Они стояли так несколько секунд. Просто смотрели друг на друга и улыбались, ощущая, наконец, то спокойствие, когда ты приходишь лишь к одному выводу: всё хорошо. Всё хорошо, мы со всем справимся, всё хорошо. Всё стало хорошо – и всё будет хорошо.

Хорошо.

Наконец-то.

– Ты мне там вроде чай предлагала, – напомнила Диана, и Марина заметила, как блеснули в тёмно-синих блестящих глазах хитрые искорки.

– Точно, – щёлкнула пальцами она и потянула Лисовскую за собой в сторону кухни.

Диана присела за небольшой круглый столик, выкладывая на его поверхность телефон из заднего кармана джинсов, и, опираясь локтями о стеклянную столешницу, аккуратно опустила подбородок на скрещенные пальцы.

– Какой будешь? – спросила Марина, заглядывая в настенные шкафы в поисках какого-нибудь чая. – Есть чёрный с малиной. И с клюквой. И зелёный с лимоном.

– Надо же, какой выбор, – усмехнулась Диана, наблюдая за стоящей на полупальцах подругой. – Давай с лимоном.

Марина кивнула. Поставила электрический чайник кипятиться, щёлкнув кнопкой. Вытащила две кружки и чуть позже залила их кипятком. Два пакетика чая опустились туда же, и уже через пять минут девушки шли по направлению к спальне Гейден.

Диана приволокла с собой вкусные медовые печенюшки, девушки уже заранее договорились, какой фильм будут смотреть, так что ночной марафон кино, который они запланировали, вполне можно было считать открытым.

Свет в спальне сделался приглушённее. Марина приоткрыла окно на фазу проветривания и достала из шкафа мягкий плед, пока Диана переодевалась в более удобную одежду. Затем опустилась на диван, придвигая к себе ноутбук. Водила пальцем по тачпаду, а глаза быстро бегали по экрану, пока шатенка искала сайт с нужным фильмом.

Когда он, наконец, начал прогружаться, подруги уселись напротив экрана, откидываясь на мягкие подушки и грея ладони о большие белые кружки, наполненные до краёв ароматными горячими напитками, целиком и полностью приготовившись к просмотру.

Однако слишком остро ощущалось, что чего-то всё равно не хватало.

Поэтому Марина заказала доставку еды на дом. Диана просто сияла от счастья. Оставалось самое сложное – дождаться курьера, который, как показал экран смартфона, уже находился почти в пути.

Девушки снова поудобнее уселись перед ноутбуком и погрузились в фильм. Это была старая романтическая комедия – атмосферная, добрая и чертовски милая. Прошло уже почти полчаса просмотра, когда Диана коснулась взглядом изрядно потемневшей улицы за окном, где плавно опускались в темноте неба крупные снежные хлопья, и поёжилась, оглаживая пальцами сосуд в своих руках.

– Не могу поверить, что снова придётся приниматься за работу. Уже через два дня.

Марина глянула на неё, в очередной раз невольно отмечая, как красива была Лисовская. С убранными в высокий пучок густыми волосами, из-за чего взгляду открывалась тонкая шея. Чистейшая, в отличие от её собственной. С аккуратными изящными запястьями и длинными пальцами, сжимающими кружку с горячим чаем, от которого вверх поднимался пар, завиваясь незамысловатыми кольцами и тотчас рассеиваясь. Губы тронуты лёгкой улыбкой.

– И не говори.

– Хочу быстрее новогодние праздники, раз зима уже пришла! – заявила Диана и посмотрела на Марину, напоминая ей сейчас снова ту маленькую озорную девочку в светло-жёлтом платьице и с постриженными под каре волосами. С тем самым воинственным взглядом.

– И я. Как хорошо, что до них всего ничего.

– Всего лишь целая четверть, ты хотела сказать, да? – Диана изогнула тонкую бровь и усмехнулась краем рта.

– По крайней мере, она самая короткая, – ответила Марина, откидываясь на мягкие подушки и ставя кружку на покрывало рядом с собой. Перекатилась со спины на бок и подпёрла голову ладонью.

В самом деле, до новогодних каникул оставалось не так много времени – неполных два месяца, и первый семестр их обучения подходил к концу. Слишком быстро, как казалось Марине.

