Покажите мне человека, которого порой не гложут мысли о безысходности бытия. Есть вообще такие? Вот уж вряд ли.

Девушка искоса глянула на Егора. Отрешённый и немного скучающий взгляд устремлён на классного руководителя, он по привычке жевал щёку изнутри. Время от времени кадык на жилистой шее приходил в движение, и Марина ощущала цепкое желание провести по нему пальцем, почувствовав кожей этот живой хрящ. Он слабо цокнул, когда Оксана Андреевна резко завела разговор в русло экзаменов, и губы приоткрылись. Взгляд тут же скользнул к ним, и распалённый думами мозг живо подкинул в голову горячее воспоминание, заставив девушку слабо вздрогнуть и ощутить мурашки на предплечьях.

Губами по коже шеи, руками вниз, по спине, пальцами, стискивающими рёбра, почти подминающими под себя, требовательными, твёрдыми. Горячий влажный язык – с её языком. Столкновение, взрыв в голове, подобно яркому салюту, целый шквал эмоций и ощущений.

Почему все их поцелуи были настолько разными? Если начать вспоминать, то каждый – смесь жара и страсти, или нежности и тепла, или расслабленности и доверия, поголовного. Всегда спонтанные – и всегда чувственные. Настоящие, живые. Кажется, одними ими можно было прожить долгую и счастливую жизнь.

Марина коротко выдохнула. Усмехнулась, качнула головой и отвела взгляд от молодого человека, который, наверное, и не заметил, что она рассматривала его. Или заметил, но не придал этому значения: в конце концов, она пялилась на него по сотне раз на дню, так что в этом не было ничего необычного.

– Надеюсь, я смогла как можно более доходчиво передать вам всю информацию, – подвела итог Оксана Андреевна, строго осматривая класс. – Прошу отнестись серьёзно. В конце концов, вы одиннадцатый класс и должны…

– …относиться ко всему ответственно, – ядовито закончил вместе с классным руководителем Егор, коротко закатывая глаза и возмущённо шепча. – Сколько можно это талдычить?

Марина усмехнулась, наблюдая, как к ним поворачиваются Диана и Киричук с долей иронии на лицах. Поддерживая его слова насмешливыми улыбками и быстрыми кивками.

– Какой у вас следующий урок? – поинтересовалась Оксана Андреевна напоследок, сложив перед собой руки.

– География.

– Чудесно. В таком случае идите.

Класс мигом наполнился вздохами облегчения, голосами и звуками отодвигающихся стульев, елозящих ножками по полу. Егор отпустил Маринину руку, и девушка сунула в сумку тетради, вешая её на согнутый локоть. Вчетвером они протиснулись меж парт и одноклассников, коротко попрощались с Оксаной Андреевной и вынырнули из кабинета, окунаясь в прохладный воздух тихого коридора.

– То есть на следующей неделе мы уже начинаем учить вальс, что ли? – недовольно простонал Паша в пространство, закидывая руки за голову и сцепляя их на затылке. – Ску-ука-а.

– Даже не вздумай жаловаться, – хмыкнула Диана, бросив пристальный настороженный взгляд в сторону своего молодого человека.

– А что ты мне сделаешь? – шутливо поинтересовался тот, вскидывая брови. И едва Диана открыла было рот, чтобы ответить ему что-нибудь эдакое, шикнул в её сторону, перебив. – А вот ничего не сделаешь, – и показал ей язык.

– Да конечно, – буркнула она, отворачиваясь от него и закатывая глаза.

Марина улыбнулась совершенно искренне. Словами не передать, как она любила наблюдать за их общением и вечными подколами в сторону друг друга. Это было так естественно, так привычно, потому что происходило изо дня в день, стабильно. Она честно даже не представляла, что делала бы, если б этого в её жизни не было.

– Что ты там бормочешь? – поинтересовался Паша, наклоняясь к Диане.

Та резким движением ткнула его локтем под рёбра, отчего Киричук едва не подпрыгнул на месте, громко цокнув и втянув со свистом воздух.

– Вредина.

