Да, он очень неплохо знал эту дисциплину, пару лет назад конкретно подсел на изучение дополнительной литературы по истории России. Просто потому что учебника не хватало, чтобы подробно и детально рассмотреть все события и периоды.

Но это было интереса ради. Не более.

А сейчас он отправляется на городской этап вместе с Мариной и Пашей. Будучи победителем по школе. Бывает же.

– А я?! – голос, отдавший отголоском фальцета, заставил усмехнуться. – Какой тогда я, Оксана Андреевна?

И всё-таки стоило пройти на муниципальный, подумал Егор. Только затем, чтобы услышать в этом давящем на уши голосе растерянность таких гигантских размеров. Да что греха таить, он и сам был практически уверен, что золото взял Гордеев.

– Четвёртый, – пожала плечами женщина, складывая руки в замок и прислоняя к губам. – Очень жаль, Артур.

– Очень-очень, – подхватила Лисовская, вынудив всех обернуться в её сторону.

Она сидела всё также, нога на ногу, приподняв подбородок и откинувшись на спинку стула, сложив руки на груди. Губы растягивала поистине насмешливая, отчасти торжествующая улыбка. Рядом сидел такой же довольный Киричук. Он больше не обнимал её, однако каким-то образом всё равно создавалось ощущение, что они словно одно целое, словно настолько рядом, что прикосновение их друг к другу ощущается даже без его наличия.

Серебристый смешок Марины ударился о сознание и тут же потух. Егор ласково провёл ладонью от её плеча вниз по руке, застывая чуть выше локтя.

Артур всё ещё смотрел на Диану. Егор не видел этого взгляда – тот стоял к нему спиной, но казалось, что он выражал не самые приятные эмоции. Затем Гордеев громко фыркнул, поправил сумку на плече и резко развернулся.

– Пошла ты, – выплюнули его губы в сторону Лисовской, которая, кстати, не перестала улыбаться и так и не отвела взгляда.

Марина слабо дёрнулась, однако Рембез лишь немного сжал её руку, призывая успокоиться. Диану есть кому защищать. Хотя он и сам был не прочь как следует зарядить по физиономии этому идиоту. За непозволительный тон и не менее непозволительные слова.

– Попутного ветра в спину, – процедил ему в ответ Киричук. Егор нашарил взглядом товарища. На лице того уже не виднелось той безмятежности, что была ещё полминуты назад. И сидел молодой человек иначе – сложилось ощущение, словно он только что собирался встать, но Диана, уцепившаяся за его предплечье своими длинными пальчиками, остановила его, вынудив остаться на месте. – И дверь за собой прикрой!

Артур плюнул что-то ещё в ответ, но Егор не расслышал его. И вряд ли вообще кто-либо расслышал. Вылетел из класса, с силой толкнув дверь, и она с грохотом захлопнулась. Марина вздрогнула. Громкое эхо ударилось о стены и тут же потухло, оставляя после себя только неприятный осадок, опустившийся мелкой пылью на плечи вклиненных в инцидент.

Несколько секунд Егор ещё смотрел в сторону выхода, где исчез Гордеев, а затем заметил, что в кабинете повисла тишина, и повернул голову, оглядывая одноклассников. Некоторые переглядывались между собой, другие заинтересованно посматривали в сторону учительского стола, где, собственно, и произошла вся заварушка. Но, наткнувшись на его взгляд, тут же возвращались к своим делам.

И ладно. Лишние слухи, обсуждения и всеобщее любопытство были ни к чему. По крайней мере, потому что оно того совсем не стоило.

В конце концов в классе вновь возобновилось несколько бесед, и выпускники перестали проявлять такой интерес к их компании. Егор вздохнул, глянув на Марину, которая всё ещё стояла прямо перед ним, в его руках, и касалась лопатками его груди. Перебрасывалась красноречивыми взглядами с Лисовской. Та продолжала сжимать руку Киричука. Пальчики огладили предплечье и скользнули к запястью, сплетая пальцы. Шепнула что-то ему; он – ей. Выражение лица у него было не самое довольное. Сжатые челюсти мягко сообщили, насколько сильно он разозлён сейчас.

Хоть и нежно поглаживал большим пальцем кожу на тыльной стороне ладони Дианы.

– У вас какие-то проблемы с Артуром?

