ДЖОН

Заполняя очередной отчёт, слышу снаружи какой-то шум. Выйдя из кабинета, замечаю двух патрульных, поваливших на пол какого-то верзилу со скованными за спиной руками. Здоровяк ёрзает, и выкрикивает грязные ругательства в адрес своих обидчиков. Рядом с кабинетом замечаю Кэрол Бригс, придерживающейся рукой за нос. Увидев кровь, догадываюсь, что лежащий на полу смутьян ударил девушку головой по лицу. Встретившись со мной взглядом, Кэрол выдавливает из себя улыбку.

- Сержант, не поможете девушке припудрить носить? – обращается она ко мне.

- Да, конечно, - учтиво отвечаю, пошире раскрыв дверь.

Кэрол перевелась к нам две недели назад из отдела по борьбе с наркотиками. Я навёл о ней справки, и даже лично пообщался с одним из её бывших коллег. Он описал Кэрол как упрямую мозговитую карьеристку, метившую, как минимум, в лейтенанты. Также пересказал неподтверждённые слухи, будто бы Кэрол сдала пару коллег отделу внутренних расследований, и посоветовал держать с ней ухо востро.

Зайдя в кабинет, закрываю за собой дверь, подхожу к столу, достаю пару салфеток, и передаю Кэрол. Она благодарит меня, и принимается вытирать кровь с подбитого носа. На звание “Королева красоты” Кэрол не претендует, но в общем и целом, она вполне хорошенькая, пусть и не в моём вкусе. Средний рост, зелёные глаза, собранные в хвост каштановые волосы, стройные ноги, грудь второго размера. Миловидную внешность слегка портит небольшой шрам на лбу, который Кэрол с переменным успехом пытается прятать за чёлкой.

- Кто это был? – спрашиваю я, кивком указав на дверь.

- Парень в наручниках? Очередной придурок из Белфаста. Я с ним просто спокойно поговорить хотела, а он сразу схватился за обрез, и чуть голову мне не снёс.

- За такое прямо там следовало его и пристрелить. Никто бы тебя за это не осудил. Как-никак, нападение на офицера при исполнении.

- Знаю. Но есть шанс, что этот придурок знает больше, чем его дружки. Шанс небольшой, но он есть. Вот я и не стала дырки в нём проделывать.

- О чём ты хотела его спросить?

- Да всё о том же самом.

Понимаю, что речь идёт о затянувшемся конфликте между ирландцами и парнями из Манчестера. И те и другие торговали оружием и наркотой, и друг друга на дух не переносили. Случались небольшие стычки, когда дилеры пытались сбыть порошок на территории конкурентов, но подобные попытки быстро пресекались, а наглецы отправлялись прямиком в больницу.

Всё изменилось два с половиной месяца назад, когда бесследно пропал один из ирландских главарей – Лиам Вестин. Через непродолжительное время кто-то похитил и заживо спалил его двоюродного брата. Шон Вестин не входил в верхушки группировки, но был в ней далеко не самым последним человеком. После такого ирландцы объявили войну британцам, начали устраивать погромы на их территории и убивать дилеров и курьеров. Парни из Манчестера были в меньшинстве, и сражаться с ирландцами на равных не могли. Но оправившись от первых ударов, британцы в спешном порядке подружились с мексиканцами, из-за чего расклад сил существенно изменился. Число жертв начало стремительно расти.

Пока британцы вместе с новыми друзьями отлавливали, и заживо сжигала конкурентов, ирландцы своих врагов топили или забивали до смерти. Из-за всего этого прошлый месяц выдался очень жарким. Со временем обе стороны начали выдыхаться, а стычки стали более редкими, и не такими массовыми. Однако сам конфликт был ещё далёк от логического завершения.

- Ты и до перевода занималась Вестином? – спрашиваю я.

- Да. Поначалу мы подумали, что сукин сын решил отойти от дел, и залёг на дно. Однако его банковские счета остались нетронутыми. Сильно сомневаюсь, что Вестин перебрался в какую-нибудь глушь, и сейчас трудится продавцом или таксистом, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Представив главаря ирландцев, развозящего по домам работяг после посиделок в баре, ловлю себя на мысли, что тоже в такое не верю. Лиам когда-то был простым нищим эмигрантом, сумевшим пробиться наверх, навстречу роскошной жизни. Не стал бы такой человек вновь опускаться в самый низ пищевой цепочки.

