Какого хрена он её лапает?!

Ася наконец выбирается из его объятий. Неловко переминаясь с ноги на ногу, кивает на остальных. Вероятно, предлагает Алиеву присоединиться ко всем. Они подходят ближе, и я встречаюсь с Асей взглядом. Её взгляд тёплый, нежный… Такой же, как её губы. И он, к счастью, устремлён на меня.

Меня немного отпускает.

Кто-то бодает в плечо, и мне приходится отвернуться от неё.

– Может, Белову со скалы скинуть, а? – как бы между прочим бросает Тимур.

Это он меня толкнул, заметив, что я на неё пялюсь.

– Зачем? – цежу сквозь зубы. С трудом растянув на губах улыбку, добавляю: – Её и так жизнь обделила!

Ловлю на себе яростный взгляд Ники, но, к счастью, она молчит. Наверное, заткнулась навсегда, поняв этой ночью, что я не блефую.

Когда мы с ней пошли обратно в лагерь, нам встретился Тимур, и Гордеева, как по указке, рассказала ему ту самую версию событий, которую я придумал. Соболев вроде поверил… Вроде!

– Ты прав! Обделила! – усмехается он, посмотрев на Асю. – К тому же вдруг она наглухо разобьётся. Потом ещё отвечать за её жалкую жизнь…

Тимур смотрит на скалу, которую нам всем придётся преодолеть. Здесь не больше пяти метров. На скалодроме и повыше трассы есть. Правда, здесь нет мягких матов, и можно серьёзно покалечиться, если упасть.

Нужно присмотреть за своей Белкой.

Однако не так-то просто это сделать…

После того, как Захаров объясняет нам, как пользоваться снаряжением, он делит всех ребят на три группы. Я попадаю в первую, Ася во вторую. И с ней Марат, чтоб его…

Первая группа карабкается по скале вслед за Захаровым. Мы все работаем довольно слаженно, идя друг за другом в одной связке на страховочной верёвке. Когда Ника – последняя из нас – поднимается наверх, Захаров отцепляет верёвку и спускается вниз по тропе сбоку от скалы. Потом так же, как и нас, сопровождает наверх вторую группу. А потом и третью. Директор и завуч поднимаются на скалу по тропе.

На это всё уходит не больше часа. И даже всё проходит гладко, не считая визга девчонок, когда кто-то из них ломает ноготь или царапает ладони.

– Надеюсь, у всех есть голова на плечах? – строгим тоном произносит директор, поставив спортивную сумку на камни. – Здесь вода. Можете отдохнуть немного, полюбоваться видом. Только давайте без выкрутасов и глупых приколов. Тот, кто упадёт вниз, будет исключён, – добавляет напоследок шутливым тоном.

С другой стороны скалы – великолепный вид. И лететь там вниз не пять метров, а около тридцати. Понятно, что Денис Борисович боится, что кто-нибудь упадёт.

Десятиклассники стараются вообще не подходить к обрыву и остаются на более безопасной стороне. Те, кто посмелее, подходят к краю и делают селфи. А я наблюдаю за Асей. Они с Дашкой, взявшись за руки, осторожными шажочками перемещаются к той стороне скалы. Причём инициатор этой прогулки – Рязанова.

– Кир, сфоткай нас!

Голос Тимура выводит меня из ступора. Я забираю у него телефон и шагаю вслед за ним и Никой. Обнявшись, они встают на краю обрыва. Навожу на них камеру. Фоткаю. К ним подходит Артём, и я снова делаю фотку, только уже всех троих.

– Ник, сфотографируй нас, – просит свою девушку Тимур, буквально вытолкнув её из своих объятий.

Гордеева не спорит, идёт ко мне. Когда она смотрит на меня, не опасаясь, что заметит Тимур, её лицо тут же искажается от злости и желания отомстить.

Протягивает руку ладонью вверх.

– Давай сюда телефон!

Я ухмыляюсь, отдавая её айфон, и говорю одними губами:

– Тебе нужно стараться не показывать так рьяно свою ненависть ко мне.

– Да пошёл ты! – шипит Гордеева.

– Иду-иду!..

Подхожу к Артёму и встаю рядом с ним. Мы кладём руки друг другу на плечи.

– Что у вас с Никой случилось? – спрашивает Тимур, когда с фотосессией наконец покончено.

Я немного отхожу от края, прежде чем ответить.

– Да она просто обиделась! Считает, что я бросил её в лесу, – изображаю негодование. – Но меня не было не больше двух минут!

