– Умненькая девочка, – усмехнулся прямо-таки непробиваемый гад. – Но это к делу не относится. Мышь, которая дуется на гору, выглядит полной идиоткой. А ты ведь себе этого не позволишь? Ты же гордячка, – успел он просчитать незнакомого человека. – А гордецам, Муха, сомневаться в себе не рекомендуется. Их заносит. И они начинают делать ошибки. На чём гордецов и ловят.

– Спасибо, что предупредил, в какую вавку вы будете меня бить, – ещё веселей разулыбалась Маняша, чтобы наружу не вылез всколыхнувшийся страх. – Я на время отключу свою самость. Заучу наизусть, что проста, как палка, и глупа, как пробка. Я могу не победить. Даже скорей всего. Но жизнь вам отравлю. Интересно, какими идиотами будут выглядеть легендарные бесы, когда их гора будет уничтожать надутую мышку.

– О, как, – с виду искренно удивился Магарыч. – Не успели кофе попить, как война на дворе. Няша, послушай… Кстати, ты, где такой ник откопала?

– А ты?

– Так! – хлопнул он по столу огромными ладонями. – Давай начнём сначала.

– Сначала убей его, – вежливо попросила она, кивнув на корда. – И мы начнём.

Турок хмыкнул. На этот раз точно от полноты сердца: ему понравилась их пикировка. Он посмотрел Няше в глаза насмешливо, но уважительно. Покачал головой и честно предупредил:

– Муха, если ты думаешь, что мы твоя проблема, ты не ошиблась. Но ты ошибаешься, если думаешь, что мы единственная твоя проблема.

– Когти? – приняла она предложение бросить кривляния и поговорить. – Намекаешь, что им плевать на репутацию? Потому что они её пока не заслужили? Им нечего терять?

– Умненькая девочка, – повторил Турок на этот раз действительно серьёзно. – Мы не станем на тебя давить. Предоставим это сделать им. А, когда они тебя выдавят с твоей земли, выкупим её у тебя за бесценок.

– Я могу выставить остров на аукцион, – внутренне заметавшись, выбросила Маняша, как ей казалось, сильный козырь. – И его купят ваши враги. Такие же сильные, как вы. У вас же есть такие враги?

– С чего ты взяла? – слишком небрежно для правды осведомился Магарыч.

– С того, что мужчины не могут иначе, – вспомнила Маняша подходящее нравоучение бабули. – Вы не умеете жить спокойно на любой вершине, как бы высоко не забрались. И, если там вас уже никому не достать, вы сами спуститесь, чтобы повоевать с теми, кто ниже.

– Нет! Она мне нравится, – вновь хлопнул лапами по столу Магарыч и повернул голову: – Чего вам?

– Наша, тебе мешают?

Она и не заметила, что ребята её догнали. И стоят рядом, готовые умереть за хозяйку. Хотя с этой парой им не справиться даже впятером.

– Нет, Батя, не мешают, – тепло и почтительно улыбнулась она командиру. – Потому что мы уходим.

Положив на стол приготовленные медяки за кофе, краем глаза случайно зацепила корда. Его прищур был задумчивым и каким-то… знакомым. Впрочем, откуда – отбросила Маняша нелепое подозрение. Все люди хоть чем-то, хоть какой-то мелочью, да похожи.

Мишка чрезмерен в своей натужной не свойственной ему оборотистости торгаша – прямо, как её отец. У Лобачевского иногда взгляд, как у дедули – не взгляд, а сверло. Да, у этого корда такой же. И что? У людей не так уж много эмоций на душу населения. Они повторяют друг друга с завидным постоянством, претендуя на исключительность и неповторимость.

Заплатив за улёт – как здесь принято называть «неземной» транспорт – они оказались в портовом городе системы «Бессмертные». С дурацким названием Бесомор. Маняша читала, что бесы оригинальничают, вставляя это словечко во всё, что им принадлежит. Их центральная цитадель вообще называется Бесогоном. В Бесоморе хоть какой-то смысл, да просматривается: бесы на море. А что у них с «гоном» в родных пенатах?

Она топала в уже родном уютном окружении защитников по центральной широкой улице города с действительно большой буквы. Нет, ребята всё-таки молодцы – трудно было даже из вредности не отдать им должное. Они умели и желали обустроить своему народу благую безопасную жизнь.

