— Вы знаете этого человека?

— Никогда не встречал раньше, — пожал плечами богач.

— Как же вы доверили первому встречному, не спросив у него имени и чина, целое состояние?

— Вам этого не понять, — ответил Пён. — Обычно, когда человек просит чего-либо, он из кожи вон лезет, стараясь внушить к себе доверие, и оттого робеет и конфузится, сбивается с пятого на десятое или бубнит одно и то же. А этот хоть и ходит в обносках, изъясняется кратко, глаза не прячет, денег просит без тени смущения. Сразу видно: деньги он презирает, у него на уме совсем другое. Сдается мне, задумал он грандиозное дело. Вот я и войду в долю. Конечно, можно было бы и не давать ему денег, но раз уж я решил дать, то не к чему спрашивать, как его зовут.

Обзаведясь деньгами, Хо не стал заезжать домой, а направился на юг, в город Ансон, что на стыке провинций Кёнги и Чхунчхон, на перепутье дорог, соединяющих провинции Чхунчхон, Чолла и Кёнсан. Он поселился в этом городе и за короткое время скупил по двойной цене все финики, каштаны, хурму, груши, гранаты и апельсины. Жители всполошились: ни тебе пир устроить, ни тебе поминки справить. И вот уже те самые торговцы, что содрали с Хо двойную цену за фрукты, умоляют его продать им их же товар в десять раз дороже! Распродав все свои запасы, Хо усмехнулся невесело:

— Ну и страна у нас: один человек с десятью тысячами в мошне может разладить все хозяйство!

Прежде всего он накупил самых ходовых товаров: ножей, мотыг, холстов, шелков, ваты. Затем переправился на остров Чечжу и скупил там у шляпников весь запас конского волоса.

— Скоро людям нечем будет прикрыть голову — и они раскошелятся!

И действительно: цена на шляпы подскочила почти в десять раз. Хо нажил не одну тысячу лянов.

Как-то вышел Хо на берег моря и повстречал там бывалого моряка.

— Не знаешь ли ты, старина, какого-нибудь необитаемого острова в океане, где могли бы поселиться люди?

Моряк задумался ненадолго.

— Есть такой остров. Помню, налетел с запада шторм и трое суток гнал мою посудину по волнам, пока не прибил к безлюдной земле где-то между островами Шамынь и Нагасаки. Там горы покрыты цветами, на деревьях тьма-тьмущая всяких плодов, по лугам бегают стада диких оленей, а в ручьях играет непуганая рыба.

Хо потер руки.

— Это то, что мне нужно! Если ты, старина, отвезешь меня туда, я тебя внакладе не оставлю.

Моряк согласился. Они дождались попутного ветра и поплыли на юго-восток. Прибыв на остров, Хо взобрался на самую высокую гору и оглядел все окрест.

— Невелика земля — и тысячи ли не будет в окружности. Но почва здесь тучная, вода сладкая — можно строить усадьбы и заводить хозяйство!

— Да ведь остров-то безлюдный — с кем вы собираетесь вести хозяйство? — недоумевает старый моряк.

— Была бы добрая мысль — а люди найдутся, — спокойно ответил Хо.

В те годы в глухих горах Пёнсан скрывалась шайка разбойников. Окружные и уездные власти не раз посылали войско, дабы переловить их всех, но затеи эти успеха не имели. И все же разбойникам приходилось несладко: спуститься с гор они не решались, добычи не было, оставалось щелкать зубами да ждать смертного часа. Хо сумел проникнуть в пещеру к вожаку шайки и завязал с ним такой разговор:

— Если бы вы добыли, скажем, тысячу лянов — по скольку пришлось бы на брата?

— Да, пожалуй, по одному, не больше.

— Жены у вас есть?

— Нет.

— А зерно вы сеете?

Вожак и его собратья расхохотались.

— Да имей мы жен и землю, разве стали бы промышлять разбоем?

Хо озадаченно почесал затылок.

— Значит, каждому из вас надо жениться, отстроить дом, купить вола и пахать землю — и заживете вы счастливой семейной жизнью, и никто не станет пугать вами детей. Пейте и ешьте тогда вволю, ступайте, куда хотите, — ни один солдат вас не сцапает. Плохо вам будет?

Вожак вздохнул сокрушенно.

— Кто ж говорит, что плохо? Только на какие шиши дом строить, вола заводить, зерно закупать?

