Я снова развернула письмо и, пока не началось занятие, быстро набросала ещё парочку вопросов другу. Даже если сам он знает об Архипелаге мало, то его отец наверняка неплохо изучил местные нравы.

Вроде всё.

Реми так и не удосужился подойти ко мне, и даже не смотрел в мою сторону. Засранец мелкий! Но я не гордая.

Прихватив письмо и сумку, я тихо обошла аудиторию и постучала друга по плечу. Он даже вздрогнул, когда обернулся и увидел, что это именно я. Аккуратно подсунула послание под тетрадь, криво ухмыльнулась на его затравленный взгляд.

Ну точно, с кем-то зажимался на большой переменке, паршивец.

Рядом с тетрадью выложила несчастный, провонявший мне всю сумку пирожок.

– Поправляйся, друже, – я хмыкнула, и поймала себя на том, что абсолютно не злюсь на изменщика. Мне только смешно. И это плохо, наверное. Жаль, что я тебя не люблю, Реми. А может – хвала Крылатым.

Я прошла вперёд к столу Таниты, которая снова куда-то ускакала, как только прозвенел звонок, и сунула ей в ящичек второй пирожок.

– Я не дам тебе помереть с голоду, подруга, – пробормотала я сквозь зубы.

Ох, а ведь меня очень злит мысль, что Танита могла быть не свидетелем интрижки Реми, а её, хм, участницей. Злит куда больше, чем сама интрижка. Всё же Тани стала первой девчонкой, которой я доверилась. Почти полностью.

Что ж, похоже, в нашем мире нельзя доверять не только драконам.

***

Вернулась Тани снова прямо перед магистром Ларинье, но встретив мой взгляд, не отвернулась как Реми, а помахала мне ручкой, сияя улыбкой. Я улыбнулась в ответ, и подруга слегка померкла. Что такое? У меня что-то с лицом?

При преподавателе о пирожке я промолчала, но он заявил о себе сам. Запахом, ага. Открыв ящик стола, Танита покосилась на меня, и я тоже сделала ручкой, мол, всё правильно, мой презент, угощайся.

Дальше я внимания на Реми с подругой не обращала, началось занятие. Магистр Ларинье* оказался чудным рассказчиком, и все мы увлечённо слушали о том, как он выращивал из чугуна алмазы при почти комнатной температуре. О том, как изменяются свойства веществ при высоком давлении. В частности, как аномально насыщаются водородом металлы. При этом они теряют объём, их кристаллическая решётка ломается, отчего холодный металл становится пластичным и даже течёт. Как консервируется при этом колоссальная энергия.

*Отсыл к геологу В.Н.Ларину и его Гипотезе изначально гидридной Земли.

Особенно меня потрясло то, что из таких насыщенных водородом и относительно холодных металлов состоит ядро Земли. Оказывается, лава, извергаемая вулканами, значительно горяче́е его самого. Всё потому, что водород из металлов, составляющих ядро, постепенно высвобождается, а вместе с ним высвобождается запасённая энергия, разогревая магму. Но самое страшное – металл возвращает свой объём, из-за чего ядро постепенно расширяется, раздувая саму планету.

– Это происходит очень медленно, но иногда в силу различных факторов процесс сей скачкообразно ускоряется. Твёрдая окисленная кора планеты, не обладая пластичностью, трескается, выгибается, создавая складки-горы, оживают спавшие вулканы…

– Так появился Аррганнский разлом тысячу лет назад? – воскликнула я.

– Не только он, мой друг, – магистр согласно покивал. – Но нашему материку в те времена повезло больше, чем соседнему. Там вскрылся не один такой разлом. Все вы слышали об их Базальтовой Плеши. По сравнению с ней Аррганнская равнина – яблоко на фоне дерева. Лава вырывалась из недр планеты, заливая собой огромные территории.

Я вспомнила слова Корвина о нестабильности планеты, и волоски на руках встали дыбом от страшной догадки:

– И катастрофический скачок может повториться?

– Может.

– Почему? Когда? – загомонили все наперебой.

– Может через миллион лет, – магистр Ларинье светло улыбнулся, и мы облегчённо выдохнули. Рано. – А может завтра, – закончил физик, зловеще сверкнув очками.

