Так вот, после этой истории сиэрнарам пришлось выйти из тени. Нет, мир всегда знал про их существование, но сейчас они уже не были такой невидалью. У Владыки были политические договора почти со всеми народами этого мира. Стоило мне попросить побольше рассказать о жителях поверхности, как Айрон пообещал сделать это потом и снова повёл потащил меня за собой, болтая о городе и своём народе.

Я почти сразу заметила, что за нами от самого дворца на расстоянии следуют несколько сиэрнаров в форме, о чём и сообщила в итоге парню.

— Знаю я о них, — скривился принц, при этом лицо было таким, словно его лимонами накормили. — Не обращай на них внимания.

Ещё какое-то время мы плавали по улочкам, побывали на местном рынке, где у меня от обилия цвета разбежались глаза. Как и на любом рынке, тут можно было купить всё, главное, были бы финансы. А финансами тут служил жемчуг разного вида, что и определяло его ценность. Больше всего, конечно же, было всяких украшений и домашней утвари. Был угол с живностью и растениями, но меня сильнее всего привлекли лавки одежды. Ненадолго. Конечно, того, что меня волнует, тут нет и быть не может. А мне было нужно бельё и, желательно, штаны. Плавать в тунике, которая постоянно стремилась задраться, — то ещё удовольствие. Но, естественно, таких вещей тут не было. У сиэрнаров вообще странное отношение к одежде, они её если и носят, то мало и редко, и у них нет ног, чтобы водились брюки и трусы.

Пришлось осторожно озвучить проблему Айрону. Ну, вроде как, а можно ли добыть ткани и ниток, чтобы сделать то-то и то-то. Тот нахмурился, потом, закатив глаза, пробубнил что-то из серии «сухопутные неисправимы», но пообещал вечером прислать служанку для снятия мерок и решения вопроса. Ну, а что? Я уже чёрт знает сколько плаваю в одном купальнике! И неизвестно, как скоро он «прикажет жить». Ткань уже выглядит изношенной.

На обед парень притащил меня в местный ресторан для гурманов. Само слово «гурман» меня напрягло. Надеюсь, мне не принесут что-нибудь мерзкое, что полагается есть живьём. Оказалось всё намного проще. Особенность заключалась в том, что есть тут полагалось в воздушном пузыре, то есть, наполовину высунувшись из воды, а деликатесами считались обычная жареная рыба и супы из рыбы и водорослей. А так, основной рацион сиэрнаров составляло всё то же самое, но в сыром виде, реже варёном. Правда, Айрон по секрету мне шепнул, что почему-то все, кто побывал на суше, не жалуют это место.

Вскоре я поняла, почему. Судя по застывшему лицу принца, стоило ему откусить кусок яства, он тоже. Повар тут был настоящий бездарь! Даже я со своими скромными кулинарными талантами на его фоне была гуру. Но сиэрнары, не пробовавшие нормально приготовленной еды с суши, жевали этот ужас с удовольствием. А я не смогла грызть пересушенную рыбу и какую-то похлебку, по виду напоминавшую рвоту. Айрон так же не стал. Мы единодушно решили, что наедимся во дворце, ограничившись побитыми жизнью и морской солью фруктами.

Во дворец мы вернулись усталыми и переполненными впечатлениями. Я, так точно. Сам Айрон весь день старался вести себя так, будто не было накануне тяжёлого разговора и я не его Отани, а просто хорошая подруга. Но я не раз ловила мелькавшее в бирюзовых глазах выражение обречённой горечи. Не успели мы разойтись, как сиэрнар, который тут был… пусть будет, дворецким, сообщил, что прибыла невеста принца и через два с небольшим часа будет знакомство и праздничный ужин.

Айрон сразу стал мрачнее тучи. Весь его вид кричал — в гробу он видал эту девицу. Прикрыв глаза и застыв на несколько минут, он неожиданно резко повернулся ко мне.

— Маш, ты должна пойти со мной, — выпалил он.

— Зачем? — опешила я.

Ну правда, я-то нафига нужна при знакомстве принца с будущей супругой?

— Пожалуйста, — тихо, с мольбой, попросил Айрон.

Смотрел он так, словно заглядывал в самую душу. И в глазах плескались страх и отчаяние. Мне не часто доводилось видеть его таким уязвимым. Наверное, я пожалею о своём решении и могу нажить кучу недоброжелателей на самом верху, но иначе поступить не получалось.

— Чёрт с тобой, — вздохнула. — Зайди за мной.

