– Ее так и не нашли? – спросила я.

– Нет. Но она жива, это точно. Геллард пытался достать душу Диты и не смог. Значит, ее нет в Загранье.

Пытался достать душу… Я многое слышала о некромантах и их способностях, но не такое. Даже звучит жутко.

– Ты не переживай, – улыбнулась Ее Величество, – остальных уже проверяют. – Вилард Ард Ренна не допустит, чтобы подобное повторилась.

– Будем надеяться…

Когда мы закончили с обедом, я думала, что меня отпустят. Но не тут-то было. Слуги унесли грязную посуду, и в купальню впорхнула нарядно одетая женщина с чемоданчиком.

– Лаура Матильяни, – представила ее королева. – Моя модистка.

О боги, модистка. Только этого не хватало.

– Арсэлла, не пугайся, – рассмеялась принцесса, оценив выражение моего лица. – Это всего лишь платья.

Ну да, платья. Которые я до недавнего времени не носила последние пятнадцать лет. А к платьям наверняка полагаются туфли на этих жутких каблуках…

Модистка тем временем невозмутимо раскрыла чемоданчик, достала оттуда планшет и несколько пухленьких альбомов. Потом скомандовала мне:

– Моя дорогая, снимите халат. Мне нужно оценить вашу фигуру.

– Снимай, Арсэлла, – кивнула королева. – Лаура лучшая в своем деле.

Сжав зубы, развязала пояс и сбросила халат на шезлонг, оставаясь в тонкой сорочке, которая едва доставала до середины бедра. Я стала чувствовать себя новой куклой, которую подарили двум юным эссам, и сейчас они вовсю развлекаются, играя с ней и так, и этак.

– Чудесно, чудесно, – пробормотала Лаура Матильяни, рисуя в планшете. – У вас очень изящная фигура.

Вернее, тощая, вы хотели сказать?

– Какой тип одежды вы предпочитаете? – поинтересовалась она, не обращая внимания на мой кислый вид.

– Удобный? – пожала я плечами. – Без кружев и оборок?

– Значит, удобной, – Расплывчатый ответ никого не удивил. – Смотрите вот это. – Мне в руки сунули один из альбомов, где к страницам крепились образцы тканей. – Что вам нравится?

Я стала перебирать страницы, осторожно касаясь пальцами. Даже не подумала бы, что на свете существует столько оттенков цвета. И не только оттенков. Ткани разных видов, фактур, плотности.

– Смелее, Арсэлла, – подбодрила принцесса.

– Может… черный? – предложила я, подцепив пальцем квадратик плотного шелка цвета вороньего крыла.

– Черный, – спокойно кивнула модистка. – Да, почему бы нет? А к черному вполне можно добавить темно-синий, изумрудный, сливовый, сталь и морозную вишню. К вашей внешности великолепно подойдут эти цвета. Да… строгие прилегающие силуэты, минимум обнаженного тела… У нас получится истинная эсса.

Мне не очень хотелось превращаться в «истинную эссу», но спорить я не стала. Просто сидела, слушая, как дамы с энтузиазмом обсуждают фасоны и размеры, и иногда поддакивала. Ужинали мы там же. И только после него меня, наконец, отпустили.

Я вернулась в свои комнаты и устало упала на кровать, даже не раздеваясь. Вот вроде бы не делала сегодня ничего особенного, а так вымоталась, будто сварила сотню новых зелий. Ужасное чувство. И все из-за необходимости постоянно держать лицо, думать о том, что говоришь, усмирять желание возразить, поспорить, сбежать. А еще из-за растерянности…

Сейчас я категорически не понимаю, что происходит вокруг. Моя жизнь изменилась очень круто. Нищета и серость Гнилоустья сменилась блеском роскошных дворцовых интерьеров. Вместо общества бандитов, бедняков и проституток – завтраки с королевой, косметологи, модистка с новым гардеробом… Слишком уж хорошо. Слишком сказочно. А я уже давно разучилась верить в сказки. И теперь здравый смысл просто кричит: тут что-то не так.

