Только через несколько секунд дар речи возвращается к Марине, и она заговорщически шепчет одними лишь губами в сторону девочки:

– А что случилось-то?

За спиной раздаётся серебристый смешок. Девочка молчит несколько секунд, а потом отвечает:

– Да понимаешь, за мной тут увязался один. Уже вторую неделю преследует со своими цветами, никаких сил нет! Я ему сотню раз говорила, что между нами ничего не будет, а он… ой! Вон он идёт! Веди себя естественно!

И воцаряется тишина. Марина только чувствует тёплое дыхание куда-то себе в плечо.

Ситуация кажется странноватой, но до жути любопытной. Марина поднимает глаза и бегает взглядом по площади, пока не натыкается на объект своих поисков. Щуплый мальчик с кудрявой копной рыжих волос на голове, в круглых очочках и с хиленьким букетиком собранных явно наспех жёлтых одуванчиков бредёт недалеко от них, оглядываясь по сторонам и вечно поправляя съезжающие на нос очки.

И тут Марина понимает, что не может больше себя сдерживать, и взрывается просто безумным хохотом, находя происходящее крайне забавным. Она смеётся так громко, что многие прохожие (в том числе и кудрявый рыжий мальчик) оборачиваются к ней, глядя непонимающе и удивлённо. Хватается руками за живот, продолжая заливаться, ощущая, как начинают болеть щёки. Уже готовясь к недовольству гостьи, что прячется за её спиной.

А через мгновение – слышит позади себя смешок. Сначала один, потом второй, третий, и уже через несколько секунд они сливаются в такой же взрывной смех, как и у неё самой.

Девочки хохочут так, что их, кажется, слышит вся округа, наверное, несколько минут, прежде чем их потихоньку отпускает внезапно навалившееся веселье.

– Смотри, – говорит синеглазая гостья, до сих пор приходя в себя и утирая набежавшие от смеха слёзы, – а он даже ушёл.

Она выныривает из-за Марины и садится рядом с ней на скамейку, заводя короткие тёмные пряди подстриженных под каре волос за ухо и разглаживая маленькие складочки на юбке зелёного платьица.

Марина оглядывается в поисках мальчишки. А ведь и вправду нигде нет. Словно и след простыл.

– Меня Диана зовут, – девочка представляется и протягивает ладошку, широко улыбаясь. Блестит довольными глазами, так и заражая хорошим настроением.

– Марина, – она жмёт протянутую ей ладонь, время от времени хихикая, чувствуя маленькую кучку смешков, ещё оставшихся где-то в диафрагме.

Гейден наклонила вбок голову, не переставая улыбаться. Яркое воспоминание начало потихоньку рассеиваться в голове, однако за рёбрами потеплело, словно её укутали в мягкий плед. Их знакомство получилось поистине необычным и забавным, но зато оно не блёкло ни на секунду.

Марине нравилось вспоминать этот тёплый момент.

Им было по десять, и в сентябре они встретились в одном классе, чему были приятно удивлены. Диана перевелась из другой школы и сказала, что это судьба, раз они встретились уже дважды. Марина судьбу поблагодарила за такую подругу, ведь уже на второй день в школе девочки снова заливисто хохотали. Точно так же, как и тем солнечным летним вечером.

Диана ничуть не поменялась. Та же широкая улыбка и хитрый поблёскивающий взгляд. Та же озорная девчушка, только теперь повзрослевшая и не бегающая от назойливых мальчишек. Хотя, чего греха таить, Паше тоже пришлось несладко сначала, но он очень быстро нашёл к ней нужный подход.

И это лукавство в тёмно-синем взгляде в скором времени сменилось мечтательной влюблённостью, а глаза стали гореть ещё ярче.

Прямо сейчас они тоже хитро поблёскивали. Марина изогнула бровь, ожидая, что же выкинет Лисовская. Та только усмехнулась краем рта и приподняла подбородок, до того довольная собой, что хоть беги, хоть падай.

– Ну, если вдруг он всё-таки накосячит, – начала она, деловито поднимая брови. – Я камней наберу, мы его закидаем. Ладно? Только не грузись.

Диана не менялась, и это факт.