Мы все потрясённо умолкли.

Вот тебе и басни о Конце света.

– Но мы же пережили ту катастрофу, – произнёс Реми. – Переживем и другую.

– Пережили. Увы не все. И тогда нам на помощь пришли драконы, способные вбирать лишний водород и перераспределять энергию.

Я покосилась на Реми – друг недоверчиво щурился. В драконов-спасителей он не верил. Я и сама в них не верила.

– И как же они это делали? – скрыть скепсис в голосе другу не удалось. Я оглянулась, желая его осадить, мол, опасно это выказывать своё недоверие официальной истории, но споткнулась взглядом о выражение лица Таниты.

Прищуренные глаза, раздувшиеся ноздри, сжатые в нитку губы.

Через миг в соседнем ряду немного позади меня хлопала ресничками милая куколка Тани. Но гримаса её злости словно отпечаталась у меня на сетчатке.

Крылатые. Она мне напомнила мою няню Тин в моменты, когда она особенно яростно ненавидела драконов. Пришлось даже тряхнуть головой и проморгаться, чтобы избавится от навязчивой и жутковатой картинки из моего детства.

– Как драконы это делали, – продолжал тем временем магистр, – мы сегодня, к сожалению, не представляем. Боюсь, и сами драконы утратили это знание, как и возможность менять ипостась. Но это одна из причин, почему так важно, чтобы они снова могли обращаться.

***

Конечно, я знакома с официальной версией тех катастрофических событий, по которой мир спасли драконы. И даже о том, что без них он может погибнуть в будущем, я тоже где-то слышала. Но прежде, при упоминании спасителей-драконов я понимающе хмыкала, мол говорите-говорите, я-то понимаю, что это ложь.

Даже читая письмо Корвина, который тоже писал об этом, я кривилась в скептической ухмылке, не допуская его слова в своё ви́дение мира, не позволяя себе усомниться по-настоящему в том, во что верила с детства.

Но сегодня рассказ преподавателя, такого человечного и простого, что-то перевернул в моей душе. Фундаментальный базис моей веры был разбит вдребезги.

Земля действительно пылала – без участия драконов. Как и первая Земля, которую люди покинули полторы тысячи лет назад, наша планета могла погибнуть. Даже без применения оружия людьми, хотя…

Кто же скажет теперь, что за фактор спровоцировал катастрофический скачок расширения планеты.

Отзвучал звонок, но я всё сидела, глядя перед собой. Мой мир шатался и крошился осколками.

– Касси? – выдернула меня из задумчивости Танита. Я подняла взгляд на подругу, и она слегка отшатнулась, глядя мне в глаза, но, моргнув, озабоченно уточнила: – Ты не больна?

– М-м, – я покачала головой.

– Я, наверное, всё-таки должна тебе признаться.

– М-м? – моя говорливость зашкаливала.

– Это касается Реми. Я шла из деканата, когда натолкнулась на него и…

Она запнулась, а я нахмурилась, мучительно пытаясь сообразить, к чему она ведёт.

– Он… Ты только не расстраивайся, но он целовался с другой девчонкой, – выдавила Танита с таким несчастным видом, словно это я должна её пожалеть. – Я её не знаю, она со второго курса. Но не переживай, не думаю, что там что-то серьёзное.

– Да, – я наконец вернулась в сегодняшний день. – Он ветреный парень, я знаю. Он… – я задумалась, чем бы утешить печальную девочку.

Интрижка Реми на фоне полученного сегодня знания казалась мелкой, нестоящей внимания ерундой.

– Он остепенится, – Тани подобрала нужное слово сама.

И произнесла она его так серьёзно и уверенно, как… как, наверное, сказала бы няня Тин, поучая меня жизни. У Таниты даже выражение лица стало так похоже на мину чопорной старушки, что я прыснула в кулак.

– Остепенится, – я кивнула, давя неожиданный смех. – Идём на стадион, сейчас у нас физра.

– Ага, – подруга расслабилась. – Идём, я перекушу по дороге как раз. Спасибо, Касс.

Я кивнула и с улыбкой посмотрела на злосчастный холодный и мятый пирожок, который девочка поднесла ко рту.