Но относительно спокойная жизнь, обусловленная моим решением, продлилась только два месяца летних каникул.

Все это время я посвятила усердной работе в кафе, выйдя на полную ставку, поэтому иногда за делами даже забывала о существовании Тимура. Или Кирилла, которого теперь не имела возможности видеть. Или, упаси Господь, Ивана Сергеевича, профессора, что оплатил мне курс. Я очень старательно избегала его во время обучения, но одолженная ему сумма уже почти была собрана, и потому я хотела рассчитаться с этим скользким человеком на первом же общем занятии.

Жизнь почти вошла в привычное русло, когда вдруг в конце рабочей смены, в двенадцать ночи, мою скромную персону навестил еще один человек, свирепый взгляд которого с приходом в мою жизнь Тимура я стала забывать.

Как только закончились переводы на счет казино, возобновились мои «свидания» с коллектором.

– Крошка, ты, видимо, забыла о долгах своего папаши? – спросил меня этот человек, преградив дорогу. Понимая, что я прямо сейчас нахожусь за городом и в случае чего даже не смогу позвать на помощь – тотчас ощутила неприятный холод вдоль позвоночника. – Я пришел тебе напомнить.

Коллектор оскалился, жестом указав в сторону своей потрепанной иномарки черного цвета. Я в свою очередь отрывисто покачала головой, начиная пятиться. Пока прохладное кирпичное ограждение остановки не врезалось мне в напряжённую спину.

– Что такое? Боишься? – рассмеялся мужчина, не скрывая свою полную власть над хрупким беззащитным созданием перед собой. – Я только поговорить хочу. Садись.

– Я больше не смогу отдавать по пятьсот тысяч раз в месяц. Мои доходы изменились, а отец так и не вернулся… – не собираясь следовать его приказам, выпалила я. Хочет поговорить – пусть разговаривает здесь. – Кстати говоря, это ведь из-за вас он пропал? Вы что-то с ним сделали?

– Если сейчас же не сядешь в тачку – отправишься вслед за ним! – нахмурился коллектор, так явно теряя терпение.

От его слов мое сердце затопило отчаянием. Значит, отец и правда у них! У этих ублюдков… Жив ли он еще?

– Если мы оба погибнем – кто, по-вашему, будет отдавать этот чёртов долг?! – я уже не пыталась сдержать слезы, внутренне готовая ко всему. – Оставить меня и его в покое – ваш единственный шанс получить хоть что-то!..

Кажется, это довод возымел какое-то действие. Мужчина, задумавшись о чем-то, извлёк из кармана сигарету, и неторопливо закурил, окутывая нас обоих в серое облако дешевого табачного дыма.

– Почему суммы выплат снова стали такими мизерными? – перешел к сути коллектор, небрежно стряхивая пепел прямо на свои ботинки.

– Способы заработков изменились… – всхлипнув, процедила я сквозь зубы.

– В таком случае, в твоих интересах изменить их обратно, – пресекая мое возможное недовольство на свое заявление, мужчина бросил вдогонку с намеком на улыбку: – Иначе твой папаша долго не продержится.

– …Как вы смеете?! Опустите его!.. Я… – что я могла сделать? Пригрозить полицией? Сколько раз я пробовала это! Тогда оставался лишь один доступный мне вариант. – У меня есть немного денег. Если я отдам сто тысяч в счет долга – позволите хотя бы позвонить ему?..

– Сто тысяч?

Это было то, что я по крошкам собирала на своей работе. Владелец кафе сжалился, и позволил взять на себя не только обязанности официанта, но также уборщицы. Скудные чаевые проезжих дальнобойщиков тоже шли в «копилку». Именно эти деньги я собиралась отдать своему преподавателю, Ивану Сергеевичу, за то, что оплатил мой третий курс обучения. Но что мне эти бумажки, если моего отца могут убить в любую секунду?!

– Давай сюда.

Коротко кивнув, я полезла в рюкзак, который тотчас у меня отобрали и принялись потрошить. Какая ирония… Боясь, что этот человек снова влезет в мою квартиру, мне приходилось таскать такую огромную сумму с собой все время. Кто знал, что это обстоятельство поможет мне расстаться с накоплениями еще быстрее, чем я на то рассчитывала?