Егор повернул голову. Оксана Андреевна глядела на них с нескрываемым беспокойством в светлых глазах. Сразу на всех – бегала глазами с них с Мариной на Киричука с Дианой.

– Это у него проблемы со всеми вокруг, – ответил ей Паша. Голос хоть и позвякивал сталью, однако уже звучал более миролюбиво. Наверное, Лисовская успела нашептать ему несколько приятных слов в совокупности с просьбами успокоиться.

Оксана Андреевна покачала головой, тяжело вздохнула. Окинула ещё раз каждого тревожным взглядом и вернулась к своему ноутбуку. А Егор мрачно усмехнулся и перестал поддерживать Марину, убирая одну руку в карман брюк. Вторая безвольно повисла вдоль тела. Девушка перед ним развернулась, и он, наконец, оказался с ней лицом к лицу. Она ласково улыбнулась, словно бы благодаря, и через пару мгновений он снова ощутил её прикосновение к своей руке. Она аккуратно обвила пальцами его запястье и потянула за собой, к партам. Он легко подчинился, мягко сжимая её ладонь.

Посадила его за их парту, сама опустилась рядом. Вытащила из сумки пару тетрадей, ручку, карандаш, которые тут же нашли место в самом углу стола. Заговорила о чём-то с Лисовской. Та не прекращала держать за руку Киричука, хоть и беседой с подругой увлеклась достаточно быстро. Стало спокойно, последние крохи напряжения испарились, и воздух перестал казаться густым настолько, что ощущался кончиками пальцев. Класс почти заполнился, гул голосов вокруг стал громче и веселее, где-то слышался спор, где-то – шутки, за которыми тут же следовал взрыв смеха и улюлюканья. До начала урока оставалось всего ничего, но Егор краем глаза уловил, что Оксана Андреевна встала со своего места и скрылась за дверью, унося с собой какую-то документацию.

Кажется, после звонка они некоторое время будут развлекать себя сами. Ну и ладно. Не особо это и удручало, честно говоря.

Марина повернула голову к нему, что не улизнуло от внимания. Егор тоже перевёл на неё взгляд. И в тот же миг улыбнулся. Девушка смотрела на него такими глазами, будто перед ней находилось самое прекрасное чудо на свете. Словно счастье – оно тут, в её руках, прямо напротив.

Словно она касалась его прямо сейчас.

Юноша опустил глаза, обводя взглядом её тёплые пальцы, цепляющиеся за его. Улыбнулся ещё шире, легко высвобождая руку и тут же ловя её ладонь, мягко сжимая её в своей. Такая маленькая, хрупкая, нежная рука. С узелками вен на запястье и тянущимися голубоватыми нитями прямо под кожей дальше, к локтю.

Он не знал, что руководило им в то мгновение, но это что-то будто отдалось слышимым щелчком в голове. Рождая желание такого размера, что противиться ему было практически невозможно. Нереально.

Ему отчаянно захотелось высвободить нежность, что плескалась за рёбрами тёплой и мягкой густотой. Она едва помещалась, кажется. Едва не грозилась пролиться через край, высвободиться – и огромной волной накрыть сидящую перед ним девушку.

Наверное, именно поэтому Егор поднял её руку, чувствуя лёгкое замешательство Марины, и мягко коснулся губами. Буквально на мгновение застывая, оставляя на тыльной стороне её ладони нежный, но такой тонкий и едва ощутимый поцелуй.

Она замерла перед ним. А он видел бескрайнее счастье в её глазах. И, чёрт, пусть оно там – в этих глазах – и остаётся. А он просто будет счастлив от того, что счастлива она.

– Со второго декабря у вас начинаются репетиции вальса. Никто не опаздывает. Все пары, которые изъявили желание танцевать на последнем звонке и выпускном, приходят вовремя. Всем всё ясно?

Оксана Андреевна хмурилась, глядя на одиннадцатый «Б» с некоторым недоверием. Так, словно в этом кабинете сейчас сидел самый безответственный класс на свете. И факт этот слегка расстраивал. У неё с самого утра было не слишком радужное настроение; это рождало в груди некоторое беспокойство. Всегда улыбчивая, источающая свет, заражающая этим не имеющим конца позитивом, витающим вокруг, сегодня она была явно чем-то взволнована и подавлена. Каждую свободную минуту уходила в свои мысли, а глаза, и без того мутные и сгоревшие, тухли ещё сильнее.