Хороший вопрос. Практически философский. Ответ на него нахожу довольно быстро.

- Купи боксёрскую грушу и боксёрские перчатки, - даю дельный совет.

- Что? Ты шутишь? – удивляется Анджела.

- От серьёзных срывов это тебя не убережёт, но поможет выпустить пар и остудить голову, если источником раздражения служит какая-то мелочь. Просто лупи по груше как можно сильнее, пока не выдохнешься. Только руки береги, а то костяшки все собьёшь. Чем чаще ты будешь этим заниматься, тем проще тебе будет держать себя в руках.

Энджи какое-то время сидит с задумчивым видом, обдумывая мои слова, а потом кивает.

- Спасибо, так и сделаю. Но из этого гадюшника уволюсь завтра же. Не хочу там больше оставаться, - озвучивает она своё решение.

Отговаривать её даже не пытаюсь. Вместо этого ухожу в спальню, достаю из сумки портрет Анджелы, и возвращаюсь в комнату. Увидев свёрнутое в трубочку полотно, Энджи меняется в лице.

- Это то, что я думаю? – спрашивает она отстранённым голосом.

- Да. Хочешь взглянуть?

- Не хочу. Дай мне эту дрянь.

Передаю Анджеле портрет. Девчонка уходит на кухню, откуда вскоре возвращается с пустыми руками.

- Спасибо, что выслушал. И за совет тоже спасибо, - благодарит она меня за помощь.

- Не за что. Ты ведь помнишь свою легенду?

- Помню. Я – дочь твоего армейского приятеля. Мой отец погиб на задании, а мать меня бросила. Зачем ты об этом спрашиваешь? Что-то случилось?

- Всё нормально. Просто проверяю, как у тебя с памятью, - вру в ответ, не став рассказывать Энджи о Джоне.

Девушка кивает в ответ. После её ухода иду на кухню, и нахожу в раковине почерневшие от огня клочки бумаги. Это всё, что осталось от портрета. Взглянула ли она на него хотя бы одним глазком, прежде чем сжечь? Сомневаюсь. Ото всех остальных портретов тоже лучше избавиться. Думая об услышанном, понимаю, что боксёрская груша поможет Анджеле в борьбе с внутренними демонами, но всех проблем не решит. Не знаю этого наверняка, но интуитивно чувствую, что сама Энджи хотела бы всё начать с чистого листа. Однако прошлое её не отпускает. Подобно сильному яду, оно отравляет не тело Анджелы, а её душу. Существует ли противоядие от этой отравы? Скорее всего, да. Нужно только его найти. И мне кажется, я знаю, откуда стоит начать поиски. Этим завтра и займусь.

ДЖОН

Известие о том, что Эндрю Камински сбежал из-под наблюдения, и смертельно ранил Кэрол, застало меня врасплох. Стрелка поймали, и закинули в камеру уже спустя пару часов, вот только самой Кэрол от этого вряд ли было легче. Её доставили в больницу в очень тяжёлом состоянии, и никто не мог гарантировать, что она выживет. А тут ещё как назло Эд Хензи рассказал по секрету, что девчонка положила на меня глаз. Странно. Никакого интереса к моей персоне со стороны Кэрол я раньше не замечал. Да и как я мог ей понравиться, если не нравлюсь даже самому себе? Что такого она сумела во мне разглядеть? И сумела ли, или же Эд что-то напутал или выдумал? В любом случае, решаю проведать Кэрол. Пока мне известно только то, что она осталась жива, а застрявшую пулю благополучно вытащили из её головы.

Приехав в больницу, нахожу хирурга, проводившего операцию. Немного с ним пообщавшись, узнаю не слишком утешительные новости – Кэрол в коме. Хотя особой надобности в этом нет, прошу отвезти меня в её палату. Придя туда, какое-то время наблюдаю за девушкой. Если не обращать внимания на кислородную маску на лице, и голову, щедро обмотанную бинтами, то со стороны может показаться, что Кэрол просто спит. Настолько безмятежно она сейчас выглядит.

- Сколько времени она пробудет в таком состоянии? – спрашиваю у стоявшего рядом хирурга.

- Дни, недели, месяцы, годы. Всё может быть, - даёт доктор уклончивый ответ.

- Мозг сильно пострадал?

- Не очень. Можно сказать, что вашей коллеге ещё очень сильно повезло. Пройди пуля хотя бы чуточку левее, всё закончилось бы намного хуже, и, скорее всего, на том же самом месте.

