А с другой, негодовала до глубины души, потому что единственный раз, когда она набралась решимости, чтобы во всём признаться, коту под хвост. Вот так вот одним разом, и теперь вся уверенность снова канула в Лету.

И Марина отчаянно пыталась справиться с двумя этими бьющимися и разрывающими друг друга крайностями, пока шатенка подносила смартфон к лицу, глядя на определитель, а потом принимала вызов и прислоняла к уху, втиснув корпус под шапку и копну густых тёмных волос.

– Да, мам. Да нет, мы с Мариной только идём. Ну-у, часа три-четыре, наверное. Не знаю…

Марина слушала её с жгучим ощущением неопределённости, что разрасталось под кожей со стремительной быстротой. Она вновь металась от одного решения к другому и корила себя и этот внезапный звонок за то, что ей не удалось рассказать. Она готовила себя к тому, что Диана вот-вот закончит разговаривать, вот-вот освободится и опять будет слушать, и тогда она обязательно признается, но…

Нет.

Не признается.

Марина, закусив губу, стыдливо осознавала, что чувство колоссального облегчения в ней побеждает негодование, а голос совести опять вгрызается прямо в нутро. Сердце до сих пор колотилось о грудную клетку, но теперь уже от совсем другого волнения, какое бывает, когда ты стоишь слишком близко к пропасти, к самому краю, вот-вот сорвёшься, но каким-то поистине волшебным образом опора остаётся под тобой. Вроде ты вот-вот должен был лететь камнем вниз, но теперь чувствуешь, словно бы у тебя есть крылья за спиной.

Девушка тяжело вздохнула и оглянула огромное здание торгового центра, которое открылось взгляду, как только они вышли к перекрёстку и встали у дороги, дожидаясь зелёного сигнала светофора. Пересекли улицу вместе со скопом других прохожих, и до входа в центр оставалось всего каких-то двадцать метров.

– …нет, я позвоню тебе, как выйду. Конечно, куплю, – всё ещё отвечала Диана, прижимая телефон к уху ладонью, облачённой в светлую перчатку.

Они скользнули в свободную площадку вращающейся входной двери, а затем – в зал торгового центра, яркий, с высоким потолком и кучей декораций в виде фонтанов, новогодних ёлок, свисающих с потолка разноцветных больших шаров и гирлянд, увесивших стены. Тёплый, даже душный воздух помещения ударил в лицо, и Марина, наконец, почувствовала, что согревается. Глаза тут же забегали по отделам этажей, которые открывались взгляду вплоть до третьего уровня, однако девушка заметила стойку информации, куда и повела подругу, которая как раз заканчивала разговор.

– Ладно, мам, я обязательно перезвоню тебе. Хорошо. Пока. Так о чём мы?

Последний вопрос предназначался уже Марине. И можно было бы продолжить разговор, всё-таки поведать ей это неприятное известие, ведь был такой шанс, в конце концов, но Марина нашла внезапный звонок мамы Дианы очередным везением и, что главное, знаком откуда-то свыше, поэтому, опьянённая непонятным адреналином, циркулирующим вместе с кровью, соврала подруге, игнорируя вопли совести откуда-то из груди.

– Ой, я не помню уже, если честно. Пошли лучше глянем план этажей. Я была здесь в последний раз слишком давно и уже не помню, что – где.

– И правда. Я тоже, – спокойно произнесла Диана, убирая телефон обратно в карман куртки и разматывая на ходу палантин на шее.

Марина закусила губу, упрямо запихивая чувство стыда подальше на задворки собственных ощущений. В конце концов, она врала всем только во благо. Только чтобы не расстраивать. Только потому что ещё ничего не было известно точно.

Она всеми силами зачем-то пыталась оправдать свой поступок сейчас, однако внутренний голос ненавязчиво намекнул, что она уже давно знала, как всё сложится в итоге. От судьбы, как говорится, не убежишь. И зря она, в самом деле, так отчаянно старалась оттянуть неизбежное.

– Сколько у тебя ещё репетиций будет? – вопросил в пространство Паша, останавливаясь и поправляя ремешок съехавшей с плеча сумки, глядя на девушку, что застыла у самого поворота к диско-залу, где должна была пройти очередная – и последняя – репетиция праздника.

