– Кого ты пытаешься нае… обмануть? – исправился Киричук, стоило Рембезу снова вперить в него красноречивый взгляд.

Себя самого, видимо.

Егор не знал. Искренне не понимал, какого чёрта девушка, что сейчас тоже уселась рядом с подругой в позу лотоса, не прекращая слушать звонкую болтовню, отголоски которой долетали даже до него, стала появляться в голове всё чаще и чаще. Он погружался в мысли о ней стабильно каждую ночь перед сном. Обычно в них не было ничего такого – только голые вопросы. Всегда одни и те же.

Что случилось с ним в этом году?

Что происходит между ними?

Почему она?

Почему?

Он уже привык к ним даже. Не пытался найти ответ, просто позволял им быть в своей голове. Им и ей.

Чуть реже мысли о ней возвращались в его голову утром. Бывало, конечно, но лишь в ванной, когда он старался разглядеть ответы на всё те же вопросы в отражении зеркала. Видел лишь абсолютно равнодушный шоколад глаз, иногда искривлённые от непонимания губы.

Его не всегда устраивало то, что он видел. Иногда, когда раздражение поглощало его с головой до такой степени, что хотелось расколотить это зеркало на мелкие кусочки, он просто открывал ледяную воду, наполнял целый ковш ладоней и погружал в него лицо. Обычно это приводило в чувства.

Ненадолго, но приводило.

А потом наставал день, и Егор видел её в школе. Ему даже нравилось на неё смотреть. Она была привлекательной, временами милой, даже забавной.

Нравилось ровно до того момента, пока голову не посещало осознание: он смотрит слишком долго. Иногда ему напоминал об этом Киричук, как, например, сейчас. Но чаще он доезжал до этого сам. И отводил взгляд, почти физически ощущая раздражение и… беспокойство.

Его давно не интересовала девушка настолько. Обычно это было мимолётное увлечение. Оно рассыпалось вдребезги сразу после того, как ему отвечали взаимностью. А это всегда происходило быстро. Один поцелуй, иногда одна ночь – и всё.

А что ещё требовалось?

Эта была неприступна. Как долбаная крепость, чёрт возьми. С этим опускающимся мостом и рвом с водой. И крокодилами.

Егора забавляла мысль о крокодилах.

Гейден была неприступна даже после того, как между ними было столько… всего.

Чего?

Всего.

Всех этих взглядов, прикосновений, намёков, двусмысленных фраз, смеха и поцелуя.

Мысль с хлопком лопнула; Егор почти вздрогнул.

Это вряд ли можно было назвать полноценным поцелуем, конечно, но крышу ему тогда снесло капитально. И сносило до сих пор, стоило девушке появиться в поле его зрения. Его безумно интересовало, почему мысли о ней ещё имели место быть в его голове.

Запретный плод сладок? Наверное.

Егор надеялся, что это пройдёт, как только он чего-нибудь добьётся от неё. Хоть чего-нибудь.

Чего?

Что-то внутри подсказывало, что это не поможет. Она тянула его как-то слишком сильно, слишком не так, как это было раньше, и это раздражало и пугало одновременно.

Он снова посмотрел на Марину. Она смеялась, пока Диана что-то увлечённо рассказывала, при этом активно жестикулируя руками и корча разные забавные рожицы.

Вот же болтушка.

Русые волосы были собраны в конский достаточно высокий хвост. Резинка держала не очень хорошо, и он слегка спустился к затылку, а несколько коротких прядей выпали, и девушка заводила одну из них за ухо. Тонкая рука окунулась в поток солнечного света, падающего из окна, и Егор нашёл в этом что-то эстетичное.

Растягивает губы в улыбке, обнажая зубы, и наклоняет голову чуть влево, отчего волосы соскальзывают с плеча и струятся вдоль груди, касаясь концами талии. Немного спутанные после того, как они бегали.

Егор с силой закусил щёку изнутри, когда понял, что ему жадно захотелось провести по ним рукой, путая пальцы в русых прядях.

Даже сейчас он сидел и смотрел на неё, понимая и принимая тот факт, что его безумно к ней тянет.

Отнекиваться было бы глупо.

