– Угу, группа поддержки мне особенно нужна, девчонки, так держать, – невозмутимо ответил Егор, перелистывая очередную страницу.

Марина закатила глаза и покачала головой; Диана иронично фыркнула, отводя взгляд.

– Я тоже буду в твоей группе поддержки. Можно? – Паша развернулся к ним, оторвавшись от своего телефона, в который был погружён минутой ранее. Шатенка приглушённо хихикнула, и Киричук игриво подмигнул ей.

– Да хоть весь класс. А сейчас вы можете сидеть тихо? А то не в кого верить будет, если я не выучу эту до офигения бредовую чушь.

Диана снова рассмеялась, прикрыв рот ладошкой, и Егор поднял глаза, метнув в неё один из своих многозначительных испепеляющих взглядов, явно намекающий на то, что ей стоит хотя бы несколько секунд помолчать или, по крайней мере, вести себя потише. Марина коснулась кончиками пальцев губ, сдерживая смешок, с долей иронии наблюдая за своими одноклассниками. И отвернулась к окну.

Погода сегодня радовала. Солнце вышло из-за тяжёлых серых облаков, озаряя своим светом всё, до чего могло дотянуться. Оно слепило глаза, и приходилось щуриться, но это не доставляло дискомфорта. В конце концов уже началась осень, а солнце в это время года было в дефиците. И когда выдавались такие светлые и яркие деньки, настроение поднималось практически по умолчанию.

Листья меняли свой оттенок, наливаясь золотом. Самая дождливая и мрачная пора наступала тихими, аккуратными шажками. Придёт день, когда она просто накроет своим покрывалом весь город, в одночасье. И Марина знала: она не заметит сразу, когда это произойдёт. Только спустя какое-то время, вот так же смотря в окно, подумает о том, что в этом году осень наступила быстрее, чем в прошлом.

И станет как-то по-особому печально. Просто от осознания, что тепло ушло и до следующего года уже не вернётся.

Марина знала. Знала, потому что, в конце концов, так было всегда.

– А ты будешь в меня верить, Гейден?

Девушка нахмурилась, не сразу уловив суть вопроса, и повернулась к однокласснику, смотря на него чуть озадаченно.

Егор уже не искрился таким энтузиазмом. Как-то лениво скользил по строчкам в учебнике скучающим взглядом из-под полуприкрытых век. Она немного задержалась глазами на его ресницах, длинных, с загнутым концом.

– Что?

Он тут же перевёл на неё взгляд и со вздохом преувеличенной тяжести закрыл учебник, оставив на страницах палец в качестве закладки. Однако было трудно не заметить, насколько он радовался возможности отвлечься от химии. Марине захотелось усмехнуться, но она просто продолжила смотреть на него, в немом вопросе подняв брови.

– Войдёшь в мою группу поддержки? – он идентично повторил её выражение лица.

Она фыркнула, опираясь локтём о спинку стула, сидя вполоборота к юноше.

– Я подумаю.

– Всем вступившим от меня поощрение!

– Если оно заключается в том, что ты не будешь вести себя как сволочь, то я согласна.

Егор цокнул языком, закатив глаза, и пробормотал что-то, отдалённо напоминающее «ну, на нет и суда нет». Снова раскрыл учебник, хотя желания делать это у него не было вовсе. Пробежался быстрым взглядом по странице сверху вниз, будто вспоминал написанное, закусил щёку изнутри. А Марина невольно улыбнулась, наблюдая за ним.

Буквально несколько секунд – ровно до тех пор, пока класс наполнила мелодия звонка.

Дверь лаборантской тут же раскрылась, и в помещение нырнула Фаина Анатольевна, плотно прикрывая за собой створку. Приветствие – и выпускники расселись по местам вместе с кивком и сухим «здравствуйте» от преподавателя.

– Что у нас сегодня? – она опустилась за учительский стол и потянулась к ежедневнику, что лежал на краю столешницы. Быстро пролистала его, ища страницу с нужными записями.

– Исправление неудовлетворительных оценок, – подал голос Егор, и добрая половина одиннадцатого «Б» бросила на него быстрые взгляды.

Фаина подняла голову, находя глазами Рембеза. Усмехнулась, вскидывая брови.

