– Сделаем небольшой перерыв, – вдруг послышалось со стороны Тимура.

Только сейчас я поняла, что мои пальцы дрожат так сильно, что известная классическая мелодия приобрела блюзовые оттенки. Ничего не оставалось, кроме как боязливо кивнуть на предложение Тимура. Это было так глупо, но я действительно опасалась, что он может наброситься на меня, едва музыка прекратится.

– Выпьем? – поинтересовался мой клиент, уже наливая в один из бокалов «Кристалл». И лишь на секунду его рука дрогнула – в тот момент, когда я уверенно отказалась.

– Я не пью.

– Тогда закажем чай? Или что-нибудь поесть? – продолжал донимать своей «щедростью» Тимур, как будто не замечал мое нежелание принимать от него хоть что-то.

– Не нужно. Я не хочу.

Потом еще отрабатывать придется!

– Ты не сможешь играть всю ночь без отдыха, – спокойно парирует мужчина, одним большим глотком осушая свой бокал. – Давай просто поговорим. Деньги ты уже получила, так что успокойся и расслабься.

– Я в порядке.

Руки тряслись и потели еще сильнее, чем во время исполнения, голова раскалывалась от мыслей. От этой «заботы» с его стороны так и несло лицемерием и неискренностью, но в чем-то он был прав. Я бы не смогла исполнять для него всю ночь напролет без перерыва.

– Ты очень красиво играешь. Учишься в консерватории? – снова прервал безмолвие первым Тимур.

– Да, – стараясь не разглядывать его красивую ладонь с проступающими лиловыми венками, едва слышно откликаюсь я.

Разговаривать с ним не имеет никакого смысла. Но просто сидеть в тишине – еще более странно, потому наша натянутая беседа продолжается.

– Той, что на площади? – спрашивает мужчина.

– Угу.

– Ты, конечно, не знаешь, но я ведь в числе ваших спонсоров.

– Правда? – поднимаю, наконец, на него свое лицо в попытке увидеть выражение глаз Тимура – не лжет ли? Но черная кожаная маска съедает все его черты и эмоции, какими бы они ни были.

– Совсем недавно у вас отремонтировали малый симфонический зал, – видя мою заинтересованность, продолжает этот человек, не в силах спрятать самодовольство в своем голове. – Это я выделил деньги.

– Хм. А вы не такой уж и неприятный богатей, – говорю я прежде, чем успеваю подумать. – Ой, то есть… – не известно, обидело ли мое высказывание клиента или нет. Он лишь меланхолично наклоняет свою голову в другую сторону. Я тотчас мну это шансом исправиться. – Кхм. Даже если вы помогли нашей консерватории с целью саморекламы – все равно большое спасибо.

– Хоть я и «богатей», но отнюдь не считаю себя неприятным.

С этими словами он вдруг снимает свою маску, укладывая ее на стеклянную поверхность кофейного стола. Сказать честно… я представляла его совершенно другим. И, да, он прав. Его лицо даже близко нельзя назвать неприятным. Оно очень красивое – начиная с пронзительных темных глаз и заканчивая четко очерченными губами бледно-вишнёвого оттенка.

Какое-то время он даже позволяет мне его рассматривать, ничего не говорит, и лишь сверлит меня своим тяжелым взглядом в ответ.

– И иногда даже мне нравится помогать тем, кто нуждается, не с целью саморекламы. Однако, я в отчаянии. Милая и талантливая девушка смотрит на меня с таким презрением… Мне даже приходится презентовать себя с лучшей стороны, – продолжает он. Теперь, без маски, его голос не звучит искаженно. Но от этого еще тяжелее. – Я бы хотел помочь тебе, Вета. Я могу называть тебя Ветой?

С большим усилием я отворачиваюсь, умоляя сердце не стучать так громко. Возможно, я и вправду очень мнительный человек, но аура этого мужчины слишком сильно давит на меня – я даже не могу вздохнуть. Куда проще было думать о том, что прямо напротив сидит старый и уродливый богач. Но этот человек оказался очень красивым и даже харизматичным… Было не совсем понятно, что именно он забыл в подобного рода заведении. Как и то, почему такой мужчина выставил вон самую дорогую эскортницу и попросил остатьсяменя.

