Марина Русанова, меня зовут Марина Русанова — твердила я себе, изо всех сил пытаясь не отключиться полностью. Еще вчера вечером я засыпала у себя дома на мягкой уютной кроватке, а проснулась почему-то в каменных стенах средневековой темницы.

И мое имя — это то главное, чего мне никак нельзя было забыть. То, в чем я была уверена до конца, то, что принадлежало только мне и больше никому. Ужасный здесь холод. Каменные стены были влажными и заплесневелыми, от них веяло чем-то страшным. Я боялась замерзнуть совсем, перестав существовать даже в этом крайне подозрительном и неуютном месте.

Хотя возможно, так будет лучше. Я пролежала здесь уже достаточно, чтобы отчаяние сменилось апатией. Стены темницы были шероховатыми, грязными и неуютными. А мое ложе — твердым, совершенно неприспособленным, чтобы на нем лежали живые люди.

Впрочем, может меня здесь уже и живой не считают. По крайней мере лежавший рядом на точно таком же постаменте человек совсем не шевелился. Скудный свет, льющийся из маленького оконца у потолка не позволял рассмотреть моего соседа. Однако то, что он был какой-то закостеневший, чувствовала даже я. Может, меня похоронили — думала я с содроганием.

А что, я читала о таких случаях. Однако, обычно все же заживо людей хоронили в гробах, а не в подобных склепах. Небольшое утешение.

У меня окончательно пересохло горло. Я не могла пошевелиться, потому что была прикована тяжелыми цепями к своему каменному ложу.

Лютый холод, пробирающий до костей и никого рядом. Везет соседу — он уже, судя по всему, ничего не хочет — ни пить, ни есть, ни освободиться...

Кто бы мог подумать, что моя жизнь закончится вот так бездарно? Еще вчера, ложась спать, я была уверена, что у меня все под контролем. Еще вчера я была жительницей большого города, поймавшей удачу за хвост, а сегодня... Сегодня лежу в этом склепе, с соседом-покойником, с которым даже не поговорить. Да уж, дела. Не иначе, сглазил кто-то.

Пить захотелось так невыносимо, что я высунула язык и попыталась поймать каплю. Каменный потолок склепа был мокрым и время от времени мне на щеку приземлялась очередная холодная капля. Я попыталась извернуться так, чтобы на месте щеки оказался рот и примерно с третьей попытки это у меня получилось.

Я открыла рот как можно шире и поймала огромную, вкусную, ледяную каплю. Боже, почему я раньше не ценила воду, почему думала, что у меня ее всегда будет в избытке. Да уж, переоценка ценностей пришла неожиданно и намного раньше, чем я планировала.

Главное не забыть, что я Марина...

На какое-то время я все-таки вырубилась, но очнувшись, продолжила свой мысленный круговорот. Почему-то вдруг мне показалось, что тело мое какое-то другое. К примеру, грудь, которую я видела перед собой, стала явно меньше. Может, и еще что-нибудь изменилось, может я уже и не Марина вовсе. Тогда кто же?

- Эй, сосед? А ты как сюда попал? - повернула я голову к лежавшему на соседнем постаменте.

И грустно усмехнулась, представляя, как сейчас мертвец ответит мне на вопрос. Ответит подробно, обстоятельно и с достоинством.

Вспомнилась прежняя жизнь. Эх, беззаботные годы, молодость — вечеринки, успешный успех, романы... Лучшие косметологи, парикмахеры, одежда, обувь самых известных марок — у меня было все...

Я пошевелила пальцами руки. Тяжелый металл царапнул запястье, после чего цепь с грохотом упала на каменный пол. Одна рука оказалась свободной.

Не веря случившемуся, я пошевелила рукой — от долгого пребываний в одной позе она затекла. Да и вообще вся я затекла полностью. Когда рука немного разработалась, я освободила и вторую. Это оказалось несложно - всего то пришлось снять ржавую цепь с запястья.

Меня не приковали, а всего лишь обмотали цепями. Значит, точно думали, что я мертва. Ведь когда опасаются побега пленника, его обычно приковывают.