– Бабы – дуры, что тут ещё скажешь… – ухмыляется Артём. – Ты же вроде велел ей ждать тебя, а она куда-то попёрлась!

– Подожди, брат, – Тимур хватает Тёмыча за плечо. – Ты что, считаешь, что моя Ника тоже дура?

В его взгляде вроде бы упрёк, но мне он кажется притворным.

– Конечно, дура! – хмыкает Артём. – Просто королева дур!

И они оба ржут, как два идиота. Хотя мне сложно не согласиться с Тёмой.

Если бы Гордеева услышала их разговор, точно спрыгнула бы со скалы…

Братья наконец-то отходят от края. Ника подбегает к Тимуру и прыгает к нему на шею, бросив на меня весьма ядовитый взгляд. Тимур по-хозяйски сгребает её в охапку и уносит прочь под кудахтанье завуча. Техника безопасности и всё такое…

Директор объявляет, что через пять минут начнём спускаться вниз.

Мы с Артёмом остаёмся вдвоём. Он смотрит на Дашку. Я – на свою Белку.

Девчонки фотографируются, застыв в двух метрах от обрыва. Алиева рядом нет. Пока я спокоен.

– Тебе она нравится, – я даже не спрашиваю, а констатирую факт.

– Кто? Рязанова? – Тёма сразу отворачивается от неё, и его недовольный взгляд упирается в моё лицо.

– Да, она, – я не собираюсь сдаваться.

Тёмыч начинает закипать. Стиснув челюсти, цедит:

– Даже если бы и нравилась, что это меняет? С нашим отцом ты знаком. Теперь он и твой вроде-как-отец, помнишь?

Опять он об этом!

– Но его же здесь нет, – по-прежнему не собираюсь уступать.

Да, в их семье всё, буквально ВСЁ решает Соболев-старший. Он уже выбрал для своих сыновей вуз. И решил за них, какую фирму они возглавят. Точнее, какую фирму возглавит Артём. Для Тимура он запланировал карьеру спортсмена. Боксёра. Но забыл спросить своих сыновей, что они об этом думают.

Что касается меня, я постараюсь свалить, как только представится возможность.

– Да, его здесь нет, ну и что? – раздражённо бросает Артём. – Но он всегда будет где-то рядом. Всегда чертовски близко…

Приятель машинально потирает плечо. Там уже давно нет синяков, но, возможно, они остались не на теле, а в его покорёженной тираном-отцом психике.

– И у нас есть этот год, чтобы просто повеселиться напоследок, – продолжает он преувеличенно весёлым тоном. Встав ко мне вполоборота, снова смотрит на Дашу с Асей. – И мы веселимся, кстати! Приготовили для неё нечто особенное!

– Для кого? – мой голос хрипнет.

– Для Беловой. Но шшш… – прикладывает палец к губам. – Пока это секрет.

У меня внутри всё холодеет. Хочется взять Тёмыча за грудки и вытрясти из него этот секрет. Но я лишь сдержанно интересуюсь:

– Что именно? Ты меня посвятишь?

Он медленно поворачивается ко мне.

– Скажу честно, Кир… Теперь мы тебе не доверяем. И ты узнаешь о сюрпризе лишь тогда, когда узнает она. И это моё решение, а не Тимура. Он слишком любит тебя. Как брата любит. Я тоже! Но сейчас ты кажешься мне волком в овечьей шкуре.

Он хлопает меня по плечу и уходит, обронив напоследок:

– Прости.

И что же, вашу мать, они придумали?!

Ася

Я всё время ловлю на себе взволнованный взгляд Кирилла. Когда мы спускаемся со скалы, едем в автобусе… И в столовой пансиона во время обеда он тоже время от времени посматривает на меня.

И я испытываю невероятное волнение, когда на Вотсап приходит сообщение.

«Встретимся в библиотеке?»

И сразу следом ещё одно.

«Надеюсь, ты не удалила мой телефон, Белка? А если ты его всё же удалила, то это тот, кто поцеловал тебя вчера».

Мои щёки вмиг обдаёт жаром.

Телефон я держу на коленях, и Дашка всё время пытается заглянуть в него. Марат, сидящий напротив, тоже чувствует необычное напряжение, но со своего места ничего не может увидеть.

Кстати, как только мы помирились, он жёстко отбрил ту десятиклассницу, и теперь она вместе со своими подружками, кажется, строит заговор против меня.