— То есть я не должна портить их лица? — с улыбкой спросила девушка.

— Руки и шеи тоже.

— Поняла. Тогда я буду делать все так, чтобы не оставалось следов.

Шейн медленно набрал небольшую ложку супа и положил ее в рот. Его ужас вновь начал переходить в спокойствие и размышления.

«Игнорирует происходящее, значит… — подумал Шейн. — Шанна нечасто бьет своих детей, зато любовников и слуг для битья у нее навалом. Что касается Джулианы, то она бьет только тогда, когда выходит из себя. И там уже не важно кто попадется под руку. Мужчина ли, женщина ли».

Через некоторое время трапеза была закончена. Старшие братья старательно растягивали свою еду для того, чтобы закончить примерно одновременно с сестрами и матерью. Встать и уйти раньше них было подобно вызову, который они уж точно не хотели им бросать.

Кто и чего ждал было непонятно. Девушки долго ели, долго пили чай, и также долго доедали свои десерты. Так, уже устав от ожидания, Шейн встал со своего места, поклонился и сказал:

— Спасибо за еду.

— И это все? — спросила с холодом Моржана, мысленно удивляясь такой наглости со стороны брата.

— Вы хотите, чтобы я уткнулся лбом в пол?

— Ты! — девушка вскочила со своего места и вновь ударила по столу. В тот же миг она ощутила, как чья-то рука хватает ее за короткую юбку платья.

— Тебе так нравится барабанить по столу? — со злостью во взгляде спросила Джулиана. — Не думаешь, что другим это может не так нравиться?

— Но, сестра!

— Пусть идет, — выпустив платье Моржаны, Джулиана вновь обернулась к столу. — Я говорила тебе, чтобы ты занималась своими пытками там, где никто не увидит? Почему я должна смотреть, как они тут собой полы моют?

Моржана вновь сжалась. Опустив голову, она огорченно села на свое место и протянула:

— Прости, сестра.

Шейн плавно развернулся и направился на выход. Тем временем за его спиной все также звучал нравоучительной голос Джулианы:

— Даже если тебе это нравится, как по мне, все это выглядит отвратительно. С таким же успехом я могу заставить и тебя вылизывать полы, но меня это никак не взбудоражит. У меня другие вкусы, понимаешь?

— Поняла, сестра. Прости.

После того как Шейн покинул столовую, его вновь окружила тишина. Не зная куда идти и что делать дальше, он просто бродил по поместью и попутно запоминал все его потаенные закутки. Периодически, когда он проходил мимо некоторых комнат, ему на встречу выходили горничные, которые сразу спешили удалиться. К своему удивлению Шейн несколько раз даже видел незнакомых людей в военной форме: серебристый кафтан, по каждому шву которого проходили черные нашивки, погоны из легкого металла, на которых было видно аккуратно обрисованное изображение буквы «Д», а также удобные облегающие черные штаны и меч на поясе.

Каждый раз, сталкиваясь с людьми в подобном одеянии, Шейн, не зная как к ним обращаться, молча проходил мимо. Те в свою очередь кланялись и также шли дальше. Не было никаких сомнений в том, что люди в подобных одеждах были рыцарями поместья семьи Дориан. Среди них были как мужчины, так и женщины.

«Сильнее, чем неравенство полов, — задумался Шейн, направляясь дальше, — в этом мире царит неравенство статусов. Так как мой статус выше, даже женщины более низкого статуса не могут навредить мне по собственному желанию. Рыцари, как и все остальные слуги дома, лишь пешки в руках своего господина. Предательство или побег — непозволительны. Поэтому они выполнят абсолютно все, что пожелает их госпожа — Шанна Дориан. Правда, учитывая статус Кеннета Дориана, супруга Шанны, думаю, они выполнят и любой его указ. Все-таки он считается неприкосновенной личностью из-за благосклонности королевы».

Неожиданно впереди по коридору появилась мужская фигура в черном длинном фраке. Присмотревшись к этой фигуре, Шейн легко узнал в незнакомце дворецкого, встретившего его некоторое время назад в ванной комнате.

