О сегодняшних же ночных приключениях естественно умолчала. Я ещё сама не совсем верила в них, а при воспоминании кончики ушей наливались жаром, и я как перегретый котёл спускала пар с тихим, но таким отчетливым «пф-ф-ф», что преподаватель, пожилой магистр Декартс, подошёл и с сочувствием предложил помощь:

– Что стало для вас такой трудной задачей, дитя?

Знал бы он, что за задача меня волнует!

Готовая работа была припрятана под листом черновика, в который я и ткнула, состроив печальную рожицу.

– Вот эта формулка не сходится, – посетовала я. И вжала голову в плечи, чувствуя себя ужасно глупо и фальшиво.

Впрочем, магистр Декартс не уловил подвоха, разжевав простейшее решение. Я взбодрилась и выбросила глупости из головы. Когда преподаватель отошёл от меня, я с чистой совестью продолжила письмо – вопросом, успел ли Реми поговорить с отцом об эпидемии, укравшей у меня родителей.

Немного поразмыслив, спросила ещё, не слышал ли Реми чего-нибудь об Исходе людей с Земли. Ну а вдруг?

После звонка чуть задержалась – магистр Декартс сердобольно интересовался, всё ли у меня получилось? – и Реми ушёл вперёд. В столовке его почему-то не было, письмо осталось в моей сумке.

Взяв на раздаче супчик и отбивную с салатом, я присела рядом с нашими девчонками, отметив, что Таниты тоже нет. Наша умница-староста часто занималась организационными вопросами в ущерб учёбе или вот – обеду. Надо будет прихватить ей пару пирожков или булочек, – решила я.

Девчонки щебетали и хихикали, но настроение отчего-то упало, и я пропускала их болтовню мимо ушей.

– Касс настроилась на космос, не мешайте, – заявила Атави шёпотом, только поэтому видимо я её и услышала, согласно ухмыльнувшись.

В общем, обед прошёл скучно. Я нашла взглядом Нарнику, она снова сидела с тем же, что и вчера, парнем, он оживлённо рассказывал о своём лете, Нарника увлечённо внимала.

В понедельник она может о нём больше не вспомнить. Заррховы драконы-манипуляторы.

Стало так обидно – просто до тошноты. Всё то, приятное и окрыляющее, что я чувствовала к Корвину, – фальшивка. Он снимет метку – и останется только горечь и ненависть. И хорошо, если мне тоже подправят память…

Хотя.

Я зажмурилась, звякнув ложкой о тарелку.

Заррх. Я не хочу об этом забывать! Пусть будет. Напоминанием о… да неважно, о чём. Не хочу забывать!

– …Фалькони… – в общем гаме я расслышала свою фамилию и встрепенулась. Слух автоматически перестроился на голос, но разобрать удалось всего пару фраз:

–…нет, не похоже. Думаю, Кристи. Да. Завтра…

Слышно было очень плохо, я не поняла даже, кто говорит – парень или девушка. Собеседника вообще не уловила, да и сам разговор то ли оборвался, то ли затерялся среди шума столовки.

– Хм, – я вздёрнула бровь. Упоминание моего имени в компании с Кристи, то бишь с Нарникой насторожило. С ней нас объединяло только одно – женихи-драконы. Но как я не прислушивалась, больше поймать этот голос не получилось.

Вскоре народ потянулся из столовой, гремя отодвигаемыми стульями и посудой.

– Идите, я догоню, – махнула я девчонкам. Надо было взять перекусить Таните, да и Реми вряд ли откажется от пирожка с мясом.

Друг едва не опоздал – заскочил в аудиторию за пару минут до звонка. Встретил мой взгляд, моргнул и – отвёл глаза. Которые как-то подозрительно блестели. И встрёпан он, пожалуй, был больше обычного.

Да ещё и сел в противоположной стороне от меня.

Хм.

Я почесала затылок и отвернулась к окну. Через минуту дверь снова открылась, и прямо перед носом препода в аудиторию проскользнула Танита. Серьёзная, аккуратная, каре – волосок к волоску, на кукольном розовом платьице – ни единой лишней складочки, рука теребит подвеску-цветок на шее. И только губы чуть более пухлые, чем обычно. Показалось?