– Какой у тебя долг в казино? – так и не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, снова интересуется Тимур.

– Он огромен, – отвечаю ему едва слышно.

– И нет шанса выплатить его?

– Я не знаю…

– Скорее всего, не зарплатой учителя музыкальной школы, ведь так?Поэтомуты здесь, – судя по его голосу, Тимур снова улыбается. И я буквально запрещаю себе смотреть на него сейчас.

Ответить мне было нечего. Даже дурак бы понял, что такой человек как я – случайная личность в публичном доме. Маленький рост, хрупкое телосложение, наивное лицо, «не исправленное» контурной пластикой. Абсолютное отсутствие кокетства в жестах и словах, а вместо томного взгляда – дерзость вперемежку со страхом. Иными словами – хорошенькая, но не обольстительная.

– Мне очень нравится твоя музыка, - наливает себе еще один бокал Тимур. – Однако, «тяжело быть скрипкой в духовом оркестре»… Насколько бы хорошо ты не играла, насколько бы не была чиста и искренна твоя мелодия – трубы и тромбоны все равно ее заглушат.

– Собираетесь платить мне за глупую болтовню? – раздраженно бросаю в его сторону, начиная жалеть о своем решении прийти сюда еще сильнее, чем прежде. – За разговоры о том, о чем совсем не разбираетесь?..

– Я хочу платить тебе за то, что не в силах получить от других девушек.

Вот теперь этот разговор действительно зашел не туда… Что он только что сказал?

– Любая самая умелая эскортница этого заведения будет счастлива продать вам лучший секс и все остальное, что только пожелаете, – дрожащим голосом отвечаю ему, снова боязливо сжимая голову в плечи. – И как бонус – ее совершенно не придется уговаривать.

– Если бы я захотел – то так бы и сделал.

Так или иначе – он не пытается получить то, что желает, силой. Я понимаю это немного поздно, но кто знает, что в голове у человека, который живет в мире под названием «купить можно все»? Если бы он хотел наброситься на меня – вряд ли бы его остановило мое испуганное «нет»…

Тимур – самодовольный и эгоистичный, это так очевидно. Но все же не мерзавец. Это немного успокаивает сумбур в моей голове. Я даже в состоянии усмехнуться:

– Вам нравятся трудности?

– Можно и так сказать, – расплывается в улыбке мужчина. И эта улыбка в равной степени покровительственная и открытая. – Но если все же согласишься – то должна лечь со мной в постель добровольно. Все же я не насильник.

– Ох, все же нет? – язвительно спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Нет.

Я раздумываю об этом ровно три секунды.

Да, у меня большие долги, я безумно устала на ночных подработках в придорожном кафе, мне нечем платить за следующий курс обучения. Но я все еще не так низко пала, чтобы заниматься проституцией. Без разницы, кто предлагает подобное – красивый, безбожно богатый, или известный. Это никак не меняет факт того, что ты просто отдаешь свое тело в аренду. Из этой грязи уже не получится выбраться и снова стать чистой.

– Я никогда не соглашусь на это, – снова беру в руки свой измученный инструмент, фиксируя подбородник у основания шеи. – Вы заплатили мне за ночь игры на скрипке, и после того, как все закончится – мы больше никогда с вами не увидимся. Это мое окончательное решение.

– А он настырный! – не без удивления произношу едва слышно, снова утыкаясь в экран засветившегося смартфона. Купленный с рук за пятьсот рублей телефон частенько барахлил, но сообщенияот этого человекаприходили как по расписанию…

– М? Кто?

Несмотря на то, что прямо сейчас мы сидим на первом ряду аудитории во время пары по сольфеджио, Юля, моя подруга, даже не пытается сделать вид, что ей куда интереснее «динамические оттенки в музыке», а не мои насущные проблемы…

Еще бы. Это ведь она посоветовала мне «подработать» в публичном доме!.. Подруга, называется.

– Тот олигарх, которому я играла полночи, – шепчу я, мельком пытаясь прочитать сообщение.