– Да что вы? Насколько я помню, Рембез, ваша оценка очень даже удовлетворительная.

– Меня она не особо удовлетворяет, Фаина Анатольевна.

По классу прокатилась волна сдавленных смешков. Преподаватель строго окинула взглядом выпускников, а затем снова посмотрела на Егора.

– Ну, хорошо. А где ваш журнал? Гейден?

– Да? – Марина оживилась, вскидывая голову и выпрямляя плечи чуть ли не до хруста.

– Будьте добры, порадуйте нас его наличием.

Девушка покусала губу. Неужели она умудрилась забыть захватить его с собой с прошлого урока? Вероятно, Диана настолько быстро увлекла её за собой в столовую, что она и о существовании его просто-напросто забыла.

Что было не свойственно старосте, между прочим.

– Да, я принесу.

– Ну, а Вас, Рембез, – химичка указала на Егора кончиком карандаша, что был зажат в невыразительных пальцах, – я готова слушать. Вставайте, отвечайте.

Марина и Егор поднялись со своих мест почти одновременно. Девушка успела заметить, насколько самодовольная улыбка растянула его губы. Создавалось впечатление, будто бы он уже ответил и успешно закрыл оценку «удовлетворительно» оценкой «отлично», а не только собирался это сделать.

Гейден протиснулась через стул Егора, который он не удосужился задвинуть, чтобы пропустить её. Не преминула одарить его недовольным взглядом и уже начала перебирать в голове варианты, где мог находиться классный журнал, вспоминая расписание на сегодня, когда на её предплечье обручем сомкнулись хваткие пальцы, останавливая и слегка потянув обратно. Марина, никак не ожидавшая этого, едва не потеряла равновесие, разворачиваясь, поднимая на парня глаза, готовая настучать по его голову́шке за такие фокусы или хотя бы сказать пару ласковых.

Но она даже не предполагала, что он окажется настолько близко. Опять.

Между ними было не больше десяти сантиметров. Марина даже на секунду испугалась, не начнёт ли возмущаться преподаватель, если заметит их, стоящих так непозволительно близко друг к другу. В конце концов они находились на уроке. Но когда она кинула быстрый взгляд в сторону учительского стола, с облегчением отметила, что женщина стояла спиной к классу, что-то записывая на доске.

Его прикосновение обжигало кожу раскалённым железом, посылая импульсы по всему телу. Марина опустила глаза на свою руку, выцепляя каждый миллиметр этого прикосновения. Замечая, как сбилось собственное дыхание. Закусила губу и заскользила взглядом вверх, возвращаясь к его глазам.

Они смотрели так, будто… боже.

Она не могла подобрать слов, чтобы описать, что видела в этих карих радужках. Потому что в них было слишком много эмоций одновременно.

Заинтересованность, лукавство, ирония. Сначала ей казалось, что он просто в очередной раз издевался.

Ровно до тех, пока его губы не произнесли:

– Не увидишь моего триумфа, куколка. Ну, ты ведь всё равно будешь в меня верить?

Хрипотца, которой был пропитан тихий низкий голос, едва не сбила её с ног, но Марина отчётливо ощутила, как начали трястись колени.

Он смотрел на неё не моргая. Видимо, ждал ответа. Пальцы до сих пор мягко сжимали её предплечье, и она боялась даже шевельнуться, чтобы не заставить его прекратить это.

Прекратить сводить её с ума в очередной раз.

Ей было даже почти наплевать, что вокруг сидело двадцать человек, что в любой момент могла повернуться преподаватель, что они были под прицелом стольких пар глаз. Ей было плевать на всё. Кроме того, насколько сильно воздух между ними был заряжен в эту самую секунду.

Марине даже показалось, что он загустел. Иначе она не могла найти другой причины, почему у неё не получалось вдохнуть полной грудью.

Гейден просто в очередной раз убеждалась в том, что ей не всё равно. Что она реагирует на него.

Чёрт возьми, этого нельзя было делать. Она не собиралась что-то испытывать по отношению к нему, не собиралась позволять ему влезать в свою голову. Как будто он уже не влез в неё. Что-то подсказывало ей, что это плохо закончится.