Внезапно свиток с именем новой старейшины стал чернеть и распадаться на глазах. Некоторые мужчины вскочили со своих мест, другие взволнованно зашептались.

— Что это значит?

— Имя, похоже, не было принято…

Советник недоуменно смотрел на пепел у своих ног и ничего не говорил. Он совершенно не знал, что делать.

Тело старейшины Аггуль было полностью подготовлено к ритуалу. Женщина лежала на кровати, одетая в белое свободное платье, выражая собой спокойствие и умиротворение. Казалось, что она просто спала.

— Мне кажется, она совсем не мучилась. Посмотри, какое у нее лицо. Как будто увидела что-то хорошее…

— Помолчи, Хадад.

Амрит стоял у кровати Аггуль, не шевелясь, и всматривался в лицо той, кто стала его семьей.

— Пойдем, иначе опоздаем.

— Мы уже опоздали…

— Амрит!

Юноша нехотя повернулся к своему собеседнику и устало посмотрел на него.

— Я не хочу ее оставлять.

— Знаю, но у тебя нет выбора, пойдем. Нас ждут живые.

— Ты слишком прямолинеен, — скривился Амрит.

— Зато честен, хватит, пойдем!

Хадад подошел к Амриту и положил руку ему на плечо.

— Я думаю, она бы не одобрила твоего поведения.

— Так и есть.

Амрит подошел к постели старейшины и, наклонившись, поцеловал Аггуль в лоб.

— Мы не прощаемся, тетя, — прошептал молодой человек.

На подходе к залу совещаний, Хадад услышал оживленный шум и ухмыльнулся.

— Видимо, обсуждение предстоит жаркое.

Амрит ничего не ответил и остановился у двери. Слуг нигде не было видно, что и не удивительно. Во время подобных ритуалов на зал совещаний накладывалось силовое поле, пройти сквозь которое не мог ни один непосвященный или принадлежащий другой семье.

— Неужели меня не пустят, — с издевкой спросил Хадад.

— Ты подозрительно веселый.

— Ну, как же, я просто в предвкушении.

— Откройся, — спокойно произнес Амрит и стал лениво наблюдать, как символы, меняясь на массивном монолите, преобразуются в дверь.

— Я разрешаю войти в зал совета Хададу ко Воанергес, — продолжил Амрит.

Раздался тихий щелчок и двери распахнулись.

Шум отвлек говорящих от обсуждения, и все взгляды обратились к вновь прибывшим.

— Что вы себе позволяете? Как вы смогли войти?

— Успокойтесь, господин Дрихус, и займите свое место.

Амрит с безразличием посмотрел на удивленные лица знати и направился к высокому месту.

— Молодой человек… — растерялся первый советник.

Амрит подошел к высокому месту и остановился. Сколько раз прежде он видел, как Аггуль сидела здесь и мудро разрешала споры, советовала, хвалила или наказывала. Удивительно, но она была определенно рождена, чтобы стать старейшиной, чтобы не просто править, но и вернуть былое величие. Она была настоящей. Была…

— Сын мой, что ты делаешь здесь? Ведь наша уважаемая старейшина, — тут в голосе Аеллы послышалась откровенная издевка, — отправила тебя учиться. Как оказалось, ты не совсем хорошо управляешь своим даром. Ну, конечно, ведь ты еще так юн.

«Боги! Я уже устал от этого».

Осторожно прикасаясь к витиеватым ручкам высокого места, Амриту показалось, будто он касается руки Аггуль. Резко вздохнув, юноша обернулся назад ко всем сидящим и сел в кресло, принадлежащее главе рода.

Тишина стала просто оглушительной.

— Молодой человек, — прочистил горло первый советник, — вы забываетесь!

— Сын мой, что ты творишь? — ласково сказала Аелла, — все мы знаем, как ты был привязан к этой женщине, но прошу тебя, прекрати это.

— Да уберите этого зарвавшегося мальчишку!

Шум нарастал, но Амрит спокойно сидел, всматриваясь в лица своих родственников, словно чего-то ждал.