Марина прыснула, глядя на неё, а потом не сдержалась и начала хохотать. Долго ждать не пришлось – Лисовская присоединилась. Комнату наполнил смех, мягко растворяясь в тёплом солнечном воздухе. Щёки с животом очень скоро начали ныть, но эта боль была приятной, а девушки всё никак не могли успокоиться, ведь стоило им пересечься взглядами, и секундная тугая тишина снова разбивалась вдребезги дружным заливистым хохотом.

Марина была благодарна Егору хотя бы за этот чудесный момент сегодняшнего дня. Миг, вырванный из самой жизни. Несколько мгновений кряду, которые сплетутся в одно живое и светлое воспоминание. Яркое и до невозможности тёплое. Оно будто жило своей жизнью, дышало, пульсировало где-то на глубине.

Где-то на самой глубине зарождающегося умиротворения.

Оставляя после себя приятное послевкусие счастливого момента.

– Долго вы ещё будете игнорировать друг друга?

Слушать один и тот же вопрос каждый чёртов день немного бесило. А если это происходило уже на протяжении двух недель, то тут и до психоза рукой подать.

Сегодня настроение у Марины было не очень плохое, поэтому приевшуюся реплику подруги она встретила только красноречивым взглядом, тонко намекающим, что тему стоит закрыть. Желательно прямо сейчас.

Лисовская невинно улыбнулась, вопросительно поднимая брови, и похлопала накрашенными ресницами. Гейден закатила глаза, отворачиваясь и качая головой.

И так каждый раз.

Она была искренне благодарна Диане за поддержку, но от постоянных напоминаний о человеке, который и так безвылазно находился в её мыслях, лучше не становилось. Ни на йоту.

Прошло две недели, а они общались-то всего ничего. Все контакты сводились к его вечным ухмылочкам, её неизменному раздражению, коротким взглядам и случайным прикосновениям, которые опрокидывали в Марине всё что можно и нельзя. Список совсем небольшой. А его содержание – вообще тьма тьмущая.

А, ну ещё он иногда мог ляпнуть что-нибудь такое, из-за чего ей хотелось врезать ему по морде. Но эти побуждения как рождались в голове, так и умирали в ней же, так что гордиться особо было нечем.

Они не продвинулись ни на шаг, и никаких возможностей дать ему шанс, о котором так упорно твердила ей Диана, не представилось и в помине.

– Претензии не ко мне, – Марина изогнула бровь, заворачивая к широкому проёму двери и окунаясь в яркий свет, которым полнилась столовая. Обходя младшеклассников, столпившихся у входа.

Перерыв едва-едва начался, так что помещение было практически пустым, за исключением нескольких классов начальной школы, у которых по расписанию значился обед. Большинство из них уже заняли свои места за столиками, и толкучка образовалась только у двери. Тем не менее гам стоял неимоверный. Слышались детские голоса, что пытались перекричать друг друга, смех и лёгкий позвякивающий стук столовых приборов о донья тарелок.

Подруги хотели только купить по небольшой коробочке сока и вернуться обратно в класс и надеялись, что это не займёт у них много времени, однако у буфета уже каким-то немыслимым образом успела образоваться небольшая очередь.

Диана ловко увернулась от столкновения с пронёсшейся компашкой ребятни, громко цокнув им вслед, но малыши, кажется, даже саму Лисовскую не заметили, не говоря уже о её недовольстве.

– Могу спросить его, – как ни в чём не бывало, предложила шатенка, в немом вопросе поднимая брови. Ещё и таким нарочито спокойным тоном, словно говорила вполне себе обыденные вещи. Типа «могу подержать твою сумку» или «давай после занятий прогуляемся, погода – блеск».

Тонкая издёвка с её стороны была встречена бурной реакцией и резким поворотом головы с другой.

– Нет! – воскликнула Марина, а затем слегка понизила тон, добавляя с чёткой расстановкой и явно ощутимым нажимом. – Не надо ни о чём его спрашивать.

Диана только усмехнулась, отводя глаза в сторону. Девушки остановились в конце очереди, прямо перед парочкой девятиклассниц, увлечённо щебечущих между собой.