Такие действия военных еще больше обостряли положение дел в провинциях и были причинами возмущений и восстаний местного населения (Amm., XXXI, 9, 1). Аммиан, повествуя о Фирме, отмечает, что тот поднял восстание мавров, будучи не в состоянии выносить грабежей и высокомерия военных чинов (Amm. ХХХ. 7. 10).
Солдаты провинциальных войск, ощущавшие себя сплоченным «коллективом граждан» очень часто и сами поднимали военные мятежи[588]. Примером могут служить восстания галльских и иллирийских войск, провозгласивших императором Магненция (350 г.), восстание галльских войск, в результате которого к власти пришел Юлиан (361 г.), восстание фракийских легионов, выдвинувших в качестве кандидата на трон Прокопия (367 г.), восстание войск африканского гарнизона, поддержавших Фирма (372 г.), и наконец, восстание британской армии под руководством Магна Максима (383 г.).
Подготовка военной кампании. Выше уже отмечалось, что в античный период военные действия носили, как правило, сезонный характер. Однако в позднюю эпоху нередки были случаи, когда римлянам для отражения атаки неприятеля приходилось действовать в самый разгар зимы. В холодное время года солдаты обычно находились на зимних квартирах (hiberna, stationes или sedes hibernae) (Amm., XIV, 1, 1; 11; 15; XV, 2, 1; XVI, 3, 3; XVII, 2, 1; 2; 4; 8; XVIII, 1, 1; XX, 10; XX, 4, 9; XXI, 9, 5; XXIII, 2, 5; XVII, 10, 16), которые могли быть расположены в городах или фортах[589] либо представлять собой традиционные военные лагеря. Размещение солдат в разных городах имело целью прежде всего облегчить их снабжение продовольствием (Amm., XVI, 4, 1).
Запланированный поход начинался с приходом весны, но в некоторых регионах его откладывали до середины лета. Так, например, в Галлии началом кампании считался июль, поскольку именно к этому времени в Аквитании собирали урожай хлеба и подвозили его военным (Amm., XIV, 10, 2; XVII, 8, 1). Раньше июля сделать это было невозможно: весной в этой провинции почти непрерывно шли дожди, из-за чего поднимался уровень воды в реках (Amm., XIV, 10, 1–3). На склады городов, располагавшихся в прирейнской области, провиант поступал из Британии (Amm., XVIII, 2, 3).
Население Империи облагалось особым налогом, состоявшим в натуральных поставках[590]. За заготовки провианта для армии отвечал префект претория (Amm., XIV, 10, 4; XVIII, 2, 4; XX, 4, 6; 8, 20). Продовольствие, предназначавшееся для солдат, которые несли постоянную военную службу на каком-либо конкретном участке границы, хранилось на специальных складах в укрепленных городах. Аммиан называет семь городов на рейнской границе, в которых находились продовольственные склады[591].
Каждый солдат, отправляясь в поход, брал с собой запас еды на 17 дней (Amm., XVII, 9, 2)[592]. Провиант, палатки и другую поклажу (sarcina) везли на вьючных животных sarcinalia iumenta (Amm., ХХIХ, 4, 5). Как утверждает автор жизнеописания Аврелиана, на одну центурию полагался один мул. Однако здесь, по всей видимости, допущена ошибка. Более вероятным представляется, что одна повозка и одна вьючная лошадь (или мул) полагались на каждую контубернию. У кавалеристов кроме боевого коня была еще и вьючная лошадь (SHA, Aurel., 7, 7). У трибунов и комитов были свои вьючные животные, перевозившие провизию для этих офицеров (Amm., XXV, 2, 1)[593].
Если движение армии проходило по римской территории, то обеспечивать ее продовольствием должно было местное население. Во вражеской стране войска кормились за счет запасов, захваченных у неприятеля (Amm., ХХIХ, 5, 10). Это была еще одна причина, по которой начало поенной кампании приурочивалось к моменту созревания хлебов на полях (Amm., XVII, 9, 2–3). Например, в 357 г. солдаты Юлиана собрали с полей варваров хлеб, которого хватило на то, чтобы оставить годовой запас для гарнизона крепости Три Таберны. Кроме того, вся армия была обеспечена продовольствием на 20 дней (Amm., XVI, 11, 12).
Когда армия вела активные военные действия на территории противника, то обоз с запасами пищи, воды и фуража оставляли в укрепленном месте: городе или крепости. Отсюда армия получала все необходимое в том случае, если при продвижении вглубь неприятельской страны она оказывалась в пустынной местности (Amm., XXIX, 5, 13).
Перед началом военных действий первой обязанностью военачальника было собрать армию. Для этого офицерам, командовавшим отдельными подразделениями, рассылались специальные таблички (tesserae expeditionales) с приказом покинуть зимние квартиры и направляться к месту предполагаемого общего сбора[594]. Так, перед началом войны с Персией Юлиан послал командирам отдельных отрядов приказ переходить через Евфрат, по получении которого все выступили в поход и, собравшись на разных стоянках, ожидали прибытия императора (Amm., XXIII, 2, 2–3). Сделано это было для того, чтобы предупредить слухи о начале большой военной кампании и застать неприятеля неподготовленным. В случае необходимости воинские части пополнялись новыми рекрутами, создавались новые подразделения, проводилась вербовка варваров. Кроме этого, делались запасы оружия, заготавливался провиант, вьючные животные, транспортные средства. Все эти действия могли занимать достаточно продолжительное время. В 375 г. Валентиниан I перед походом на квадов делал запасы оружия и провианта в течение целого лета (Аппп., ХХХ, 5, 11). Армия выступала в поход только после завершения всех приготовлений.
При армии существовали команды инженеров (architecti), которые должны были организовывать переправы через реки и отвечали за строительство осадных сооружений. Все необходимое для этого (дерево, осадные машины, кожаные бурдюки и кожаные лодки, специально предназначенные для сооружения понтонов) армия везла с собой (Amm., XXIII, 3, 9; XXIV, 3, 11; XXV, 6, 15; Zos., III, 13, 2; 3)[595].
Рис. 67. Переправа по понтонному мосту.
Фрагмент рельефа колонны Марка Аврелия.
Прорисовка И. В. Кирсанова.
Разведка. Обычно началу военной кампании или же выступлению армии в поход предшествовал предварительный сбор информации о противнике. Исследователи различают два типа разведки, существовавшей в период Поздней империи: стратегическую и тактическую. Главная задача стратегической разведки состояла в том, чтобы собрать как можно более подробную информацию о количестве сил, которыми располагает противник, и местах их дислокации еще до начала открытых военных действий[596]. Подобные данные могли быть получены различными путями. Несомненно, на службе у государства существовали специальные шпионы, занимавшиеся тем, что собирали сведения, находясь на вражеской территории. Способ действия этих агентов можно представить достаточно ясно. Аммиан сообщает, что опытнейший шпион (speculator) собирает свои сведения, до неузнаваемости изменив внешность (Amm., XXVI, 6, 5)[597]. Анонимный автор трактата «О стратегии» утверждает, что императорские шпионы обычно действовали парами. При этом они определяли конкретное место для встречи друг с другом. Аноним советует выбрать в качестве такого места рыночную площадь, на которой торгуют купцы из самых различных стран, в том числе и из Империи. Здесь, не вызывая подозрений у врагов, под видом покупки или продажи товаров шпион, собравший сведения о планах противника, сможет передать их своему коллеге (Anon., De re strategica, XLII). Подобная практика имела, очевидно, давнюю традицию и существовала уже во времена принципата.