- Помимо банковских счетов у него могли быть и другие сбережения. Ну знаешь, такая заначка на “чёрный день”, которую люди, вроде Вестина, копят годами. Ты не думала об этом? – озвучиваю своё предположение.

- Думала. Догадка неплохая. Только вот “чёрный день” так и не наступил. Дела у Вестина шли просто замечательно. Не было ни одной причины так резко срываться с места, и бросать всё, что нажито непосильным трудом. Сукиного сына прикончили, а от трупа избавились. В этом я абсолютно уверена.

После слов Кэрол мне почему-то сразу вспоминается Бен. Брат как был для меня загадкой, так ею и остался. Мог ли он приложить руку к исчезновению Вестина? Вполне. Непонятно только, чем ирландский ублюдок мог ему насолить. Специально даже справки наводил, чтобы убедиться, что их пути никогда не пересекались. С другой стороны, Эльза Хайнц хоть и была редкостной тварью, но конкретно Бену ничего плохого не сделала. А он убил её саму, и её подельников. Я знал это наверняка, но доказать не мог, потому что собственноручно уничтожил улики против брата. Отец бы в гробу перевернулся, если бы видел, во что превратились его сыновья.

Наш разговор прерывает патрульный, сообщивший Кэрол, что арестованный ирландец доставлен в комнату для допросов.

- Уже иду, - говорит Кэрол, и переводит взгляд на меня. – Хорошего дня, сержант Элмерс.

- И вам того же, детектив Бригс, - отвечаю на автомате.

Девушка на прощание улыбается, бросает грязные салфетки в мусорную корзину, и покидает мой кабинет, закрыв за собой дверь.

КЭРОЛ

Сжав руки в кулаки, борюсь с желанием схватить пепельницу, и со всей силы заехать ей по мерзкой физиономии сидящего напротив меня урода. С трудом поборов гнев, зову конвоиров, приказываю отвезти этот ирландский мусор в камеру, и выхожу из комнаты для допросов. Что же за день такой хреновый? Без башки чуть не осталась, по носу получила, и всё впустую! Надеялась, что этот кабан расскажет что-то интересное, но оказалось, что он знает ровно столько же, сколько и все остальные. Только зря время потеряла на эту сволочь!

Долгое время Лиам Вестин был одной из главных заноз в заднице для отдела по борьбе с наркотиками, и лично для меня. Чего я только не делала, чтобы добраться до этого ублюдка. Сутками напролёт следила за дилерами и курьерами, ловила и пыталась расколоть покупателей, сумела заполучить среди ирландцев стукача, который поведал мне много такого, о чём я даже не подозревала. Всё шло к тому, что Вестин окажется за решёткой, а я получу долгожданное повышение, ради которого даже пришлось сдать Камински и Фарбера отделу внутренних расследований, чтобы за меня замолвили словечко в нужном месте. А этот чёртов сукин сын так не вовремя взял, и будто сквозь землю провалился. Искать, наверняка, тоже следовала где-то под землёй, если этот ирландский кусок дерьма ещё черви не сожрали.

Мой отец тоже были полицейским, причём далеко не самым плохим. До того же самого Джеймса Элмерса ему было далеко, но послужной список у него был внушительным. Однако возраст и пристрастие к бутылке не щадят никого. Уже на закате своей карьеры он не сумел поймать какого-то маньяка, из-за чего потом долго сокрушался. А выйдя на заслуженную пенсию, прожил всего пару месяцев, пока не упился до смерти. Хоронили его не с почестями, как того же самого Элмерса, а скромно, тихо, буднично. На похоронах присутствовали только несколько коллег с работы и я. Мать ограничилась коротким телефонным звонком, и словами о том, что подобный исход её ничуть не удивил. Сколько я её помню, она всегда была циничной желчной сукой. Правильно отец её послал. Только сделать это следовало гораздо раньше.

После окончания рабочего дня прыгаю в свою тачку, и еду домой. На перекрёстке лежащий в кармане телефон начинает вибрировать. Мельком глянув на дисплей, вижу неопознанный номер. Размышляя над тем, стоит ли болтать неизвестно с кем, всё же отвечаю на звонок.