Наивность, доверчивость и вера в чудеса мне не свойственны. Люди с такими качествами на дне просто не выживают. Да, сбежав из дома, я сначала надеялась на то, что родители одумаются и найдут меня. Потом просто ждала, что мне встретится кто-нибудь взрослый, добрый и благородный, кто заберет меня с собой и подарит нормальную семью. Но увезший в Солистир Наставник быстро избавил от этих глупостей. Избавил жестко и навсегда, показав трущобную жизнь без всяких прикрас. И сейчас, когда может показаться, что моя давняя мечта сбылась, я категорически отказываюсь в нее верить.

Королева зачем-то выделила меня. В благодарность за спасение дочери? Из жалости? Почему-то мне не нравится ни одни из вариантов. Может потому, что не верю в чужую бескорыстную благодарность? Или потому, что не приемлю жалости? Или чую здесь какой-то подвох? Те, кто всю жизнь вращается в высшем свете, привыкли менять маски, играть с эмоциями и чувствами. Очень сложно понять, какие из них настоящие, а какие -фальшивка.

Пожалуй, единственный, в чьей искренности я не сомневаюсь – это Геллард Ард Ренна. Он совершенно честно и открыто выражает свое ко мне отношение – граничащую с ненавистью неприязнь. Ну и его отец тоже честен, заявляя, что хочет использовать мои таланты на благо королевства.

При мыслях о беловолосом некроманте в солнечном сплетении странно потеплело. Тьма распушилась, словно кошка, и едва не начала мурчать. А мне вспомнился вечер, когда мы «познакомились».

Сначала Геллард Ард Ренна хотел утащить меня на допрос. Может быть, просто пугал или провоцировал, но, кажется, он действительно видел во мне врага, что совсем не странно. А потом что-то случилось. Оно повергло всех в ступор, и даже умение контролировать эмоции не помогло высокородным эссам скрыть свое удивление. Значит, это что-то было поистине из ряда вон выходящим.

Магический резонанс… Да, магический резонанс. Именно так сказала принцесса, когда моя Тьма и заклинание некроманта сплелись вместо того, чтобы схлестнуться. Я никогда не слышала ни о чем подобном. И сейчас меня очень сильно интересовало, что же под этими словами имелось в виду? Может в них – разгадка странного внимания королевской семьи?

И ведь не спросишь прямо. Потому что не хочется демонстрировать свой интерес. Да и вряд ли мне ответят, а если ответят – не обязательно правду. Надо бы выяснить все самой…

Я перевернулась на бок и подперла голову рукой, глядя на темноту за окном спальни. Не нравится мне, что кто-то знает то, чего не знаю я. Ненавижу, когда меня пытаются использовать втемную. Но здесь, во дворце, появляется такое ощущение, что вокруг сплетаются паучьи сети, а контроль над собственной жизнью стремительно выскальзывает из рук. Вот только я сделаю все, чтобы не упустить его. Моя жизнь будет принадлежать только мне и никому другому.

Следующие два дня прошли спокойно. Я старалась не высовываться из своей лаборатории. Составляла списки ингредиентов, обнаглев до такой степени, что даже поинтересовалась у Виларда Ард Ренны, что нужно делать, если мне вдруг понадобятся редкости из списка «А». Только за одно их хранение полагалось пожизненное заключение, но глава Тайной канцелярии заверил, что у него найдется все.

Много времени пришлось потратить, чтобы разобраться с приборами, которые стояли в моей лаборатории. Большой магоанализотор, концентратор, структурный сканер, центрифуга – все это было мне совершенно незнакомо. Поэтому я с немного опасливым энтузиазмом закопалась в инструкции, исследуя, пробуя, экспериментируя.

Познакомилась я и с Марджи – той самой обещанной королевой горничной. Ей оказалась невысокая смешливая блондинка лет двадцати двух, которая сходу заявила, что к ней можно обращаться по каким угодно вопросам. Я сначала даже растерялась, но в и итоге нам удалось договориться и установить границы, которые бы устраивали нас обоих.

А еще мне прислали новый гардероб. Все оказалось гораздо лучше, чем я ожидала. Лаура Матильяни и правда знала, что делать. Там были платья: строгие, с длинными рукавами, облегающим верхом и струящимися юбками – они не казались скучными за счет тканей, насыщенных цветов и неброских украшений вроде вышивки. Были и брюки, которые шли в комплектах с длинными жакетами или туниками. Были шляпы, перчатки и туфли. Нашлось и кружево, которого я так боялась. Правда, из него оказались сшиты те предметы гардероба, что не показывались посторонним, поэтому с ними можно было смириться.