А когда мы усаживались на Когтя, Дейрик проговорил вскользь:

– Зелёный свет – цвет Гитриса. Мира, куда уходят души. И, похоже, он принял твоё послание.

Больше Верндари не сказал ни слова, похлопал Когтя по шее, и мы взмыли ввысь. Я даже пискнуть не успела, как Рик сотворил неизвестное заклинание, и меня с силой прижало к его спине. Даже если захочу – не сорвусь вниз.

И вот, глядя на торжествующую внизу толпу, на то, как дэр Ниакоми ссаживается со своего дракона и идёт навстречу гостям, в моей голове бьётся лишь одна мысль – дошло ли до Рика, что я не та, за кого себя выдаю, или нет? Или квота моих странностей ещё не превышена и можно чудить и дальше?

Коготь тем временем высмотрел наших друзей и зашёл на посадку с грациозностью бомбардировщика. Проще говоря, разметал всех вокруг.

– Дэйрик, тут командующая Радики! – к нам подбегает Хуч, восхищение на лице которого бьёт все рекорды.

– Значит, дело серьёзнее некуда, – делает свой вывод Рик, подаёт мне руку, помогая спуститься с Когтя.

И если сам Верндари делает по‑кошачьи изящно, то я скорее соперничаю с мешком картошки. И мешок побеждает.

– Ничего, первый полёт всегда вышибает из колеи, – шепчет мне на ухо Рик, видя моё ошалелое состояние.

Неуверенно киваю, не объяснять же ему, что полёт у меня не первый. Осматриваюсь и замечаю, что народ стягивается к выжженному пятну, что осталось от места прорыва. Мой взгляд плывёт по лицам друзей, и я успеваю порадоваться, что, судя по чистому и опрятному виду, никто из них так в бой и не вступил. Цепляюсь за Кери, подспудно ожидая увидеть в её взгляде новую порцию ревности. Но подруга лишь ободряюще мне подмигивает.

Парни, о чём‑то коротко переговорив между собой, кивают нам, чтобы мы двинулись вслед за ними. Всё настолько буднично, что меня наконец‑то отпускает. Церемония состоялась, бой прошёл стороной, всё, можно уже заняться поиском многострадального фолианта и организацией моего путешествия назад.

Кстати, о фолианте!

– Фло, поищи Феарину и глаз с неё не своди, – шёпотом прошу я рыжую подружаню.

Она и не подумала слезать с Когтя и теперь с самым невозмутимым видом едет верхом на грифоне. А тот и рад, судя по довольному выражению мордахи и снисходительным взглядам, что он отправляет в сторону других пиримов. Я глазами прошу грифона взять немного в сторону, чтобы наш разговор не стал достоянием чьих‑либо ушей.

– Ещё чего, – даже не повернув ко мне головы, отвечает Фло. – У вас тут самое интересное, а ты меня в разведку?

– Вообще‑то я для дела, – начинаю потихоньку заводиться.

– Вот сама и ползай под кустами, а мы с Когтиком послушаем речь вашего ректора, – отбривает меня Флоренс.

– Фло! – шикаю я на неё, и тут до меня доходит. – Боишься, что твоего Когтика другие привлекательные пиримки уведут?

На мне тут же пересекаются два взгляда – гневный Фло и упрекающий Когтя, который не ожидал от меня такой подставы.

– Ничего я не боюсь, – показательно фыркает Флоренс, а потом, понизив голос до зловещего тембра, добавляет: – А позарится кто, я ж им позарилки их узлом сверну и бантиком сверху украшу. Флоренс лучше не злить, с Флоренс лучше дружить.

На последних словах по янтарным глазам лисы пробегает фиолетово‑чёрный блик. Сама фигурка рыжули словно испускает фантомный импульс, в котором я вижу образ той чёрной лисицы, в котором Фло пребывала в межгранье.

По позвоночнику пробегает холодок ужаса. Но боюсь я не за то, что моя лиса может оказаться какой‑то тварью Загранья. Мне страшно, что этот момент мог кто‑то увидеть! И по расширенным от удивления глазам Когтя – наши мысли сходятся.

– Фло! – предостерегаю я рыжулю.

Одновременно оглядываюсь вокруг затравленным взглядом. Но до нашей компашки никому нет дела. Всё внимание направленно на гостей и последствия их "разгула".