Все это стало бы неважно, если мерзавец поможет связаться с папой.

Недоверчиво осмотрев пачку смятых купюр различного номинала, коллектор еще раз смерил меня взглядом, в котором не могло бы быть и намека на жалость или снисхождение.

– Хорошо, твой ублюдок-папаша заслужил еще пару дней жизни, так и быть, – сказал он, засовывая деньги за пазуху.

– А как же звонок?!

Коллектор молчал, делая последнюю глубокую тяжку.

– Вы должны доказать мне, что он все еще жив!.. Вы слышите?! – продолжала умолять я, желая схватить его за грудки и встряхнуть что есть силы. Конечно, у меня не нашлось бы для этого смелости… – Эй!..

Мои условия не собирались выполнять, но в этот раз мне хотя бы не досталось. Увидев этого человека возле ресторанчика, я действительно подумала о том, что уже не встречу рассвет.

– Будешь платить как раньше – так и быть, дам с ним увидеться, – это все, что он удосужился «пообещать» мне, отбрасывая опустошенный рюкзак мне в лицо. И потом просто исчез, будто его и не было!

Где же эти сволочи держат моего отца? Чего они добиваются?.. Если бы они думали шантажировать меня этим – то уже давно сказали бы, а не стали ждать определенного момента. За этим стояла какая-то причина, но мне она была не ясна.

Коллектор ушел, оставив меня под козырьком навеса в одиночестве. Как раз в этот момент подошел рейсовый автобус, забрав меня с собой во мнимую безопасность. За мыслями, которые заполонили мой разум, как свинцовые тучи, я чуть было не проехала свою остановку.

Теперь после призрачного затишья, проблем у меня прибавилось, а решения стали еще более призрачными. Если бы дома не ждала больная, нуждающаяся в уходе бабушка и голодная собака, если бы папа был хотя бы в относительной безопасности – я бы просто сбежала. Плевать, куда… Даже если бы пришлось бродяжничать!

Дома все уже давно спали, даже неуемный пес. В кромешной тьме я уставилась в отражение в зеркале, слегка смягченное лунным светом.

Я не видела себя ведущей скрипачкой оркестра.

Глупой, одинокой мечтательницей, которая цеплялась за что-то несущественное. Продолжить мамину дорогу?.. Какая нелепость! Эти руки только и могут, что играть для прохожих где-нибудь в подземном переходе. Это тело годится для того, чтобы его использовал кто-то богатый и похотливый. Эти глаза… Они были полными невыплаканных слез.

Уткнувшись лбом в саму себя в отражении, я безмолвно плакала, умоляя Господа сжалиться надо мной, и указать путь: что делать дальше. Как вдруг в рюкзаке под ногами зазвонил телефон.

Это было так внезапно, что я почти не глядя кликнула «ответить», когда вытащила трубку. Не хотелось разбудить домочадцев, но это мог быть мой папа! Вполне возможно, что ему все же позволили позвонить мне!

– Да! Алло!

На том конце вместо голоса отца я услышала низкий, проникающий в самое сердце баритон:

– Я очень скучаю по тебе.

С утра я еще раз проверила список входящих звонков. И, нет, тот ночной вызов мне не приснился.

Тимур дозвонился до меня с незнакомого номера и сказал те слова.

«Я очень скучаю по тебе…»

Это все, что я позволила ему озвучить, тотчас сбросив входящий вызов. Но в ушах так звенело, будто только что мне довелось услышать не нежное и мягкое признание, а рев семафора… Было слишком неожиданно говорить с ним снова. Хотя это вряд ли можно было бы назвать разговором.

Как странно. Судя по его голосу, он совсем не разозлился, что я просто исчезла. Даже не удосужившись «отработать» оплаченный месяц до конца… Еще и поместила его в черный список! Я искренне считала, что Тимур должен был быть в ярости.

Но тон его голоса… он был скорее печален. Действительно так тосковал по нашим встречам? По мне самой? Не знаю, был ли смысл строить эти догадки.

– Почему я хотя бы не извинилась перед ним? – спрашивала вслух, чувствуя себя, откровенно говоря, паршиво.

Все еще можно было разблокировать Тимура и набрать его номер. Но теперь это бы выглядело еще более странно.