После падения Константина III (411 г) римские войска вновь были введены в Британию[811]. Однако в 418 г. римляне окончательно покидают остров[812]. Самые поздние римские монеты, которые были здесь обнаружены, относятся к периоду правления Констанция III[813]. В 449 г. король Вортигерн пригласил сакских вождей Хенгиста и Хорса поселиться в Кенте, чтобы они помогли местному населению отразить набеги пиктов и скотов. В 455 г. эти наемники подняли восстание, после чего началось завоевание острова саксами[814]. Начиная с 460 г. романизированное население стало покидать остров и переселяться на континент[815].
В Испании, согласно Notitia, находился довольно мощный гарнизон, состоявший из 11 отрядов auxilia palatina (ND, Ос., VII, 119–129) и пяти легионов комитатенсов (ND, Ос., VII, 130–134). Однако в действительности все эти подразделения к началу V в. были либо выведены из испанских провинций[816], либо прекратили свое существование. Поэтому, когда войска Константина III попытались захватить Испанию, все, что смогли противопоставить им местные власти, — это некие лузитанские отряды. Но основную военную силу составляли вооруженные двумя братьями, Дидием и Веренианом, рабы и колоны (Zos., VI, 3, 3; Gros., VII, 40, 6). После подчинения Испании Константин III доверил Гонориакам оборону горных проходов, отделяющих Галлию от Испании (Gros., VII, 40, 9; ср. Zos., VI, 5, 1). Командовавший Гонориаками Геронтий изменил Константину и впустил в Испанию аланов, вандалов и свевов. Сами Гонориаки присоединились к вторгшимся варварам (Oros., VII, 40, 9; Greg., II, 9), после чего в Испании не осталось уже никаких римских воинских частей.
Наиболее пристальное внимание правительство традиционно уделяло обороне Италии, где находились Рим — священный город Империи — и Равенна, ставшая постоянной резиденцией императора. В 395 г. в Италии были сосредоточены вся армия Востока и подразделения западной армии Евгения, перешедшие на сторону Феодосия (Zos., V, 4, 2; Claud., Rufin., v. 104–106, 156–158, 216). Восточные войска в 397 г. были отправлены на родину (Zos., V, 7, 3), но основная часть западных сил продолжала оставаться в Италии: если мы посмотрим, какие подразделения были отправлены отсюда на подавление восстания Гильдона, то обнаружим среди них те, которые, согласно Notitia, были размещены в самых отдаленных провинциях, таких как Британия, Галлия, Реция и Испания (Claud., Gild., v. 418–423).
Вернулись ли воинские части на места своей постоянной дислокации? Какие-то из них — несомненно. Однако к 401 г., когда ожидалось вторжение Алариха, многие подразделения вновь оказались переброшенными из провинций в Италию. Клавдиан, например, сообщает об отряде из Реции[817], а также о легионе из Британии (Claud., Get., v. 414–422).
Для отражения нашествия Радагайса, император Гонорий пошел на беспрецедентный шаг и, чтобы пополнить свою армию, издал закон, призывающий под знамена рабов (17 апреля 406 г.) (CTh, VII, 13, 16), Еще один эдикт Гонория призывал всех свободных «из любви к миру и родине»[818] взяться за оружие (19 апреля 406 г.). За это правительство обещало выплатить каждому по 13 солидов после окончания войны (CTh, VII 13, 17).
В 408 г. в Италии, как уже упоминалось, кроме собственно регулярных войск находились также 30 000 союзников-варваров. Этих сил было вполне достаточно, чтобы защитить страну. Однако переход варваров на сторону Алариха изменил баланс сил не в пользу римлян.
Опустошение Италии не привело к немедленному падению Западной империи. Правительство еще располагало ресурсами, достаточными для того, чтобы собрать новую армию и с ее помощью хотя бы на время вернуть многие из утраченных провинций. Однако эти войска мало чем напоминали прежнюю регулярную римскую армию. Как замечает Ф. Ришардо, один из последних случаев, когда наши источники называют номер и имя воинской части, относится к 425 г.[819] Это надпись на золотых воротах в Константинополе, упоминающая три западных отряда, отправленных Галлой Плацидией императору Феодосию II. Отныне военные силы Западной империи состояли почти исключительно из наемников-варваров[820].
Готское восстание (376–382 гг.), а затем и войны с Аларихом окончательно расстроили всю оборонительную систему диоцеза Иллирик. Паннония была на длительное время утрачена римлянами. Комит Марцеллин, сообщая о событиях 427 г., пишет, что Паннонии после пятидесятилетнего перерыва, во время которого ими владели гунны, вновь стали римскими провинциями (Marc., а. 427)[821]. Хотя Марцеллин и не совсем точен в этом вопросе, однако сам факт утраты римлянами на какое-то время этой страны и сопредельных территорий, которые оказались в самом эпицентре варварских нашествий, захлестнувших Империю в конце IV в., очевидно, не является вымыслом автора.
Итогом всех этих потрясений было разорение целого ряда балканских провинций и полное разрушение всей римской оборонительной системы на Дунае. В 395 г. варварами, перешедшими Дунай, были разрушены главный город Паннонии Первой Карнунт, а также Виндобона[822]. В 401 г. был разрушен Лавриак, являвшийся главным городом провинции Норик прибрежный (Noricum ripense)[823]. Те римские части, которые еще продолжали занимать некоторые опорные пункты на севере диоцеза, в начале V в. были переведены в Италию, над которой нависла угроза варварского вторжения.
После возвращения Панноний правительство попыталось восстановить границу и в некоторые крепости вновь были введены римские гарнизоны. Об их дальнейшей судьбе уже сообщалось выше.
Среди подразделений африканского гарнизона Notitia называет 11 легионов и 19 кавалерийских вексилляций (ND, Ос., XXV). Возможно, часть из этих подразделений еще существовала в начале V в., и именно с их помощью римские власти смогли отразить готов, посланных Атталом (Zos. VI, 7, 6; 9, 1). Но в 430 г. всех сил, собранных комитом Африки Бонифацием, не хватило, для того чтобы отразить натиск вандалов, силы которых едва ли превышали 20 000 — 25 000 человек.
Территориальная милиция, букелларии и федераты. Стремительное разложение регулярной римской армии и неспособность правительства защищать провинции от варварских вторжений послужили причиной тому, что во многих областях Западной Римской империи спонтанно образовались отряды территориальной милиции, пытавшиеся бороться своими собственными силами.
Другим признаком разложения старой военной системы стало появление букеллариев (βουκελλάριοι, bucellarii) — личной гвардии крупных военачальников, таких как Стилихон или Аэций. Первое упоминание о букеллариях относится к правлению императора Гонория (начало V в.) (Olymp., 7). Некоторые исследователи допускают, что букелларии появились в римской армии в конце IV в., и видят в этом последствие ее германизации: отряды букеллариев были образованы по примеру свиты, окружавшей германских военных вождей[824]. По утверждению Олимпиодора, название букеллариев происходит от слова βουκελλάτον (bucella, bucellus), обозначавшего паек хлеба, получаемый солдатом (Olymp., 11); размер букеллы составлял 6 унций (163 г)[825].