– А вот нечего мне тут про соперниц говорить, – как ни в чём не бывало парирует она и моментально меняет тему. – Вон она, твоя Феарина, с другими лекарями осматривает ваших крутышей.

– Коготь, ну хоть ты её урезонь, – прошу я, прекрасно понимая, что это бесполезно.

Наша Фло лисица своенравная, и решения, порой, принимает независимо даже от логики. Поэтому я машу на неё рукой, лишь с удовлетворением отмечая, что грифон всё же ей что‑то выговаривает. Правда, звучит это как недовольное фырканье. Не особо‑то он и старается.

– Уже выяснили, что произошло? – спрашиваю я, нагнав Кери.

Она уже успела переброситься парой фраз с идущей рядом девушкой из другой Звезды, а потому у меня есть надежда хоть на какие‑то новости.

– Как и сказал ректор, прорыв в Академии, – пожимает плечами подруга. – Благо, что в этот раз единичный и какой‑то совсем уже отчаянный. Хотя…

– Если бы не наши гости, тех тварей, что он успел запустить, хватило бы, чтобы натворить дел, – оглянувшись к нам, поясняет Арчи. – Как будто по ту сторону знали, что большинство защитников сейчас на холме.

От этих слов у меня спина каменеет, мне всё кажется, что ребята вновь сделают меня центром подозрений. Я же Переполох, студентка с поздней инициацией, удобная причина, на которую можно свалить все неприятности и беды.

Но никто не высказывает мне ни единой претензии. И от этого брови мои сами собой приподнимаются. Что? Всё? Я действительно "своя"?

– А чего ты удивляешься? У нас война. А война, как известно, имеет хотя бы две противоборствующие стороны, – по‑своему интерпретировав моё удивление, поясняет Клифф. – Опять‑таки, среди аналитиков ходит теория, что прорывы не случайны. Что так же, как мы открываем порталы, сущности Загранья могут программировать прорывы.

– Бред, – высказывается Арчи. – Ну, сам посуди, если там такие мудрые обитатели, почему всё это время они действуют такими неэффективными способами?

– Неэффективными ли? – вступает в дискуссию Рик. – Эмион они взяли сходу, по остальным континентам двигаться без сопровождения невозможно. Только порталами. Академию на Фалиоке, кстати, уничтожили именно такими массированными прорывами.

– Думаешь, они пытаются провернуть тот же приём тут? – озадаченно потирая подбородок, спрашивает Хуч. Его нахмуренный лоб выдаёт крайнюю степень мыслительной работы.

– Всё может быть, – пожимает плечами Рик. – Всё, что мы можем, это просто быть готовыми ко всему.

Мы подходим к прозрачному барьеру, что куполом накрывает место прорыва. Отовсюду разносятся довольные возгласы, кто‑то даже затягивает что‑то, похожее на гимн. Возможно, даже Академии.

Я с интересом оглядываюсь. Периметр удерживают трое мужчин, одетые в нечто, похожее на боевой скафандры. Если здесь есть такое понятие. Хищные очертания хитиновых чешуек повторяют рельеф тела. Замысловатые вензеля украшают мощные броневые пластины, что защищают грудь, локти, голени и паховую зону. Из элементов украшения у всей группы прибывших Клинков в наличии ярко‑жёлтые плащи, которые у некоторых бойцов уже испачканы в саже и порваны.

М‑да, летели по‑парадному, а попали в битву.

То, что стоящие перед нами бойцы из модуляторов, я понимаю по их пиримам, которые как раз и проецируют этот огромный купол.

– Когда‑нибудь и я освою Блокаду, – мечтательно вздыхает Кери и широко мне улыбается: – Вот увидишь, я буду лучшим модулятором, что когда‑либо выпускался из стен нашей Академии.

– Не сомневаюсь, – стоящий рядом Арчи приобнимает её за плечо, а подруга учтиво ему кивает. Не отстраняется, но и не одаривает благодарной улыбкой.

И мне становится жаль нашего "водяного". Приоритеты Кери мне ясны, и я даже не осуждаю их: все хотят пристроить свою попку так, чтобы было сухо и комфортно. Но тогда надо поступить по совести и дать понять Арчи, что шансов у него никаких. А так – это тягание бычка на верёвке. Вроде и молока с него взять, но и бросить жалко.

Хмыкаю и сталкиваюсь взглядами с Риком. Он пристально наблюдает за мной и стоящими позади меня Фло с Когтем. Надеюсь, он не видел сцены, которую нам закатила лисица?