И надул губы, возводя обиженный взгляд к потолку. Даже руки сложил на груди для убедительности, хотя было видно, что убирал он их с затылка очень нехотя, с заметной ленцой. Но что не сделаешь для идеального образа оскорблённой невинности?

Марина посмеялась, слегка наклоняя голову вбок.

– Мало того, что мы начнём учить вальс, так ещё и другие обязанности навалятся на голову, – продолжила Диана, абсолютно игнорируя Пашу, который, хоть и строил из себя обделённого, украдкой смотрел на неё заинтересованным взглядом. – Украшение школы, новогодние мероприятия. Близится праздник ведь. И всю подготовку скинут на нас. Как будто экзаменов мало.

Школа наполнилась мелодичным звонком, сообщающим об окончании очередного урока. Двери классов распахнулись, выпуская уставших учеников подышать свежим воздухом и отвлечься от огромного потока информации, что вываливали им на головы последние сорок минут. Коридоры мигом наполнились голосами, смехом и шаркающими звуками шагов, и отчего-то Марина почувствовала, что такая атмосфера заставила тепло распространиться под кожей и забиться в кончики пальцев.

Она была настолько привычна, что стала уютной. Кругом уставшие, но в основном довольные ученики старшей и средней школы – начальное крыло обосновалось в другом корпусе, – занявшие все свободные скамьи и облепившие окна из-за расположившихся там батарей – зимой в школе было прохладно.

И они вчетвером, неспешно вышагивающие по коридору, болтающие ни о чём, смеющиеся.

Марина не могла прекратить улыбаться, ощущая эти бьющиеся под кожей эмоции, эту волну сентиментальности, накрывшую с головой.

– Зато представь, что все эти мероприятия в этом году станут для нас последними, – мягко возразила она, тут же ловя на себе взгляд подруги. – В последний раз мы всё это испытаем. А украшать школу – это вообще привилегия только лишь выпускников. В этом всём есть свои прелести.

– И не поспоришь, конечно, – задумчиво произнесла Диана, снисходительно и иронично оглядывая мостящегося к ней Киричука, прекратившего-таки, в конце концов, дуться. Он в один шаг оказался рядом с ней, обнимая девушку за плечи. Она покачала головой, однако позволила молодому человеку прижимать её к себе. – Надеюсь, от нас хоть на некоторое время отстанут с вечными напоминаниями об экзаменах. Самое время расслабиться! Новый год на носу.

Марина согласно кивнула, чувствуя, как на её талию тоже опустилась тёплая ладонь, и повернулась к Егору, шедшему с другой стороны, мягко улыбаясь ему. Парни шагали молча, слушая их диалог, лишь время от времени переглядываясь и красноречиво что-то сообщая друг другу взглядами.

Было тепло. В этой родной компании, в этих крепких руках, в этой школе. За этими согревающими разговорами.

Сейчас мысль, что очень скоро всё это кончится, казалась такой нелепой, почти что невозможной. Марина даже не поняла, почему так заморачивалась по этому поводу, ведь вот оно – её счастье, – рядом с ней, настолько рядом, что ближе уже просто некуда, и все беспокойства, терзавшие её на уроке, тут же потеряли всё своё значение.

– Ученики девятых, десятых, одиннадцатых классов, подойдите в актовый зал на большой перемене. Повторяю, ученики девятых, десятых, одиннадцатых классов, на большой перемене подойдите в актовый зал.

Марина с Дианой замолчали, стоило им уловить слова, что раздались из динамиков голосом Алёны Дмитриевны. Кажется, что-то назревало, что-то масштабное, раз вызвали обучающихся всей старшей школы. Что-то внутри подсказывало, что касалось это новогоднего мероприятия, которое ожидалось ровно через три недели, двадцать седьмого декабря.

– Мы что, опять будем готовить праздник вместе? – предположила Диана, улыбаясь.

– Я надеюсь, что мы будем работать вместе. А не как в прошлом году, когда выпускники и девятка слились, – Марина закатила глаза, вешая сумку на локоть.

Девушки как раз поднимались к кабинету математики, где должна была пройти спаренная геометрия. Молодые люди задержались у биологички: дописывали контрольную – и предупредили, что девушки могут их не ждать. Подруги только пожали плечами и не стали спорить.