Егор с Дианой остановились рядом, с долей иронии наблюдая, как Марина закатывает глаза и терпеливо повторяет то, что говорила уже, кажется, раз пять только за сегодняшний день.

– Генеральная сегодня, я ведь сказала уже. Завтра Алёна Дмитриевна не сможет, а послезавтра уже праздник.

– Может, я всё-таки подожду тебя? – спросил Егор, засовывая руки в карманы брюк, не сводя взгляда со своей девушки.

– Спасибо, – Марина улыбнулась молодому человеку, крепче сжимая пальцами ремешки сумки перед собой. – Но не стоит, Егор, правда. И встречать меня потом тоже не стоит! – выпалила она, прекрасно зная, что сказал бы юноша. Он как раз уже открыл рот, прежде чем она перебила его.

Егор несколько мгновений смотрел на неё с откровенным удивлением в прямом взгляде, но потом лишь закатил глаза, ухмыляясь, и покачал головой. Мол, опять она за своё. Девушка только пожала плечами, растягивая губы в улыбке ещё сильнее.

Ей грело сердце, что Егор вот уже который день вечно забирал её с этих репетиций, как только они заканчивались. По своему обыкновению, всегда ближе к вечеру. И ведь девушка никогда не говорила ему точное время. Потому что, во-первых, сама никогда не знала точно, а во-вторых, даже если б и знала, то не сказала бы, чтобы не беспокоить его, но каждый раз, выходя из школы, дежурно встречала Егора у входных дверей. Каждый раз ругала его за то, что не зашёл в тепло и стоял на морозе. Спрашивала, как долго он здесь, а он всегда отвечал одно и то же:

– Да только пришёл, – и тепло улыбался.

А щёки и кончик носа уже порядком покраснели. И чёрт знает, сколько минут он ждал её, не желая зайти внутрь, чтобы не мёрзнуть, блин, на улице.

Благо, ещё вчера температура повысилась до минус девяти, и весь сегодняшний и вчерашний день валил снег то крупными, то мелкими хлопьями. Ветра практически не было, поэтому погода несказанно радовала своей резкой переменой. Солнце солнышком, но куда приятнее не ощущать, что у тебя сейчас отвалится ко всем чертям замёрзший нос.

И, конечно, это совсем не означало, что Егор должен продолжить свою практику ждать её столько времени, стоя на холодном воздухе и отказываясь заходить в тепло, поэтому Марина нахмурилась.

– Всё будет хорошо, я без проблем доберусь после школы домой.

Тут же подоспела поддержка, откуда совсем не ждали.

Диана одним большим шагом скользнула к Марине, встав рядом, и Гейден тут же почувствовала на плече маленькую тонкую ладонь подруги, мягко прижимающую к себе:

– Да, Егор, всё будет классно. Я останусь с Мариной, а потом мы с ней вместе пойдём домой. Заодно и прогуляемся. И я давно хотела поприсутствовать на репетиции, – протараторила шатенка, а потом быстренько наклонилась ближе к Гейден, заговорщически шепнув. – Можно ведь? – и, получив утвердительный кивок в ответ, снова выпрямилась, а на лице воссияла довольная донельзя улыбка.

Егор ещё несколько секунд смотрел на неё с некоторым удивлением, так и не желающим иссякнуть в карих радужках, подняв брови, но в конечном счёте сдался, вздохнув и пожав плечами, мол, ладно уж.

Как пожелаете.

Девушки тут же переглянулись, обменявшись радостными улыбками, и рука Дианы пропала с плеча Гейден, когда шатенка сделала шаг к своему молодому человеку, чтобы попрощаться. Паша о чём-то негромко возмущался, но это продлилось не так долго, как могло. Недовольство было сражено мягким поцелуем, и Киричук заткнулся практически моментально. Оно и к лучшему. Улыбнулся в губы Дианы, глядя на девушку из-под полуприкрытых век. И произнёс что-то, смутно походившее на «ладно уж, уговорила».

Марина облегчённо вздохнула, наблюдая за этой парочкой. Чувствуя уже давно знакомое тепло за рёбрами, толкнувшееся мягким горячим комком. Краем глаза заметила, что Егор сделал к ней плавный шаг, тотчас оказавшись рядом, практически вплотную, и повернулась к нему, приподнимая голову.