– Я был бы тебе благодарен, если бы ты не напоминал об этом постоянно.

– Я стараюсь изо всех сил, ты же знаешь, – ощутил похлопывающую по плечу ладонь, которая, впрочем-то, быстро исчезла. И Паша оставил его одного.

Он был неплохим таким. С ним можно было нормально поговорить. Тот умудрился понять состояние Егора без всяких слов, и это, честно говоря, удивило. И удовлетворило, потому что Егору не улыбалось разжёвывать и объяснять что-то.

Голубые глаза наткнулись на его собственные, и они сцепились взглядами. Она слегка удивилась – тонкие брови приподнялись. Сидела и смотрела. Его забавляло то, что иногда между ними происходили такие молчаливые переглядки. Она не понимала – он знал. Он и сам не понимал, но ему нравилось смотреть на неё. Нравилось видеть недоумение в этих глазах. Недоумение и какого-то рода упоение.

Ей нравилось то, что она видела. Как и ему.

Егор подмигнул ей. Нежная кожа щёк тут же покрылась румянцем, и она часто заморгала. Закусила губу, и он приложил все силы, чтобы не скользнуть взглядом к этому движению.

Надо же, как всё-таки легко было её смутить.

– Рембез!

Егор резко вскинул голову. Сложив на груди руки, на него недовольно взирал Анатолий Васильевич, физрук.

– Слушаю, Анатолий Васильич, – громко и чётко, во весь голос.

– Быстро сюда, выполнять задание.

Егор едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Единственное, чего ему хотелось, – дальше сидеть и размышлять обо всех радостях жизни в лице голубоглазой девушки.

– Есть.

Он лениво поднялся, напоследок глянув на Гейден, что сидела и, не отрываясь, смотрела на него, полностью игнорируя подругу, изо всех сил пытавшуюся до неё докричаться. Подошёл к преподавателю и, заведя пальцами назад волосы, опустился вниз, опираясь на ладони, принимая положение «упор лёжа».

– Хрена с два. Хрена с два химичке.

Голос, полный рьяного азарта и вызова, оторвал Марину от собственных размышлений, и она повернулась к своему однокласснику.

Егор яростно листал учебник по химии, что-то еле слышно бормоча. Взгляд цвета молочного шоколада с едва заметными золотыми прожилками метал молнии, резво бегая по строчкам на страницах книги; некоторые слегка смялись под его пальцами. Он с таким воодушевлением был готов исправить ситуацию с этой несчастной оценкой «удовлетворительно», полученной на прошлом уроке, что девушка невольно улыбнулась, приподнимая брови.

– Неужели? Выучил-таки? Не прошло и века.

Она не могла упустить возможность поддеть его и попыталась вложить в собственный тон побольше издёвки. Незамеченным это, конечно, не осталось.

– Пожалуйста, – его голос звучал тихо и был полон отчётливого предостережения, однако Егор не спешил отвлекаться от учебника; глаза так и бегали по строчкам. – Не говори это так, будто прошёл год, а не неделя всего лишь.

Марина усмехнулась.

Хотя они сразу предложили ему вариант, как выйти из этой ситуации, Гейден всё равно была не до конца уверена, что он возьмётся и сразу же исправит это маленькое недоразумение. Поэтому знать, что парень настолько упрям, отчего-то было даже приятно.

Не факт, конечно, что Егор изучил всё досконально, но зато он решился попробовать. А это уже кое-что о нём говорило.

Девушка закусила губу, продолжая искоса наблюдать за одноклассником, с головой погрузившимся в учебник. Глаза всё продолжали бегать по страницам, а сам он крутил в свободной руке шариковую ручку. Канцелярская принадлежность легко скользила между тонкими, но ловкими пальцами.

– Ого, ты всё-таки решился. Ну, мы в тебя верим.

Марина посмотрела на подругу. Диана развернулась к их парте и опёрлась локтём о столешницу. Спокойный взгляд синих глаз приковался к Егору. Тонкие изящные пальчики она переплела между собой и прислонилась ими к своему лицу. На среднем блеснуло серебряное колечко, отливая в свете ярких потолочных ламп.