— Выходит, разбоем вы богатства себе не добыли, — усмехнулся Хо. — Ладно, я дам вам денег. Приходите завтра к морю — там увидите корабли под алыми флагами. Все они гружены деньгами. Берите каждый, сколько душа пожелает.

Так сказал Хо вожаку — и удалился. Долго смеялись разбойники, приняв его за помешанного. Однако на следующий день, снедаемые любопытством, спустились-таки к берегу моря. Хо уже поджидал их. Он указал им на причаленные корабли и объявил: в трюмах кораблей — триста тысяч лянов. Разбойники остолбенели. Придя в себя, они разом пали перед ним ниц.

— Отныне все мы — ваши слуги. Повелевайте нами, великодушный наш избавитель!

Хо повелевает:

— Пусть каждый возьмет столько денег, сколько может унести!

Разбойники ринулись к кораблям, разбежались по трюмам, принялись набивать деньгами мешки. Однако более ста лянов никто из них поднять на плечи не смог. И тогда Хо сказал им:

— Теперь вы видите сами: сил у вас — всего на сто лянов. Так стоит ли ради ста лянов рисковать головой? Знаю, вы хотели бы вернуться к мирной жизни. Но податься вам некуда: власти занесли ваши имена в списки злоумышленников, нигде не дадут вам приюта. Поэтому возьмите каждый свои сто лянов, подыщите себе невест, справьте свадьбы, купите волов и возвращайтесь сюда — я буду вас ждать.

Разбойники поклонились — и разошлись кто куда. В назначенный час они вернулись, исполнив все до одного наказы своего благодетеля. За это время Хо успел закупить съестных и прочих припасов с таким расчетом, чтобы их хватило на две тысячи человек в течение года. Он погрузил разбойников с их женами и пожитками, а также купленные для них припасы на корабли и велел плыть к необитаемому острову. В этот день жители страны впервые за много лет избавились от страха за свою жизнь и свое добро.

На острове бывшие разбойники сразу же взялись валить деревья и строить дома, плести ветви и сооружать ограды, разбивать участки и сеять зерно. Земли здесь были злачные, один стебель давал десять колосьев — урожай собрали на славу. Хо распорядился заложить трехлетний запас зерна в хранилища, а оставшееся зерно погрузить на корабли и везти на продажу в Нагасаки — большой японский город в триста десять тысяч дворов, пострадавший в тот год от неурожая. Выручив за зерно миллион лянов серебра, Хо вздохнул с облегчением.

— Ну, вот я и обрел то, к чему стремился!

Вернувшись на остров, он созвал всех его жителей, мужчин и женщин, и сказал им:

— Когда мы с вами впервые вступили на эту землю, я возмечтал обеспечить вам достаток, обучить всех вас грамоте и ремеслам. Но оказалось, что сил моих на это не хватит — и я решил покинуть вас. А вы оставайтесь здесь. Когда у вас родятся дети, учите их держать ложку правой рукой. И всегда уступайте первый кусок тем, кто старше вас хоть на один день. Вот и весь вам мой наказ.

Затем он сжег все, кроме одного, корабли.

— Пусть никто не уедет отсюда, пусть никто не приедет сюда!

После этого он отделил от своих денег пятьсот тысяч лянов и выбросил их в море.

— Кто-нибудь подберет их, когда высохнет море. В нашей стране миллион истратить не на что, а здесь, на острове, деньги не нужны!

Покидая остров, Хо увез с собой всех, кто умел читать и писать, дабы, как сказал он, искоренить рассадник благоглупостей на этом клочке земли. Вернувшись на родину, он объехал многие города и селения — и всюду, где он бывал, щедрой рукой раздавал деньги обездоленным и горемычным, сирым и убогим. И когда осталось у него сто тысяч лянов, он сказал себе:

— А теперь пришла пора вернуть долг ростовщику Пёну!

Он явился к Пёну и спросил его:

— Вы меня помните?

Пён поднял на него глаза — и обомлел.

— Это вы? Отчего же вы остались таким же тощим, ничуть не раздобрели? Выходит, плакали мои денежки?

Хо расхохотался.

— Добывать деньги, чтобы растить брюхо, — это ваш удел. Десять тысяч, конечно, немалые деньги, но только добродетели они мне действительно не прибавили!