Следующим шагом стало освобождение от тяжелой цепи, лежавшей прямо на груди, поверх ключиц. Убрав ее, я смогла сесть. Боже, как же это было приятно.

Однако ощущения в теле были странные. Тело стало каким-то тонким что-ли. Вообще, я всегда была девушкой довольно крупной, хотя и статной. Кровь с молоком, так сказать. Но сейчас ощущала себя как девочка подросток с тонкими руками-веточками и стройными, длинными ногами.

На ногах тоже лежали цепи. Я убрала и их. И наконец смогла спрыгнуть с постамента. Прыжок окончательно убедил меня, что я или похудела, или помолодела. Так лихо я давно не прыгала — возможно, когда-то в школе.

И едва я продвинулась дальше по склепу, пытаясь обнаружить выход, как дверь распахнулась. Я едва сдержала крик. На пороге стояла девушка, выглядевшая как самая настоящая стерва.

Вся в черном латексе, с плеткой в руках и в кожаной маске на лице. Щелкнув кнутом, она выпучила глаза на меня.

Эй, чего тут буянишь? - наконец хмуро спросила девушка, выше поднимая плетку — бери пример со своего соседа, глянь какой смирный!

И заржав жутко неприятным смехом, девица закрыла дверь.

Я опять осталась одна. Что здесь происходит? Мысли о смерти сменялись страстным желанием выжить. Я еще так молода, я не хочу умирать. Кто меня сюда принес? И почему у меня такое тонкое, изящное и совсем не похожее на мое тело? Вопросов было столько, что голова просто горела огнем.

Я подошла к лежавшему рядом покойнику и превозмогая брезгливость и страх, откинула простыню. Там лежал молодой мужчина, довольно красивый, с одутловатым, чуть обрюзгшим лицом. Наружность его была интересной, но какой-то слабой что ли. Возможно, такое впечатление складывалось из-за его невыраженного подбородка.

Мне стало безумно жаль его, и я почтительно опустила простыню обратно на лицо покойника.

Возможно, меня отравили? Я давно подозревала, что некоторые хотят отжать как мой бизнес, так и моего кавалера. А мой бизнес и мой кавалер были неотделимы друг от друга, как луна от неба. Я была единственным партнером Эдуарда Кораблева как в юридической фирме, так и в постели. И давно замечала, с какой завистью глядят на меня глаза подруг, секретарш и некоторых адвокатесс из нашей компании.

Тогда почему после смерти я попала в ад? Неужели в той жизни я столько нагрешила? Не может такого быть. Потому что я хоть и была далеко не ангелом, все же никого не убила, не ограбила, да и прелюбодействовала исключительно с неженатыми...

Дверь заскрипела снова, и на пороге предстала прежняя латексная девица вместе с еще одной — точно в таком же обмундировании. Вероятно, это рабочая одежда чертей из ада — промелькнула у меня мысль. Только почему черти женского пола?

Несмотря на хрупкие фигуры девиц, было видно, что с ними лучше не шутить. Смотрели они на меня хмуро и настороженно, готовые дать отпор при любой моей оплошности.

И хоть выражение их лиц было скрыто за масками, глаза все же были на виду — холодные, узкие, презрительные. Что они собираются со мной делать? Но я понимала, что это не важно. Ясное дело, что ничего хорошего делать со мной они не намерены.

Паника начала подступать к горлу вязким комком, но из последних сил я его сглотнула. Не хватало еще расплакаться перед этими стражницами. В том, что это стражницы, я почему-то уже не сомневалась. Только кого они стерегут? Неужели меня? Ведь не соседа же. Тот-то к его счастью давно умер.

Да уж, какая несправедливость. Это просто потрясающее везение наоборот. Оказаться в мрачном аду, в каменном мешке после того, как птицей пролетела земная жизнь. Жизнь, в которой я добилась полного успеха, в которой я сделала себя сама, можно сказать, выковав себя из ничего в упорной борьбе....

Одна из девиц подошла ко мне и силой усадила на каменную скамью у стены.