Диана помолчала несколько секунд. Водила пальчиком по ободку своей кружки и явно о чём-то глубоко задумалась. На губах играла отстранённая улыбка, а когда она всё-таки подняла голову и снова посмотрела на Марину, в глазах читалось спокойствие. И забота. И уверенность – во всём на свете.

– А вы, – голос прозвучал тихо, но твёрдо. – Вы вместе, да?

Гейден улыбнулась. Теперь она могла ответить на этот вопрос, и при этом её не глодали сомнения континентальных масштабов. И неопределённость больше не жалась в укромном уголке уже порядком потрёпанного сознания.

Чёрт возьми, ей хотелось скакать на месте от радости хотя бы поэтому.

– Да.

Улыбка прикипела к губам, и Марина не могла стереть её. Просто потому что этот жест был действительно искренним. Действительно от всей души, от всего сердца. Причин для него стало больше в несколько сотен раз сразу. В одночасье.

Надо же, как всё просто в этом мире.

– Да, – эхом повторила шатенка, качая головой. Убрала за ухо несколько прядей, небрежно выпущенных из пучка и падающих на щёки. Вздохнула полной грудью: её губы тоже были растянуты в улыбке. – Вам в самом деле нужно было всего лишь поговорить. И всё разрешилось.

Каждое её слово вселяло уверенность. Диана снова оказалась права – тогда, сидя на своей кухне. Когда они также пили чай, только в тот день Марина была всё ещё несчастной и не разобравшейся. Ни в себе, ни в их отношениях с Егором. Оглядываясь назад, девушка вдруг ясно поняла, какими глупцами они с ним были.

И сколько возможностей упустили из-за своей гордости и дури в головах. Сколько возможностей быть вместе.

– Да. Чтобы понять друг друга, нужно было всего лишь поговорить.

Фраза утонула в комнате. Фильм стоял на паузе – Диана позаботилась об этом ещё до того, как между подругами завязался разговор. А теперь смотрела на Гейден ласково и спокойно. В тёмно-синих радужках мягкими волнами набегало умиротворение, неся с собой небывалую лёгкость.

Она ощущалась в кончиках пальцев, отчего они слегка вибрировали.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Слишком спокойно, мирно. На душе и вокруг.

В окна тысячами снежинок бился ветер, и воздух в спальне был чистым и свежим. Если бы не пледы, девушки б давно замёрзли, но так уют чувствовался в разы сильнее.

Именно в такой атмосфере выясняется вся правда жизни. В такой атмосфере принимается – просто потому что в легко тянущихся разговорах слышать и понимать её в разы проще. Убеждаться, подтверждать, соглашаться. В этом была мудрость, наверное. И Марине вдруг казалось, что у мудрости был вкус мёда. Насыщенный, сладкий и слишком, слишком знакомый. Слишком из самого детства. Такой, который растворялся в горячем чае или на языке.

Этот вкус навевал безмятежность.

Послышался звонок в дверь, и девушки вздрогнули от неожиданности, одновременно вскинув головы по направлению к коридору. Кажется, курьер справился с непогодой и наконец-то добрался до них.

Диана хлопнула в ладоши, потирая их друг о дружку и хитро улыбаясь. Поёрзала на диванных подушках.

– Еда!

Марина расхохоталась, а затем поднялась и направилась к входной двери. Курьер – приятный улыбчивый парень лет двадцати пяти – пожелал хорошего вечера и быстро ретировался, а Гейден закрывала за ним дверь, держа в руке две коробки пиццы – с пеперони и двойным сыром. Запах был умопомрачительным – даже Диана высунула голову́шку из комнаты, принюхиваясь, и когда Марина перевела на неё взгляд, отходя от входной двери, губы Лисовской всё ещё растягивала до безобразия довольная улыбка.

– Да уж, – фыркнул Паша, заводя руки за голову и потягиваясь. – Совершенно ничего не поменялось с момента, когда мы были тут в последний раз.

– Ох, пожалуйста, не говори «в последний раз» так, словно это было в прошлом веке, – съязвила ему в ответ Диана, и он, сверкнув глазами, загрёб негромко взвизгнувшую девушку в объятия, прижимая к себе и в шутку проходясь пальцами по её рёбрам. Она звонко расхохоталась, вцепившись в его ладони в попытке отвести их в сторону и вырваться.