– Хм-хм, – я уловила взгляд Реми, брошенный на подругу, и снова отвернулась к окну. Чтобы никто не видел, как я недовольно хмурю брови и поджимаю губы.

Пирожки пахли из сумки на всю аудиторию, но, похоже, кого-то питает любовь.

В принципе, ничего необычного, у Реми же вечный ветер в голове. Гулянки, девочки – стали нормой со старшей школы. Я была ему другом, а не девушкой, так что похождения свои Реми не скрывал, даже прихвастнуть мог: «Во, с какой рыбой я зажигал вчера!»

Удивляться нечему. Было бы, если бы неделю назад он не обещал увезти меня на Архипелаг. Потому что любит. Так он сказал. Просто и без сомнений.

Вот только… а была ли любовь?

Нет, – я скорчила гримаску прозрачному отражению в стекле, – я и сама не могу похвастаться верностью Реми. Особенно после этой ночи. Но я и о любви ему ничего не говорила. Я – зачарована меткой, для меня существует только несносный Корвин. Мне даже не больно сейчас от измены Реми – а ведь что такое боль ревности я познала уже, всё на том же Корвине и его… не его! – не его Тэрри.

Сейчас же мне скорее странно. Неужели для Реми верность – пустой звук?

Но страннее всего его взгляд на Таниту. Поверить в то, что и правда Реми – с ней? Крылатые! Это так… мерзко. Она ведь моя подруга… или как? Или эта воспетая анекдотами тема «это не подруга, раз не была под другом» – всегда истина? Да не может быть! Наверняка Тани застукала Реми на горячем, и он боится, что она всё расскажет мне.

Да. Уверена, так оно и есть…

– …Сандра! Кассандра Фалькони! – вырвал меня из задумчивости сердитый магистр Ларинье. – Может, повторите озвученный мной тезис?

Вот же Заррх, я всё прозевала! Придётся проворачивать «финт ушами» – вернуть в память то, что слышала, но пропустила мимо сознания в последнюю минуту. Ну-ка, ну-ка…

Есть! Встав, я отбарабанила:

– При сверхвысоких давлениях изначально хрупкий гидрид металла становится пластичным вплоть до текучести при относительно низких температурах, – и, задумавшись, добавила: – Сильно ниже обычной температуры плавления.

– Смотри-ка, запомнила, – удивился физик, встопорщив седую бородку.

Кто молодец? Я молодец!

– Присаживайся, Кассандра, – магистр Ларинье поправил очки в тонкой металлической оправе и обратился ко всей группе: – Теперь я расскажу вам, друзья, почему так происходит.

Что ж, послушаем. А то в следующий раз может и не получиться вспомнить прощёлканное. Да и вообще, интересно это и странно звучит. Мне казалось, что чем сильнее сжимаешь материал, тем он должен быть твёрже.

Увлечённая выкладками преподавателя я на время позабыла о Реми, и только когда прозвенел звонок, в голове вместе с ним словно выстрелило:

- Крылатые! Касс, ты же собираешься сломать Реми жизнь! Если ему придётся отвезти тебя на Архипелаг (по любви ли, или выполняя детское обещание) – это полностью изменит привычный для него образ жизни. А если на Вольных островах в самом деле первобытно-общинный строй? Что он будет там делать? Собственно – а что там будешь делать ты?

***

Вторым занятием тоже была физика, так что никуда бежать не пришлось. Я снова уставилась в окно и задумалась, не замечая пейзажа.

Попасть на Вольные острова – или Архипелаг Бурь – я мечтала давно, ещё когда училась в старшей школе. Но сначала я планировала выучиться в вузе, получить профессию, склоняясь больше всего к архитектору. Впрочем, химия меня тоже интересовала и перспективы открывала не менее интересные. Думаю, хороший химик найдёт себе применение в любой глуши, и архитектор, скорее всего, не пропадёт даже на Вольных островах.

Вот только мне, похоже, придётся драпать туда, не доучившись.

И что я буду там делать? Побираться? Могу, конечно, пойти по стопам тёти и ковыряться в земле, да только не факт, что мне её кто-то даст.

Твою Касю за ногу!

Я же до сих пор понятия не имею, как они там живут – не верить же драконьему вранью про дикие племена. Но если раньше, мне неоткуда было почерпнуть правдивую информацию, то теперь я знаю, кто её может добыть.