Эна молчала, ожидая, что дальше скажет брат.

— Смотри! — он протянул ей блокнот, и девушка открыла первую страницу.

— Это точно писала Лин! — воскликнул Дан, потирая руки.

— Может быть…

— Может быть?

— Дан, мы не должны идти на поводу своего воображения. Эта информация важна, но мы пока мало, что знаем. Не стоит обольщаться. Об этом, кстати, ты тоже должен написать Амриту.

— Хорошо, — буркнул парень, — я думал, ты обрадуешься.

— Меня сейчас волнует другое.

— Что же?

— Я не помню, чтобы в наших книгах была где-то упомянута подобная тема. Я имею в виду, тайные переписки и прочее. С чего это вдруг ректор решил рассказать об этом?

Дан рассеянно хмыкнул.

— Ну, он же ректор. Ему не обязательно следовать каким-то программам.

— Наверное, ты прав… — Эна задумалась, теребя волосы.

— Ладно, я пойду. Наконец-то, мы сдвинулись с мертвой точки. Хоть какие-то новости.

— Не забудь спросить о девочках.

— Хорошо, — мягко пообещал Дан и, склонившись, нежно поцеловал Эну в лоб, — а ты, отдохни хоть немного.

Эна закрыла за ним дверь и села в то же самое кресло. Спать не хотелось, хотя она очень устала. Но… Девушка взяла блокнот, прочитала послание Лин еще раз и захлопнула его. Она зря спорила с Даном, уж она-то точно знала, что писала Лин. Больше некому. Но слова брата о ректоре взволновали ее. Ректор ничего бы не сделал просто так. Он помог им, хотя еще при первой встрече говорил, что от него ждать помощи не стоит. Теперь оставалось узнать, что именно он потребует в ответ на эту услугу.

— Отправил?

— Да, еще ночью.

Они шли по коридору, стараясь не говорить лишних слов. Мало ли кто мог оказаться рядом в самый неподходящий момент.

Первое занятие было посвящено медитации, как обычно, поэтому Эна рассчитывала немного отдохнуть. Уснуть прошлой ночью так и не вышло. Однако, все оказалось совсем не так, как она планировала.

Стоило им открыть дверь кабинета, как их встретил не кто иной, как сам ректор, да еще и в сопровождении двух новых преподавателей.

— Наконец-то! — с издевкой протянул мужчина, оглядывая вошедших.

— Мы не опоздали ведь, — сказал Дан, но Эна мягко взяла брата за рукав и коротко поклонилась.

— Простите, господин ректор, такого больше не повторится.

Аудитория была заполнена и, действительно, ожидали только их, хотя до начала занятия еще оставалось время.

— Занимайте свои места, — уже мягче сказал ректор и отвернулся.

Эна и Дан сели рядом.

— Мы с коллегами приняли решение, что стоит немного ускорить события. Вы все уже ощутили, пусть и слабо, но отголоски своих способностей. Что ж, пора более четко обозначить их, что будет полезно, в первую очередь, вам. Поэтому сейчас мои коллеги, — ректор указал на двух незнакомых преподавателей, — помогут мне побороть ваше сопротивление и указать вам на то, что скрывается в ваших собственных головах.

— Разве это не то, что делала старейшина? — спросил кто-то с задних рядов.

— О, не стоит мне льстить и сравнивать с уважаемой Аггуль, — ректор даже не улыбнулся, — то, что делала она одна, неподвластно пока никому. Она открыла ваш дар, позволила ему пустить ростки, бережно присматривала за всходами, но теперь пришел ваш черед. Садовник больше не с вами, теперь вы, именно вы в ответе за свои способности. Довольно болтовни! Начинаем! — ректор кивнул наставникам.

Эна заметила, что Дан волнуется, и взяла его за руку, тут же ощутив мелкую дрожь.

— Не бойся, — прошептала она, но не успела расслышать, что ответил ей брат. Все разом поглотила темнота. Мгновение. Еще одно. И вот она уже видит перед собой знакомую обстановку: облезшие, оббитые темным от времени деревом, стены, редкие свечи и капающий прямо на пол воск, скрипящие половицы и завывающий за окнами ветер. Ее первый настоящий дом. Дом госпожи Бахти.

