За познавательной беседой мы дошли до пригорода Асмина.

Село селом, точнее и не скажешь. Бревенчатые чистенькие домики, разнокалиберные заборы и ограды, никакой планировки, большая грязевая лужа вместо проезжей части и вытоптанная обочина. Пахнет молоком, хлебом, грязью, мокрой травой и немного навозом. Около одного домика с старой покосившейся оградкой прямо на обочине копошились в пыли куры, птичек десять. Кот начал проситься поохотиться, но я с легкостью подавил непрошеные порывы. Еще чего удумал, эти куры больше меня размером.

— Джаспер, два заказа у меня тут, в пригороде, потом три в городе и один в ремесленном квартале. Учти, что я буду стараться проводить Мощь и через тебя — я так буду быстрее справляться со своими обязанностями. Глядишь, еще до заката будем дома.

Мне оставалось лишь согласиться. И рабочий день начался!

Пройдя еще минуты три-четыре, Лира уверенно свернула в сторону зажиточного каменного дома с выбеленной дощатой оградой. На территории дома запах молока и навоза усилился. Но, что приятно, больше пахло молоком.

Лиру встречала женщина лет тридцати пяти — серо-зеленое платье, толстая коса, умные голубые глаза и витиеватая алая вязь на лбу. Ну да, мода…

Сразу же выяснилась интересная, хоть и очевидная, особенность — я остался почти незамеченным. Хозяйка дома (если это она) лишь мазнула по мне взглядом, а потом обратилась к Лире. Все это время я имел честь наблюдать ноздри хозяйки. Проклятый рост… Лира хотя бы голову ко мне поворачивала.

Диалог был быстрый — хозяйка ценила свое время. Женщины обменялись любезностями, Лира уточнила количество неких крынок (пять) и наличие домашнего духа (нет), а хозяйка уточнила оплату — по четыре горсти. Интересно, горсти чего?

Разговор, впрочем, коснулся и меня. Женщина спросила, почему это красивая юная ведьма водит за собой разодетую крысу. Я сдержал Кота, просившего громко зашипеть. Лира пояснила, что я кот-фамилиар.

Лира вошла в дом, я шмыгнул за ней. В полупустой, прохладной, оглушительно пахнущей молоком комнате на столе стояло пять глиняных кувшинов — похожие я видел где-то в прошлой жизни, когда попадались картинки из жизни крестьян. Крынка, да?

Хозяйка пожаловалась, что дети разбили две предыдущие крынки, и она, мол, решила сразу взять побольше. Лира выспросила пару подробностей — насколько долго и хорошо должно охлаждаться молоко. Так вот зачем эти крынки. Женщина выгоды упускать не стала — уточнила, что три крынки «пусть на пятнадцать делений будут», а две — на десять. Переспросила, можно ли еще что-то кроме молока наливать — получила утвердительный ответ. Лира добавила, что для крынок на десять делений нужно призывать духа посильнее, поэтому за эти крынки оплата будет пять горстей. Женщина, явно для вида поворчав, согласилась. Правда, у нее сзади как-то странно дернулось платье…

И вот тут началась работа. Лира придирчиво осмотрела крынки и забраковала одну — с трещиной. Попросила принести другую, что хозяйка и сделала. Взяв одну крынку, Лира достала из сумки коробочку и поставила ее на стол. И мне, и Коту стало любопытно, поэтому я запрыгнул на лавку, стоявшую около стола, а оттуда и на сам стол.

Хозяйка громко закричала на меня — даже Лира вздрогнула — и попыталась согнать меня со стола. В ответ ей быстро, удивительно безапелляционным тоном, несколько нехарактерным для юной ведьмы, заявили, что это ее первый, единственный, очень смышленый и горячо любимый фамилиар. Лирочка, защитница моя, я же сейчас заплачу…

Коробочка оказалась с красками — четыре отделения для основных цветов и маленькое для трех кисточек. От красок вкусно пахло медом, травами и пылью.

Краткий перегляд с Лирой — мой незаметный кивок, ее смешливое прищуривание.

Она взяла кисточку, вывела какой-то знак на донышке крынки. После этого она достала из сумочки нечто — это нечто на вид смахивало на длинную подзорную трубу, скрученную в спираль, с тремя маленькими клавишами и здоровой рукоятью, будто от шарманки. Лира щелкнула одним переключателем, прижала глаз к зрительному отверстию и начала вращать рукоятку. Неожиданно через меня пошел тонкий ток Мощи — будто бы немного колючие мурашки, но под кожей. Терпимо.

Ничего не происходило минуты две — Лира просто крутила рукоять, только поворачиваясь из стороны в сторону. Наконец она шумно выдохнула, отложила прибор на середину стола, взяла крынку, вытащила из своей бездонной сумки здоровенный лист какого-то растения, скрученный в трубочку (воняло от него несусветно), и произнесла длинное заклинание на певучем языке, от которого у меня начал чесаться мозг. В конце ведьма, с хрустом смяв лист, выкрикнула: «Дух, ответь на мой призыв!». Дальше меня скрутило в мощном спазме из-за пронзившей меня Мощи. Мучение длилось сущее мгновение, но мне хватило сполна.

Лира тоже тяжело дышала. Утерев пот со лба (узор удивительным образом остался цел), она перевела дух, окинула взглядом оставшиеся четыре крынки и подмигнула мне.

Мама.

***

Мы вышли из дома ориентировочно через час. В завершении увлекательной экспедиции в молочную пыточную к Лире перекочевали двадцать две монеты. К этому моменту все мои нервы болели так, что слов нет. Вдобавок страшно хотелось есть.

— Если есть вопросы, задавай, — обратилась ко мне Лира. Сама же она выглядела вполне пристойно и даже не казалась усталой.

— Да, есть. Вы договаривались на горсти, почему тебе дали серебро? Что это за спиральная трубочка? В чем вообще был смысл работы? Мы сможем поесть?

— Вот, — Лира опустилась на корточки и протянула мне монету. Серебро, красивая ровная чеканка. На одной стороне непонятный символ, на другой — ладонь, собранная чашечкой. Словно бы человек что-то держал в горсти. — Это горсть. Крупная серебряная монета. Не надо объяснять, что такое монета?

— Нет, у нас были такие же. Вроде. По-моему, у наших была дырочка посередине…

— Горсти можно разменять на более мелкие серебряные монеты — молоты. Как раз на горсть — двадцать. Есть еще медные монеты, корона — равна десяти горстям, и мелкая луна — пяти молотам.

— Подожди, медная корона равна десяти серебряным горстям?

— Ну да.

— Почему это медь дороже серебра?

— А бывает по-другому? — захлопала глазками Лира.

— У нас золото дороже серебра. Медь дешевая.

— Вся медь обладает особым взаимодействием с призраками, Джас, — Лира погладила меня, поднялась с корточек и, мимолетно размяв ноги, двинулась дальше. Я за ней. — Призраки могут взаимодействовать с медью. Призрака можно запереть в медной клетке, ранить медным ножом и оплатить его услуги медной монетой. Большая часть меди в нашем королевстве принадлежит Братству.

— О как.

— Итак, дальше по списку. Ты голоден?

— Еще как.

— Ладно, куплю тебе обрезков мяса, — Лира махнула рукой.

— Благодарю.

— Так, спиральный предмет с длинной ручкой — это дешевенький спироскоп. С его помощью я определяю духов разной силы из разных планов. Моим заказом было сделать крынки, которые охлаждают налитое в них молоко. Пятнадцать делений — это несильно, а вот десять — молоко уже будет ледяным. Для последнего нужен дух помощнее, и жертва побогаче. Первым трем я скормила лист серой пахучки, ну а последним — кусочки зимней заячьей шкурки. Духи Вьюги любят белый мех. Так, есть еще вопросы?

— Еще как, — шокированно протянул я.

Пока Лира говорила, я успел оглядеться и охренеть.

По улице шагал хвостатый мужик. Я серьезно. Обычный мужчина средних лет, в куртке и холщовых штанах куда-то брел по своим крестьянским делам, а сзади покачивался недлинный, покрытый обычной кожей хвост с пушистой кисточкой на конце.

Когда он прошел мимо, к слову, кратко поклонившись Лире, я подергал Лиру за полы мантии:

— Это что такое? Почему он хвостатый?

— Ну как… Даже не знаю, как и объяснить… — Лира явно растерялась.

— Как есть давай.

— У любого человека есть две руки, две ноги и хвост. Я не знаю, как объяснить понятнее.