— Не мне тебе говорить, что это не то, что даст тебе свободу.

— Знаю.

— Но иначе не сможешь.

Дан просто покачал головой.

— Я просто хочу понять, за что? Слышишь, что мы им сделали? Почему они так обошлись с моими родителями?!

— Тихо, Дан…

Девушка прижалась к брату, стараясь передать свое тепло, свою силу, он же тихо рыдал в ее объятьях, не в силах справиться с вернувшимися воспоминаниями.

Они просидели вместе до вечера. Дан немного успокоился и уже мог здраво мыслить. Он поддался на уговоры Эны и решил узнать как можно больше об этих людях, чтобы понимать, с кем именно ему предстоит бороться.

У входа их встретил ректор. Эна испуганно сжалась, но Дан вышел вперед.

— Прошу простить нас, это моя вина.

— Вы пропустили день занятий. Вы можете это объяснить?

— К сожалению, нет, — Дан говорил уверенно, словно и не было тех часов слез.

Ректор покачал головой и сурово посмотрел на Эну.

— Всю неделю будете помогать убирать лаборатории.

— Хорошо, — оба облегченно вздохнули, наказание было пустяковым.

— И больше не пропадайте так, — ректор посмотрел на Эну, словно обращался именно к ней, — о вас есть кому переживать и здесь.

Мужчина улыбнулся, отчего его лицо резко поменялось, и Эна сразу вспомнила его такого молодого.

— Прошу простить нас, господин ректор, — сказала девушка, — такое больше не повторится.

— Очень надеюсь, госпожа Эна.

Дни мелькали, сливаясь, какие-то события задерживались в памяти, какие-то стирались на следующий же день. Дан и Эна почти все время проводили вместе, обсуждая, что им делать дальше. Эна сблизилась с Абени, и та снова пригласила её к себе. Девушка ликовала. Теперь она сможет узнать что-то еще и написать Амриту. Дан немного успокоился и поддался на уговоры сестры. Его целью стало разузнать как можно больше о тех людях и о самом кинжале. Почему они живут так обособленно? И самое главное, кто именно совершил тогда преступление?

От Амрита новостей не было. Академия жила своей жизнью, не вмешиваясь в политику, поэтому и новости поступали довольно скудные, да и то, лишь от тех, кто уезжал домой по тем или иным причинам.

Эна поймала себя как-то на мысли, что скучает по дому Аггуль, по маленьким сестрам, по Амриту, который теперь старейшина. Как он там? Тяжело ли ему? Поддерживает ли его кто-то?

После занятий они частенько забирались в дальнюю часть сада, именно туда, где Дан рассказал всю правду о себе. Теперь это место стало их личным. Заросшие и разбитые дорожки говорили о запущенности места, но для них это было как раз то, что надо. Эна делилась своими мыслями, Дан по большей части слушал.

В этот раз они снова пошли туда. Их любимая скамейка сиротливо ожидала своих завсегдатаев.

— Что-нибудь узнал?

— Нет, — Дан скривился, словно съел кислый лимон, — никто ничего не знает, а в библиотеке сотни томов об истории семьи. Я осилил лишь три за эту неделю, но сомневаюсь, что в официальных хрониках будет хоть какая-то информация о внебрачных детях ко Арджит.

— Как знать. В любом случае, продолжай искать.

Дан кивнул, соглашаясь.

— Я написал письмо Амриту утром.

— Правда?

— Да, думаю, он должен что-то знать.

— Ты прав. Отличная идея!

— Я просто хочу докопаться до правды.

— Я понимаю. Я думаю, что поговорю с ректором…

— Не надо! — Дан резко вскочил, — ты ведь сама говорила, что не готова пока, да и особой уверенности нет, что он твой…

— Отец? — девушка хмыкнула и уже по привычке осмотрелась. Вокруг никого, но всё же не стоит повышать голос, — рано или поздно, это надо было сделать. Знаешь, мне иногда кажется, что эти мысли мешают нам двигаться дальше что ли. Вот, подумай сам. В нашей группе кто не овладел своим даром?

— М-м, так трудно сказать. У меня, вот, к примеру, иногда получается, а иногда нет.