Вид знакомого лица вызвал легкую, но довольно хитрую улыбку. Шейн, уже накопивший достаточное количество вопросов, был готов задавать их, правда, отвечать на них особо было не кому.

— Должен сказать, — неожиданно заговорил дворецкий, остановившийся прямо посередине коридора, — я удивлен. Вы вернулись невредимым.

Шейн указал на себя пальцем. Нервная улыбка появилась на его губах. С момента своего пробуждения им не было сделано ни одного шага, не сопровождавшегося болью. Стопы ног были обожжены, голова кружилась после мощного удара, тело все дрожало от слабости и синяков, покрывавших его то тут, то там.

— Ты называешь это невредимым?

— С нашей последней встречи, — прикрывая глаза, заговорил дворецкий, — да. Что вы сделали? Неужели опробовали новую стратегию?

— Просто повезло, — спокойно ответил Шейн. Парень подошел ближе к дворецкому и, остановившись в паре шагов от него, уверенно произнес: — Проводи меня до моей комнаты.

Дворецкий посмотрел на Шейна и задумчиво сощурился. В этом парне было совершенно все не так, как раньше. Осанка, походка, тембр голоса и даже самоуверенный взгляд. Это был взгляд определенно не того человека, который переживал о собственной жизни больше, чем о чем-либо еще.

«Неужели, — задумался дворецкий, смотря прямо в глаза Шейна, — он что-то хочет от меня? Учитывая его обычное поведение, это его предложение прогуляться кажется слишком интригующим, чтобы отказаться. Даже интересно что он задумал».

— Это не в моих обязанностях, — произнес дворецкий, поправляя очки на своем лице, — но в этот раз я сделаю исключение.

Шейн лишь кивнул. Подсознательно он уже был готов улыбнуться, но сдержался, чтобы не отпугнуть единственную свою цель.

Дворецкий плавно развернулся, а Шейн неторопливо пошел за ним. Наступила непродолжительная тишина, во время которой Шейн начал обдумывать детали разговора. Ему было сложно даже придумать то, с чего стоило начать. Подсознательно он не хотел, чтобы кто-то понял, что он был другим человеком, ведь тогда ничего хорошего бы ему это не сулило. Быть может от него бы и отстали с избиением на некоторое время, однако кое-кто явно бы попытался воспользоваться этой его слабостью. Много же можно придумать для издевательств над человеком, который ничего не помнит? Много фактов можно было переврать, многие инциденты подстроить. А в данной ситуации, когда Шейну была необходима правда обо всем этом мире и том, как в нем можно выживать, возможность лжи со стороны окружающих была весьма опасна.

— Я бы хотел знать… — заговорил Шейн, все-таки находя нужные слова.

Дворецкий косо посмотрел на парня, следовавшего немного позади справа. С каждой секундой молчания интерес слуги все усиливался, и потому первые слова Шейна были для него, как бальзам на душу.

«О… — мысленно протянул дворецкий. — Давай же. Что именно?»

— Больше о твоей жизни, — завершил фразу Шейн.

Дворецкий резко остановился. Этот вопрос от господина, человека с более высоким статусом, оказался действительно неожиданным. Удивленно взглянув на Шейна, дворецкий спросил:

— Что, простите?

Шейн также остановился и обернулся. Это был уже второй раз, когда он видел на лице этого мужчины подобную шокированную реакцию, и почему-то подсознательно это даже как-то приободряло.

— Кем ты был, — продолжил Шейн, — кем ты являешься, есть ли у тебя жена или дети? Чем занимаешься в свое свободное время?

«Раз уж ты единственный, — продолжал размышлять Шейн, — с кем я могу говорить, тогда мне следует воспользоваться этим по полной, а чтобы не вызвать еще больших подозрений, скроем это за любопытством. Ясное дело, я уже веду себя странно. Но если бы я напрямую начал задавать все накопившиеся вопросы, это выглядело бы еще страннее».

— Чтобы вы, — настороженно заговорил дворецкий, — да пытались узнать о жизни своего слуги?

— Самого разговорчивого слуги, — с усмешкой поправил Шейн и, развернувшись, продолжил идти вперед. Где находилась его комната парню было неизвестно, но при этом он все же пытался вести себя уверенно и спокойно.