– О-па, голодными не останемся, – хлопнул в ладони, потирая их друг о дружку, Паша, изрядно повышая голос, чтобы друзья смогли услышать его в этой какофонии звуков, наполнившей комнату.

Егор проследил его взгляд и тут же удивился, приподняв брови. В самом дальнем углу напротив сцены действительно стоял стол с той самой пиццей, которую привёз парень в ярко-красной куртке. А ещё напитки и какие-то маленькие пирожные в небольших коробках.

Внезапно прямо перед ними каким-то образом появились две девушки, одну из которых Егор помнил по изумрудному платью. Кажется, Катя. Вторая была в коротком белом платье с пышной лёгкой юбкой, ткань которой измазывалась разноцветными пляшущими бликами, погребая под собой всю белоснежность наряда. Девушки буквально налетели на Марину, руку которой до сих пор сжимал в пальцах Егор, краем глаза наблюдающий за возбуждёнными и взволнованными особами.

– Марина, наконец-то ты здесь! – Катя сложила руки ладонями друг к другу, часто хлопая густо накрашенными ресницами. – Ты нам так нужна!

Паша и Диана, с долей иронии глянувшие на Катю с её подружкой, тут же удалились, направившись в другой угол комнаты, чтобы занять места.

– Что случилось? – Марина, кажется, не на шутку распереживалась, готовая вникать в катастрофы всемирного масштаба.

– Пожалуйста, можно, мы тебя украдём ненадолго? – спросила другая девушка, умоляюще заглядывая Марине в глаза.

Гейден повернула голову к Егору. Будто бы ожидая, пока он выскажет своё мнение по этому поводу. Обе особы, которые были ещё ниже Марины из-за её высокого каблука на туфлях, тоже повернулись к нему, почти синхронно, что выглядело крайне комично со стороны. А когда он глянул на них, отмечая, насколько одинаковым были два просящих взгляда, уставленных прямо на него, едва сдержался, чтобы не усмехнуться.

Только лишь кивнул, пожав плечами, и выпустил Маринину ладонь из своей руки. Тут же отмечая странно-въедающееся чувство, будто чего-то не хватает.

Две подружки сразу юркнули куда-то в сторону сцены, а Гейден осталась стоять, всё ещё глядя на него со странным выражением лица, смутно напоминающим… и либо это из-за прыгающих туда-сюда бликов, либо она действительно смотрела с намёком на благодарность. А затем подошла ближе, и Егор ощутил, как тонкие пальцы сжали его предплечье, поглаживая сквозь ткань рубашки и пиджака. Практически бесполезная ласка из-за стольких слоёв одежды, но отчего-то по коже руки – там, где как раз были её пальцы, – прошмыгнула стайка быстрых мурашек.

Он наклонился к её приподнятому лицу, мягко касаясь губами краешка её рта, нежно до израненной сладости за рёбрами, ноющей, воющей, как раненый зверь, и это невыносимо-прекрасное движение её рта, целующего его в ответ, едва не снесло крышу.

Юноша не торопился отстраняться, так и застыв, всё ещё чувствуя тонкие пальцы на своём предплечье и прохладные губы на своей щеке, оставляющие рябь поцелуев по линии челюсти.

И весь мир вокруг покачнулся в загустевшем в один миг сознании.

Гул в ушах перекрыл собой ревущую музыку и безобразный гам множества голосов. И если эта девушка сейчас же не прекратит эти сладкие пытки, ему будет плевать на то, кто там её ждёт и как долго ей потом придётся поправлять размазавшуюся помаду.

Подумал он, и её губы в этот же миг исчезли, заставляя его открыть глаза и в немом непонимании уставиться в эти потемневшие из-за отсутствия нормального освещения радужки. Тронутые поволокой и – самую капельку – возбуждением.

Соблазнительная улыбка, коснувшаяся ярких губ, глаза блеснули в темноте комнаты, а затем тонкие пальцы вдруг исчезли с его предплечья, и немного потерянный взгляд уставился в ровную худую спину, обтянутую кружевной тканью платья, которая, впрочем, через пару мгновений исчезла среди других фигур. Оставляя молодого человека, оглушённого до бьющей пульсации в голове, беспомощно выискивать родной силуэт.

Он пришёл в себя через пару секунд. Моргнул, придавая спине привычное ровное положение, и двинулся к Киричуку с Лисовской, что расположились на самом дальнем диванчике у окна.

Протиснулся сквозь плотную толпу десятиклассников и опустился на мягкое сиденье, намеренно игнорируя львиную долю насмешки в направленных на себя взглядах друзей, которые конечно же видели, как капитально его восприятие реальности подбили такие вроде бы скромные поцелуи в щёку.

Со стороны может быть и да, а на деле он готов был замурчать довольным котом, лишь бы она не прекращала целовать его вот так.

Он не сделал ещё ни одного глотка спиртного, а уже чувствовал себя странно опьянённым. Настолько, насколько не пьянит ни один алкоголь мира. И голова шла кругом, и кожа лица всё ещё ощущала эту протянувшуюся цепочку нежных прикосновений её губ.

Марина нашлась достаточно быстро. Стояла как раз напротив, рядом со сценой, вчитываясь в сценарий, который ей сунула в руки Катя. Хмурила брови и что-то быстро говорила, поглядывая на собравшихся вокруг неё выступающих, пытаясь перекричать музыку и другие голоса.

Командирша.

Всё уладит. Всё сделает и исправит. И никто другой не справится лучше, Егор был уверен. Никто не заменит её, всегда знающую, как нужно, как правильно. И что будет делать Алёна, когда Гейден выпустится? Порвёт все волосы на голове и впадёт в глубокую депрессию? Они ж загнутся без этой всезнайки.

И усмехнулся, наблюдая, как тонкая рука откидывает объёмные локоны за спину, чтобы не мешались, а затем указательный палец тычет куда-то в лист сценария и ведёт по строчкам, а губы движутся. Проговаривают слова, глаза бегают по тексту, а мозг лихорадочно соображает.

Давай, Марина, реши их проблемы все разом. Я знаю, ты сможешь. Для тебя это – раз плюнуть.

И, кажется, она действительно решает, потому что лица вокруг неё сразу становятся светлее, радостнее, словно вспыхивают, и глаза загораются. И опять какая-то суматоха, все начинают носиться, что-то делать, что-то выяснять, и сразу понятно – скоро начало.

Всего на пару секунд Егор вылавливает прямой взгляд Марины и мягко подмигивает ей. Просто как напоминание: я здесь, рядом. А ещё тут наши долбанутые на всю голову друзья, но они, кажется, заняты тем, что испепеляют меня насмешливыми и хитрыми взглядами из-за того, что я готов таять от твоих самыхпрекрасных поцелуев, как снег на апрельском солнце, а так я рядом, да.

Марина улыбается в ответ, нежно и уверенно.

А потом их зрительный контакт прерывается, потому что начинается выступление, и в центр комнаты выходит Гордеев вместе со своей одноклассницей, начиная мероприятие. Все тут же разбредаются по диванчикам и углам, освобождая место и заглушая свою речь, внимая уже поднёсшему ко рту микрофон Гордееву.

Марина всё время находится по ту сторону зала, контролируя выступающих и ведущих. Егор почти что не злится, когда ей приходится переброситься парочкой слов с Артуром, который на удивление внимательно её выслушивает, а затем коротко отвечает, благо, без прежней неприязни во взгляде и нарочито искривлённых губ. Программа тянется медленно и спокойно, номер за номером, но Егор почти не смотрит на то, что происходит прямо перед его носом. Взгляд, словно магнитом, вечно притягивается к другой стороне комнаты, где стоит девушка, то и дело изящно откидывающая один и тот же локон за спину и вдохновлённо наблюдающая за ходом мероприятия.

С поистине горящими восторгом глазами.

И Егор в один из моментов вдруг приходит к выводу, что готов тоже скакать в танце или горланить песни, любые, лишь бы её глаза не тухли, не теряли всю насыщенность своего магического цвета.

А затем опять любуется тем, как края её губ поднимаются в улыбке или как она меняет стойку, перенося опору на другую ногу, из-за чего тёмно-синяя пышная фатиновая юбка забавно вздрагивает в такт быстрому и лёгкому движению.

Ровно до тех пор, пока его не отвлекает чья-то ладонь, опустившаяся на плечо. Поворачивает голову и видит перед собой Доронина, широко улыбающегося. Вопросительно поднимает брови, и тот наклоняется ниже, почти орёт в ухо, перекрикивая ревущую музыку.