Кэрол бы очень сильно повезло, если бы Камински промазал, и получил пулю в ответ. Сукин сын это заслужил. А оказаться прикованной к постели на неопределённый срок – ну такое себе везение. Может, придёшь в себя, и всё будет как прежде, а может, никогда не очнёшься. Особо паршиво то, что даже врачи в данной ситуации ни на что особо повлиять не могут. Им под силу лишу поддерживать жизнь в теле Кэрол, и следить за тем, чтобы на спине, руках и ногах не появились пролежни. От самой пациентки в данной ситуации не зависит ровным счётом ничего. Твою мать, до чего же паршивое состояние! Не хотел бы я оказаться на месте Кэрол. Уж лучше сразу сдохнуть, а не ждать неизвестно сколько времени, пока костлявая фигура в чёрном балахоне и с косой на плече подбросит монетку, чтобы решить, что с тобой делать. В задницу такую неопределённость!

- Если её состояние изменится, не важно в какую сторону… - начинаю было я.

- Вы или ваше начальство непременно об этом узнаете, - заверяет меня доктор.

Коротко киваю в ответ, и с чувством выполненного долга покидаю больницу. Неприятности неприятностями, но и про непосредственные обязанности забывать тоже не следует.

АНДЖЕЛА

Едва придя на работу, сразу даю понять, что хочу уволиться. Убеждать меня остаться никто не пытается. Я же не повар, и даже не официантка, а всего лишь какая-то уборщица. В общем, не самый ценный кадр. Да и парочку посудомоек начальство уже нашло. Остаётся лишь отработать последний день, и можно спокойно сваливать на все четыре стороны. Когда захожу на кухню, и вижу кучку поваров, о чём-то говорящих с Кайлом, вспоминаю, что пообещала помочь Пэкстону выиграть спор. Жду, что кондитер во всеуслышание поведает, в каких позах и сколько раз за ночь мы сломали кровать, и готовлюсь ему всячески поддакивать. Однако на меня никто не обращает внимания. Похоже, Пэкстон пока ничего своим дружкам не рассказал. Интересно, почему? Совесть вдруг проснулась или просто решил немного повременить? Впрочем, не всё ли равно? Завтра меня здесь уже не будет.

Болтовню прерывает зашедший на кухню шеф-повар. Он говорит, что сегодня во второй половине дня ресторан посетит какой-то знаменитый то ли актёр, то ли продюсер с друзьями, чтобы что-то здесь отметить. Странно, зачем им это? В городе есть забегаловки намного лучше этой. Хотя мне-то какое дело? Моя обязанность – наводить чистоту. А знаменитостям пусть повара и официантки угождают.

Вспоминаю про важных гостей лишь ближе к обеду, когда вновь оказываюсь на кухне. Трое поваров о чём-то увлечённо болтают друг с другом, а Джерри присматривает за большой кастрюлей с супом, успев выключить огонь на плите и снять пробу с готового блюда. Когда его телефон начинает трезвонить, Плейнс отвечает на звонок, и отходит в сторонку. Пока он с кем-то увлечённо треплется, не спускаю глаз с кастрюли, и в моей голове сам собой зреет план мести. Пари, значит, заключать любишь, урод? Окей. Спорим, что после твоей стряпни у гостей напрочь пропадёт аппетит? С этой мыслью приоткрываю кастрюлю, и подливаю в суп моющее средство, пользуясь тем, что в мою сторону сейчас никто не смотрит. Совершив диверсию, едва успеваю отойти от плиты. Закончив разговор, Плейнс возвращается к кастрюле, а я захожу на мойку, и принимаюсь мыть грязные тарелки.

Закончив с посудой, перемещаюсь в зал, и в скором времени замечаю того самого важного гостя и его друзей. После недолгой болтовни им приносят суп, и один из посетителей его пробует. Запускается цепная реакция. Гость роняет ложку, начинает громко кашлять, и просит принести ему воды. Соседи по столу пытаются оказать своему другу помощь, но один из них случайно задевает локтем идущую мимо официантку, из-за чего та опрокидывает поднос со спагетти на другого гостя, болтающего по телефону. На шум прибегает управляющий, приносит извинения испачкавшемуся гостю, и осторожно пробует суп. Скривившись, убегает на кухню, откуда вскоре возвращается вместе с шеф-поваром, и уже вместе с ним пытается минимизировать ущерб репутации заведения. Вот только гость и его приятели ничего не хотят слушать, и покидают ресторан, даже не притронувшись к остальным блюдам. Шеф-повар и управляющий какое-то время выясняют отношения на повышенных тонах, но быстро приходят к выводу, что во всём виноват кто-то другой. И это кто-то сейчас находится на кухне. Туда они вместе и идут. Я же без лишних напоминаний беру швабру, и иду наводить порядок. Независимо от того, чем закончится кухонная разборка, я довольна собой. Оказывается, не так-то уж и сложно отомстить придурку, не пролив при этом ни капли его крови.