По всей видимости, именно через таких секретных агентов префект претория Музониан, действовавший совместно с дуксом Месопотамии Кассианом, получал сведения о том, что происходит на самых дальних окраинах персидского царства (Amm., XVI, 9, 2). Аммиан называет шпионов Музониана «умелыми и ловкими в обмане»[598]. Эти emissarii или speculatores (Amm., XVI, 9, 3) сообщили префекту, что персидский царь ведет трудную войну с пограничными варварами и поэтому, возможно, будет склонен к заключению мира с Империей.
Кроме шпионов, действовавших в глубоком тылу на территории противника, на службе у военного командования были тайные агенты — арканы (arcani), учрежденные при Константе (337–350 rr.). Арканы должны были, разъезжая в разных направлениях, вести наблюдения за перемещениями пограничных племен и доносить о них военачальникам. В 368 г. британские арканы были изобличены в том, что за деньги сообщали варварам о том, что происходило на римской стороне, поэтому Феодосий Старший лишил их занимаемых постов (Amm., XXVIII, 3, 8).
Послы, находившиеся за границей, одновременно служили и государственными шпионами. Они тайно извещали императорский двор обо всем том, что они видели и слышали[599]. Так, известие о готовящемся вторжении персов в восточные провинции Империи римляне получили от нотария Прокопия, который был отправлен в Персию, чтобы заключить мирный договор с царем (Amm., XVII, 14, 3; XVIII, 6, 17). Прежде чем быть доставленным в императорский штаб, послание было передано в город-крепость Амиду, где находился магистр конницы Урзицин. Этот документ представлял собой пергамент, исписанный тайнописью и спрятанный в ножнах меча.
В экстренных случаях на территорию противника в качестве разведчика посылался какой-нибудь доверенный офицер, в задачу которого входило как можно быстрее доставить командованию требуемые сведения. Так было, например, с самим Аммианом Марцеллином, который отправился в Месопотамию, чтобы следить за передвижениями персидской армии (Amm., XVIII, 6, 20 — 23; 7, 1).
В административном аппарате противника могли быть лица, занимавшие высокие посты, но втайне сочувствовавшие Империи или состоявшие на римской службе. Подобным тайным агентом был сатрап Кордуэны Иовиниан, проведший свое детство в качестве заложника в Сирии (Amm., XVIII, 6, 20). Такие чиновники передавали римским властям важные сведения или оказывали необходимую помощь римским разведывательным миссиям.
Информация, собранная в различных провинциях, поступала через дуксов в руки магистров[600], которые отправляли полученные сведения ко двору государственной почтой (cursus publicus). Исследователи, занимающиеся изучением римской армии, отмечают, что в отношении сбора разведданных в период Поздней империи наблюдается стремление к максимальной централизации: вся информация должна была поступать непосредственно к императору[601]. Данные, приходившие из различных провинций, при дворе собирали особые чиновники. Ими были начальник корреспонденции (magister epistularum), начальник архивов (magister memoriae), придворные магистры (magistri praesentales) и особенно магистр оффиций[602]. Последний должен был докладывать императору обо всем, в том числе и о замеченных передвижениях варваров (Amm ХХХ 8, 12)[603].
Тактическая разведка позволяла собрать информацию об армии противника уже непосредственно во время ведения войны. Специалисты различают два типа тактической разведки: пассивную, или статичную, и активную, или мобильную. В первом случае разведданные получали с постов наблюдения, от вражеских перебежчиков или военнопленных (Amm., XIV, 3, 4; XVIII, 6, 16). Со сторожевых постов информация о противнике могла поступать как через посыльных, так и посредством особых сигналов. Такие сигналы подавались ночью огнем, а днем — дымом. Вегеций сообщает, что иногда на башнях укреплений подвешивались балки, при помощи которых — то поднимая, то опуская их, — сообщались необходимые сведения (Veg., III, 5).
Мобильная разведка проводилась перед каждым выступлением армии из лагеря, особенно, если противник был где-то поблизости (Amm., XXVII, 2, 4). В этом случае разведчиков высылали вперед, чтобы следить за действиями неприятеля[604]. Полученная ими информация позволяла главному штабу даже на большом удалении от местонахождения противника выработать конкретный план сражения. Так, например, хорошее знание местности, занятой аламаннами, позволило Юлиану и офицерам его штаба заранее принять правильное решение, в соответствии с которым в предстоящей битве под Аргенторатом вся римская конница должна была занимать правый фланг римского строя. На это повлияло то обстоятельство, что одна сторона поля, где должна была произойти битва, была покрыта кустарниками и рвами, препятствовавшими кавалерийской атаке (Amm., XVI, 12, 21; 27). Данный факт, несомненно, стал известен римлянам благодаря донесениям разведки.
Вегеций называет разведчиков exploratores (Veg., III, 6; 36) или же speculatores (Veg., III, 6; 23). Была ли какая-нибудь разница между первыми и вторыми, понять достаточно трудно. Считается, что постоянные разведчики (exploratores) в составе легионов появляются только при Августе[605]. Именно на них была возложена задача проведения мобильной разведки. В начале II в. эксплораторы были сведены в отдельные подразделения, численность которых составляла, по всей видимости, 65 человек на каждый легион[606]. Speculatores, очевидно, были первоначально курьерами и тайными агентами[607]. Однако в период Поздней империи задачи этих двух групп уже мало чем различались[608]. По крайней мере, для Вегеция, как кажется, оба термина синонимичны (Veg., III, 6)[609].
Это были не единственные названия, применявшиеся для разведчиков. Описывая персидский поход Юлиана, Аммиан Марцеллин называет отряды легкой кавалерии, на которые были возложены функции разведки, excursatores (Amm., XXIV, 1, 2)[610] либо procursatores (Amm., Х XIV, 3, 1; 5, 3; 5; XXV, 8, 4; XXXI, 12, 3). Вкладывал ли Аммиан, терминология которого носит весьма неконкретный характер, какой-то особый смысл в эти обозначения? Оба слова служат для него синонимами, поскольку он использует их для обозначения одного и того же корпуса, состоявшего из трех турм и находившегося под командованием комита Луциллиана[611]. По мнению одних исследователей, прокурсаторы никогда не были выделены в особый род войск и их функции не были определены[612]. Другие думают, что прокурсаторы были аналогом греческих продромов (πρόδρομοι), выполнявших разведывательные задачи, в частности рекогносцировку местности[613].
Отряд procursatores, действовавший в армии Юлиана, насчитывал 1500 всадников (Amm., XXIV, 3, 1; Атт., XXIV, 5, 5; Zos., III, 14, 1; 19, 1). Предполагается, что это было слишком много, чтобы вести тайное наблюдение за противником. Поэтому некоторые считают, что главной задачей прокурсаторов была разведка боем (Amm., XXIV, 5, 5)[614].