Она знала здесь каждый уголок, хоть, кажется, и была здесь последний раз много лет назад. Вот, если прошмыгнуть в эту темную дверь, то можно оказаться в кладовке, а там всегда можно найти несколько сухарей, а вон та дверь справа ведёт наверх, к крыше, там можно подумать о своем. Почему-то ученики редко поднимались по этой винтовой лестнице.

— Здравствуй!

Эна вздрогнула. Госпожа Бахти появилась перед ней совершенно неожиданно. Девушка могла поклясться, что секунду назад тут никого не было.

— Здравствуйте, госпожа.

— Как ты? Даже не навестила нас.

— Простите, — Эна тут же ощутила вину, — я… виновата.

— Ты совсем не изменилась, — Бахти ласково улыбнулась и потрепала девушку по волосам.

— Обрезала косы.

— Так было нужно.

— Жаль, но они отрастут. Это не то, что нельзя исправить.

Эна кивнула.

— Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Девушка понимала, что перед ней, наверняка, не сама Бахти, а иллюзия, навеянная ректором и другими наставниками, но всё казалось удивительно точным и таким живым.

Бахти привела её в старую комнату. Эна помнила здесь всё, до мельчайших деталей.

— Узнаешь?

— Конечно!

Проведя рукой по истрепанным корешкам книг, Эна села на единственный стул в комнате.

— Что именно вы хотели мне показать?

— Человек не может двигаться вперед, если в его душе все еще лежит сомнение из прошлого. Оно не должно отравлять тебе жизнь, но пусть послужит толчком для твоих действий.

— Я немного не понимаю.

— Я хочу показать тебе, кем была твоя мать и почему она погибла. Ты готова к этому?

Девушка сжала руки в кулаки.

— Я уже ведь кое-что знаю. Вы что-то скрывали от меня?

— Может быть… — Бахти, явно, ждала ответа Эны, и та, наконец, кивнула. Женщина в ответ протянула ей запечатанный свиток. — Это оставила твоя мать, тебе и открыть его.

Девушка взяла письмо дрожащими руками и, едва коснулась печати, как та тут же рассыпалась в её руках. Она развернула свиток, перед ней — лишь чистый лист. Девушка сощурилась, пытаясь найти хотя бы мельчайшие буквы, но их не было. Она хотела уже спросить Бахти, что это за шутки, но самой наставницы уже не было, да и вокруг — больше не ее прежний дом. Нет, это место ей совсем незнакомо. Вскочив с мягкого, обитого бархатом стула, Эна недоуменно осмотрелась. Да, где же она теперь?

Осторожно выглянув из комнаты, она приметила суетящихся слуг, но её, кажется, никто не замечал, будто бы её тут и не было.

Эна вышла из комнаты и устремилась за слугами. В любом случае, подумала она, надо пройти и этот путь.

Слуги несли на подносах блюда и напитки, очевидно, что в этом богатом дворце устраивают пир. Даже в доме Аггуль девушка никогда не видела такой богатой посуды и такого количества разнообразной снеди.

Наконец, по склоненным слугам и радостным голосам, Эна поняла, что она достигла цели. Перед ней распахнули широкие створки дверей, и Эна прошла вперед вслед за десятками прислужников, не смеющих поднять взгляда. Огромная комната и широкие столы, а во главе — мужчина, довольно молодой, можно даже сказать, красивый, если бы не эти стальные, неживые глаза. Светлые волосы падали аккуратными прядями на плечи, а пальцы, усеянные перстнями, лениво катали виноградинку. Он осматривал всех пришедших и, кажется, знал о них всё, так как его взгляд не выражали ничего, кроме скуки и пресыщенности жизнью.

Но тут всё изменилось. Створки распахнулись вновь, и в зал вошла женщина. Ее единственным украшением были темные густые и длинные волосы, изящно уложенные и завитые, одеяние же было совсем простым — темно-синее сати[1] и больше ничего. Тем не менее, лицо восседающего во главе мужчины изменилось. Он улыбнулся, причём, Эна могла точно сказать, что это искренняя улыбка, даже его глаза будто изменились.