— И не выходит именно в последнее время, после того, как ты увидел тот кинжал. Понимаешь, куда я веду? Все остальные… они справляются, Дан, а мы отстали. Все сложности — тут, — девушка ткнула указательным пальцев Дану в лоб, отчего тот засмеялся. — Это правда, не смейся.

— Я знаю. Но что ты предлагаешь?

— Предлагаю расставить все точки над i. Наша первая цель — разобраться со своим прошлым и понять. Второе, — девушка подняла указательный палец, — выполнить задание Амрита и вернуться домой. И третье — понять, как использовать свои способности. Постоянно, а не время от времени.

— Знаешь, ты должна быть наставником. Все разложила по полочкам.

— Это моя мечта.

— Что? Стать наставником?

— Ага. Смешно? — девушка с опаской посмотрела на брата.

— Вовсе нет.

Эна облегченно выдохнула.

— Как думаешь, я смогу?

— Даже не сомневаюсь.

Эна знала, где кабинет ректора. Она уже была там с Даном, когда только-только приехала сюда в академию. И уже тогда, кажется, ректор узнал её. Девушка тряхнула головой. Сейчас нужно сосредоточиться. Этот человек… ректор. Кто он ей? Если её догадка правильная, то, почему он не забрал её из дома Бахти? Почему она жила всё это время как сирота?

Девушка стояла у двери, не находя в себе сил, чтобы просто поднять руку и постучать.

Возможно, она бы так и стояла, если бы сам ректор не открыл дверь. Увидев её, он не удивился и жестом пригласил войти.

— Добрый вечер, господин ректор. Вы уже уходили? Я могу зайти позже.

— Нет, я не спешу.

Эна вздохнула. Втайне она надеялась, что этот разговор можно будет отложить.

— Что вас интересует, госпожа Эна?

— У меня есть несколько вопросов, — девушка нервно облизала губы, и, дождавшись, кивка ректора, продолжила, — во-первых, в академии я встретила группу учеников, которые держатся особняком. Один из них носит кинжал с изображением орла.

— Я понимаю, о ком вы, но настоятельно не рекомендую с ними связываться.

— Нет-нет, мне просто интересно. Кто они?

Мужчина скрестил пальцы и задумался на какое-то мгновение.

— Что ж, так и быть, — вдруг сказал он и коротко улыбнулся, — вы ведь знаете в общих чертах генеалогию ко Арджит?

Не дождавшись её ответа, ректор продолжил.

— Главная ветвь семьи, наиболее ярким представителем которой был Эрагаль. Он удочерил Аггуль, но его крови в ней нет. Но, говорят, и полагаю, что это абсолютная правда, у Эрагаля был брат. По отцу. О матери ничего не известно, что тоже весьма примечательно. Не знаю, по какой причине отец старейшины скрывал свое незаконное дитя, но что было, то было. Он жаловал своему сыну и группе его ближайших родственников северные наделы. Это суровые края, там мало еды, земля скудна, и людям приходится работать на износ, поэтому никто тогда не посчитал эти земли за дар. Скорее, с глаз долой. Но, оказалось, что не все так просто.

Эна с интересом вслушивалась в речь ректора. У него был красивый голос, звучный, и даже завораживающий.

— Именно на севере добывается серебро. Вы ведь видели традиционные одежды и символы власти старейшины? Все они сделаны из серебра или так или иначе содержат серебряные вкрапления, этот металл используется и во многих ритуалах, что уж говорить об излюбленном оружии аристократии. Серебро — показатель статуса. Им не может владеть кто угодно, оно отнюдь не дешево, но дело не в этом — изделия из серебра передаются в семьях, от родителей — детям, многие из них имеют силу, защищают. Естественно, не все свойства таких амулетов изучены. Так вот, за какие-то несколько лет изгои становятся баснословно богаты. Север закрывают от любопытных глаз, да и попасть туда может лишь опытный путешественник. Я слышал, что, когда отец Эрагаля умирал, то выпросил у сына обещание никогда не вступать в северные пределы и не мешать его родственникам вершить свои дела. Последние слова пусть нелюбимого, но отца Эрагаль не мог не исполнить. Отсюда эта ситуация. Насколько я знаю, старейшина Аггуль также не вмешивалась, так как глубоко чтила своего наставника.