Горожане НПС нисколечко не походили на замордованные постапокалипсисом ошмётки человечества. Да, отойди от города, и тебя с лёгкостью сожрут – иначе, зачем игра, в которой нет борьбы за выживание? Но здесь в Бесоморе неписи благоденствовали. Хотя, конечно, самим игрокам тоже хотелось иметь уголки комфорта, где можно расслабиться.

– Батя, нам нужно попасть на рынок рабочей силы, – решила Маняша обойтись без экскурсии по городу.

– Туда и направляемся, – сообщил он.

– Только это рынок рабов, – поправил хозяйку Ник, как всегда прикрывавший другой бок.

– Знаю, – буркнула Маняша, поморщившись. – Давай не станем его так называть. Меня злят подобные мерзости.

– Как ты собираешься покупать людей? – резонно заметил Батя, придирчиво зыркая по сторонам даже на улице города, где под запретом любые нарушения порядка.

Бесы не миндальничали с теми, кто норовил перешагнуть за рамки игры. Если ты вор или шулер, или мошенник, твой промысел в городе не возбраняется. Имеешь право. Тоже своеобразный круговорот благ в природе. Но игрокам, промышлявшим бандитизмом – их называли киллерами – в населённых пунктах системы качаться запрещено. За воротами, пожалуйста, а здесь ни-ни.

– За деньги! – огрызнулась помещица и невольная грешница. – У меня что, есть выбор?

– Конечно, есть, – удивлённо покосился на хозяйку Ник. – Можно порыться на помойке.

– В смысле? – потребовала Маняша конкретики, не побрезговав предложенным местом.

Ей, конечно, не довелось пробавляться отбросами в подобных местах. Но бабуля то и дело твердила, что спесивая брезгливость дураков с запросами ведёт к их вымиранию. И внучка усвоила это практически на уровне инстинктов.

– Место, где живут бездомные, – снизошёл до бытовых пояснений командир. – Из разорённых поселений.

– То есть, нормальные трудяги? – уточнила Маняша, страшась ликовать, чтобы не сглазить.

– Ещё, какие нормальные, – убеждённо заверил буян. – Жили себе, не тужили, а теперь вроде как отбросы. Хотя цену себе знают. Снова хотят нормальной жизни. С ними можно договориться.

– В чём подвох?

– Они свободные. Если захотят от тебя уйти, не удержишь. С рабами проще: те никуда не денутся. Хоть сотнями их мори в какой-нибудь шахте.

– Батя, что скажешь? – привычно попросила совета Маняша.

– Что у тебя пятьдесят свободных очков. Солить собираешься?

Она хмыкнула. Нет, как всё-таки ребята не похожи на кукол. Просто чудо, какие настоящие.

– Забыла, – честно призналась она. – Ждала тебя, чтобы распределить, а тут эти бесы.

– Что хотели, – бесстрастно осведомился он, поиграв желваками.

– Обменять остров на участок здесь, на материке. Обещают, что лучше нашего. Как думаешь: согласиться?

– Ты как думаешь? – резонно указал командир, что это не его ума дело.

– Мне, честно говоря, не хочется, – призналась она. – Не знаю почему. Наверняка делаю ошибку, но… душа не лежит.

– Значит, не надо, – согласился Батя.

– Нас попытаются оттуда выдавить, – предупредила Маняша. – Это прямая угроза, не туманные намёки.

– Будем защищаться, – невозмутимо напомнил он, что в таких случаях делается.

– А куда мы идём? – спохватилась она, оглядываясь.

Ибо её как-то незаметно за разговором увлекли в узкий переулок.

– На помойку, – весело объявил Ник. – Ты же туда хотела?

Помойка помойкой и была – никаких иносказаний. За городской стеной образовался стихийный лагерь беженцев, поселения которых уничтожены. Где-то вымахавшим из-за радиации зверьём – что совершенно ненаучно, но вполне по-игровому. Где-то кибер-монстрами – машинами-людоедами, жившими своей жизнью и охотящимися на разумное мясо.

Которое они использовали в качестве горючего для поддержания своего бессмысленного существования. Ибо единственным смыслом их существования была охота на них игроков. Маняшу сей факт изрядно коробил. Если вдуматься, за остров она цеплялась и по этой причине: надеялась, что туда кибер-монстры не доберутся.