АЙРОН

Лицо моего папочки оказалось бесценно, когда я явился в главный зал, где собирались встречать мою невесту и её делегацию, с Марией. Он одарил меня убийственным взглядом, без слов говоря всё, что думает о моём решении прийти с иномирянкой. Ответил я прямым, решительным взглядом. Странно, но, похоже, жизнь в ином мире и необходимость заботиться об Отани изменили меня. Не было былой робости перед родителем. А если что и проскакивало, то давил это усилием воли. Пусть привыкает. Мне никак не вырваться из брачного капкана стараниями Владыки, только послушной марионеткой я больше быть не намерен.

Не самый добрый взгляд достался и моей спутнице, и, в отличие от меня, Маша вздрогнула. Ободряюще сжал ладошку девушки и направился к трону, где расположился Владыка. Вокруг царила суета, последние приготовления. Отец снова глянул на нас и шепнул что-то распорядителю, после чего у праздничного стола прибавилось народу.

— Айрон, — тихо обратился ко мне родитель, — твоей гостье стоило бы остаться в своей комнате.

— Это моя гостья, — отозвался я елейным голосом, — и я сам буду решать, на каких мероприятиях ей бывать.

— Это знакомство с невестой! — раздражённо повысил голос мужчина. — Твоей будущей женой! Ты выказываешь этим неуважение.

— Может, мне лучше вернуться? — тихо, на грани слышимости произнесла Маша.

— Нет, — отрезал я, затем обратился к отцу. — Я буду вести себя в соответствии с этикетом и не опозорю нашу семью. Но вот угождать и нравиться кому-то желания не имею. Этот брак нужен тебе, не мне, вот ты и старайся. К тому же, ты не хуже меня понимаешь, что супругами мы будем исключительно номинальными. Так к чему мне устраивать фарс?

— Ты забыл, — со злой улыбкой произнёс папочка, — что кроме выполнения обещания от тебя, как будущего Владыки, требуется наследник?

Не забыл. Старался не думать. Отталкивала сама мысль делить ложе с чужой мне женщиной, даже во имя продолжения рода. Но выбора не было.

— В связи с исполнением обещания, данного богам, — мрачно процедил я, — хватит и одного ребёнка. А жить в одной комнате я с женой не планирую, как и посещать её спальню сверх необходимого.

— Это возмутительно! — задохнулся Владыка.

— На суше это частая практика, — уже куда с большим довольством улыбнулся я, — а раз у нас теперь почти со всеми народами какие-то соглашения, думаю, можно перенять и такую традицию.

Отец никак не хотел мириться с моим мнением и продолжал настаивать на том, что брак должен будет быть самым настоящим и мы обязаны жить как истинные супруги. Кончилось тем, что я, не выдержав, предложил ему самому жить с моей будущей женой. От такой наглости Владыка лишился дара речи. И хорошо, так как за перепалкой время пролетело быстро и наступил момент встречать гостей.

Слуги исчезли, отец занял величественную позу, я застыл статуей у трона. Пришлось отпустить от себя Марию. Она устроилась рядом с кучкой советников, так как в непосредственной близости к правителю можно было находиться только членам семьи.

— Лерэя Имертни Олмарен! — раздался громкий голос, извещая о прибытии моей невесты.

Следом шло долгое, нужное представление свиты сиэрны, а их было аж десять! Четверо телохранителей, посол, двое высокородных и три девицы сопровождения.

Подплыв к трону, оли Лерэя остановилась и поклонилась.

— Мой Владыка, я счастлива удостоенной чести, — прожурчал голосок девушки.

— Поднимись, дитя, — благосклонно произнёс отец. — Рад приветствовать дочь рода Олмарен в своём доме.

В зале царила абсолютная тишина. Взгляды придворных были прикованы к гостье. Мужчины смотрели с восхищением, а женщины с завистью. Я же смотрел и думал… «Кукла», — вот какое определение пришло мне в голову при виде будущей жены. Наверное, не сделай моя жизнь столь крутой вираж, не обрети я Машу, я был бы даже благодарен отцу за такой выбор невесты. Было сложно отрицать очевидное — Лерэя красива. Очень красива. Большие зелёные глаза, пухлые розовые губки и аккуратный носик — действительно кукольное личико с идеальной кожей, отливающей чуть заметно перламутром. Чешуя девушки переливалась всеми оттенками радуги, и это завораживало. Светлые волосы были убраны в сложную высокую причёску, куда было вплетено нереальное множество украшений с крошечными камнями. Она была очень юной и вся сияла. Неудивительно, что окружающие были очарованы. Но на меня всё это не произвело впечатления, что лишний раз убедило меня: Мария — моя Отани. А значит, остальные навечно будет для меня неинтересны.