Спустя несколько мгновений несколько мужчин, по сигналу первого советника, встали со своих мест и направились к Амриту. Их намерения не вызывали сомнений, но, стоило им подойти к высокому месту, как вокруг него полыхнул охранный круг, подобный тому, который находился в центре зала. Один из мужчин, разозлившись, ринулся вперед, шепча слова заклятия, однако в тот момент, когда он пересек светящуюся линию круга, то сразу же был отброшен воздушной волной. Эрра могла поклясться, что воздух клубился, принимая какой-то облик, похожий на человеческий.

— Как ты посмел, щенок! Ты вызвал духа семьи! — прокричал второй мужчина.

— Нет, я никого не вызывал, уважаемый.

— Как это понимать, Амрит? — вмешался первый советник.

— Очень просто, и меня бесконечно удивляет тот факт, что высшие представители нашей семьи так и не догадались. Господин советник, неужели вы думаете, что кто угодно может сесть на это место, и его будет охранять один из двенадцати духов семьи? В таком случае, я поражаюсь вашей неосведомленности.

Первый советник побледнел и стремительно подошел к высокому месту.

— Этого не может быть!

— Почему же? Как только что отметила моя уважаемая родительница, мы со старейшиной были весьма близки. Так что все достаточно логично, советник. Вам нужны еще доказательства?

Советник потрясенно кивнул.

— Хорошо. Это произошло тря дня назад, — сказал Амрит, вставая со своего места, — мое тело пронзила острая боль.

Советник снова безмолвно кивнул, подтверждая сказанное.

— Затем, когда я пришел в себя, то обнаружил на груди этот знак, — Амрит неторопливо расстегнул рубашку, показывая темный символ клана на своей груди, в области сердца, — я помню, как тетя говорила мне об этом. Она сказала тогда, что это символизирует передачу силы. Силы всех предыдущих старейшин.

По залу разнесся шепот. Очевидно, что об этом факте многим было неизвестно.

— Я подтверждаю, это действительно так, — произнес первый советник. — Однако, далеко не каждый старейшина удостаивается такой чести. При передаче силы должен присутствовать дух покойного главы рода в качестве проводника силы от предыдущих поколений. Это большая ответственность, но теперь мы знаем, что правление нового старейшины получило одобрение предков.

— Это значит, что сам Эрагаль… — прошептал кто-то.

— Это еще не все, — произнес Амрит.

Теперь его никто не перебивал, все ко Арджит внимательно прислушивались к каждому его слову. Молодой человек вытянул вперед обе руки и развернул их ладонями вверх. На каждой из ладоней были видны нечеткие символы.

Стоявший ближе всех главный советник побледнел и схватился за сердце. Другие же ошарашено смотрели на Амрита, стараясь угадать, что же изображено на его руках.

Длинная вереница людей шла по удивительно тихим улицам Балии. Обычно вечер в этих местах был временем для радушных торговцев и задорных зазывал, открытых чайных, откуда всегда доносился веселый смех, многочисленных таверн, где рекой лилось вино. Но только не сегодня. Улицы были пусты и безмолвны. Сама земля была в трауре, заставляя людей, и благородных, и простых, опускать покрасневшие глаза при виде погребальной процессии.

Шествие возглавил Амрит. На нем были простые темные штаны и черная рубаха из простого полотна. Юноша неторопливо шел и бесцельно смотрел вперед. Никто не пытался поговорить с ним, никто не поддержал. В этот день Непобежденные были растеряны как никогда.

Постепенно ряды людей пополнялись обычными прохожими, торговцами, купцами, крестьянами. Люди смешались, и теперь довольно сложно было определить, где господин, а где простой подмастерье. Траурные цвета объединили отверженных и кичащихся своим именем.

Амрит остановился перед закрытыми каменными воротами. По закону, старейшину должен проводить в последний путь новый преемник и один доверенный сопровождающий. Амрит это знал, причем это знание было необычным. Оно словно пришло извне, как и многие другие факты, от которых подчас болела голова.

Амрит подошел ближе к воротам и прикоснулся к ним рукой. Извивающиеся руны заискрились ярким светом и пришли в движение. Факелы вспыхнули и осветили тропинку, открывшуюся взору стоящих позади людей. Амрит тяжело вздохнул и, обернувшись, крикнул: