мы оказываемся в коридоре. – Господи! – сжимает кулаки и вскидывает обречённый взгляд в потолок. – Как я её ненавижу, Ась! Просто терпеть не могу! Прихлопнула бы, как муху, честное слово!

– Я верю, Даш, верю. Но мы сделаем только хуже. Все на стороне Ники.

И говоря «все», я имею в виду именно всех. Вообще всех. Горстка моих друзей не в счёт.

– Знаешь, Ась, – Даша берёт меня под ручку, и мы шагаем к выходу, – мне сейчас просто необходимо поднять нам обеим настроение.

– И как? – интересуюсь, скептически хмыкнув.

Моё настроение ну просто невозможно поднять.

– Шопинг, – коротко отвечает подруга. – Я вызову такси… Только ты, я и куча красивой одежды. Ммм? Что скажешь?

Мы выходим из спортивного комплекса, и я замираю на крыльце.

– Я могу составить тебе компанию, но…

– Нет, всё! Хватит! – перебивает меня Дашка. – Знаю, что ты скажешь. Что у тебя нет денег на одежду. Ну и что? Я хочу купить тебе пару новых вещей. Что здесь такого?

Я уже готова ответить, что за эти вещи заплатит не она, а её мама. Но внезапно вижу свою… Она направляется прямиком к нам. А я не хочу сейчас с ней встречаться.

Быстро ныряю обратно. Даша, конечно же, со мной.

– Ты чего, Ась? – недоумённо всматривается в моё лицо.

– Слушай, ты иди, ладно? – киваю на дверь. За ней уже различим силуэт моей матери, она всё ближе. – Если спросит, не видела ли ты меня, скажи, что я уже ушла в общагу. Ладно?

Даша, конечно, меня понимает. Она вообще много чего понимает. И всегда старается помочь.

– Хорошо. Ты спрячься. Пережди. Она уйдёт – и сможешь выбраться, – взволнованно тараторит подруга.

Хватается за дверную ручку, собираясь выйти, но перед этим заявляет мне непреклонным голосом:

– Но когда ты вернёшься, я вызову такси. И мы поедем в торговый центр.

Я с возмущением смотрю на подругу. Опять она за своё!

– Ну Ась! Хватит уже упрямиться! Ну пожалуйста!

Ещё секунда – и моя мама откроет эту чёртову дверь…

Я сдаюсь.

– Ладно. Съездим.

Просияв, Даша распахивает дверь и нос к носу сталкивается с моей мамой. Сразу отвлекает её внимание на себя. У меня появляется шанс сбежать.

Проношусь мимо раздевалок. Немного заметавшись в коридоре всё-таки выбираю дверь и выбегаю прямиком к бассейну. Ещё минуту назад я не знала, что сейчас там проходит тренировка. Но уже знаю.

Под восторженный свист красная как рак я торопливо иду вдоль бортика бассейна, чтобы спрятаться в подсобке. В воде сейчас парни. Кто-то из десятого – именно они и свистят, и пара человек из нашего класса.

Мой видок им явно понравился. Лосины, которые слишком откровенно обтягивают меня, и топ, который не доходит и до пупка.

Конечно, на уроках я в таком виде никогда не появляюсь. Да и вся одежда у меня в основном бесформенная. Никто из этих парней не видел меня ни с оголённым животом, ни с обтянутой пятой точкой.

Свист становится громче, когда я прохожу рядом с мальчишками в бассейне. А потом их тренер дует в свисток, чтобы прекратить этот балаган.

Я почти подхожу к подсобке, когда понимаю, что во всей этой картине есть невнятные пятна. Точнее пятно. Один человек выбивается из общей массы, не участвуя в этих свистелках. Он находится на дальней дорожке. Плывёт. Брассом. Очень хорошо плывёт. Его мощные плечи и накачанные руки работают как машина, то показываясь из воды, то опускаясь в неё.

Это Кирилл.

Не знала, что он записался на плавание в этом году…

Я тут же мысленно бью себя по голове. Какое мне дело до его плавания и до его красивого тела?

Когда я наконец-то залетаю в подсобку, слышу, как тренер бросает своим подопечным:

– На сегодня всё. Всех свистунов ждёт наказание…

Дальше я не слышу, потому что дверь плотно закрывается. Я остаюсь одна. Включив свет, стягиваю рюкзак с плеч и опускаюсь на стул, стоящий в углу.

В эту подсобку ходят все кому не лень. В основном здесь хранятся чистящие средства, тряпки, вёдра. Но это не единственная кладовка. Территориально она в не очень удачном месте, поэтому уборщицы сюда заходят редко.

Прислушиваюсь. И только сейчас, сидя на этом стуле, с неоспоримой ясностью понимаю, в какую ловушку себя загнала.

Что, если кто-то из ребят решит зайти сюда? Что, если в бассейна были Соболевы, и я их просто не заметила? Они-то уж точно вломятся, чтобы пройтись по моему внешнему виду.

Я почти не дышу и просто пытаюсь услышать, что происходит за дверью.

Возможно, тренер всех разогнал. И ушёл сам. Я ещё немного посижу здесь и попробую выйти. Мама же не будет торчать в этом здании вечно.

Однако все мои позитивные размышления вряд ли дадут материальный эффект. Иногда мне кажется, что я неудачница. И магнит для проблем.

И именно сейчас я понимаю что это, и правда, так, потому что дверь в кладовую начинает медленно открываться…

Кир

Я вижу, как Ася вскакивает со стула и вжимается спиной в стеллаж. Потом всё-таки узнаёт во мне меня… но не расслабляется. Кажется, напрягается ещё больше.

Зачем она пришла?

От кого прячется здесь?

И зачем здесь Я?

Пару минут назад последним вылез из бассейна. Тренер всех погнал в раздевалку, но я смог задержаться. Не уверен, что он вообще заметил Асю. Скорее всего, даже не понял, почему случился этот балаган со свистом.

Я решил остаться. Хотя бы для того, чтобы никто не ворвался в эту кладовку. Особенно, когда Ася в таком виде.

Что это вообще такое? Что за кусок ткани на её груди? А эти лосины…

Сейчас она вжимается в стеллаж и судорожно тянет край топа вниз. Но ткань, похоже, слишком плотная и опускается лишь на жалкий сантиметр.

Я отрываю взгляд от её плоского живота и с трудом поднимаю к лицу девушки.

Она кусает губы.

– Зачем ты пришёл? – бросает сухо.

– У меня к тебе встречный вопрос: зачем ты здесь?

Скрестив руки на груди, наваливаюсь на противоположную от Белки стену. Мы сверлим друг друга глазами.

Никогда между нами не было ничего подобного. Такого тона. Таких взглядов. Да и в кладовой мы никогда не запирались, во всяком случае, в таком виде. Я в плавках. Она чёрт те в чём.

– Это тебя не касается! – отвечает Ася. – И я не звала тебя сюда.

Злится.

Хорошо. Пусть злится.

– Тебе бы лучше уйти отсюда. Вдруг кто-то из этих, – многозначительно киваю на дверь, – решит вернуться.