– Этот лентяй ничего не делал, – фыркает Марта. – Он предпочел сидеть на заднице ровно и в одиночестве запивать свое горе, пока в соседнем поместье наследник рода Обуховых готовился к свадьбе. Но однажды ночью, когда вливал сильнейший дождь и все нормальные люди сидели по домам, на пороге нашего замка появилась маленькая гостья. Хотя рост у нее, конечно, был не очень маленький…
– Мама сама пришла к фон Дервизу? – перебиваю я Марту в своем нетерпении.
– Представляешь? Они не знали, но я все это время стояла за углом и подслушивала.
– И что она сказала?
– Что устала ждать, когда он придет и завоюет ее. А потому пришла сама. Что если он сейчас же не перестанет с открытым ртом на нее глазеть, она решит, что ошиблась, и что он вовсе не сходит по ней с ума, как она по нему. Что если, он сейчас не сделает хоть что-то, чтобы удержать ее, она сойдет с крыльца и завтра станет княгиней Обуховой. Вот тогда-то я и поняла, что она от фон Дервиза хотела вовсе не денег и титула. Ведь все то же самое, так еще и молодого симпатичного мужа, она уже практически получила, но все же пришла сюда к нему.
– И что же он сделал? – я невольно бросаю взгляд на портрет на памятнике, чтобы картинка в моей голове приобрела больше красок и деталей.
– Ну, после того, как она развернулась и спустилась с крыльца, а он осознал, какой счастливый засранец, – я хихикаю, услышав такие словечки от Марты. – Он, наконец, рванул за ней и схватил так, что она еще потом неделю жаловалась, что у нее болят ребра.
– Но как же свадьба? – спрашиваю я, не понимая, как мама осмелилась накануне свадьбы отправиться к другому мужчине признаваться в любви.
– Ну, ее пришлось отменить. Барон сам отправился к Обухову и признался во всем. Причем, он не позволил себе даже поцеловать твою маму, до тех пор, пока официально она не рассталась со своим женихом.
– Он, наверное, возненавидел их?
– Обухов? Думаю, что нет. Конечно, он расстроился. Но он сознался, что подозревал, что его невеста влюблена в другого. Просто не ожидал, что этим другим окажется барон. Однако сам он любил твою маму. Думаю, он до сих пор не женат, потому что не может прогнать ее из своего сердца. Он даже какое-то время пытался ее найти, после того, как она сбежала.
Она замолкает, и я тоже ничего не говорю. В тишине на могиле моего отца слышно только, как ветер перебирает первые листочки, а птицы исполняют свои весенние песни. На душе после этого рассказа поселяется какое-то странное щемящее чувство. Это чувство напоминает то, когда ты читаешь романтическую книгу или смотришь фильм и заранее знаешь, что все закончится плохо, даже не смотря на то, что сама история была интересной, радостной и счастливой.
– Что произошло? – я говорю так тихо, как только могу. Я не хочу сейчас досмотреть фильм с заранее известным плохим концом до конца.
Но Марта меня слышит.
– Тебе шел пятый год. В доме царила атмосфера радости и счастья. Я не могла надышаться своей малышкой. Так сложилась судьба, что своих детей у меня нет, поэтому я стала твоей няней.
– Я вас совсем не помню,– признаюсь я, чувствую себя виновато.
– Я это поняла, – улыбается женщина. – Но это не страшно, ты же была еще малышкой. Главное, что я всегда помнила тебя.
– Меня, правда, назвали в честь вас? – не могу удержаться от этого вопроса.
– Да, – довольно кивает она. – Это была идея барона, но твоя мама ее с энтузиазмом поддержала. Не могу не признаться, что мне это ужасно польстило. Но мы отвлеклись. Так вот. В тот год помощница фон Дервиза ушла в декрет, порекомендовав вместо себя другую девушку. С ее слов, амбициозную и трудолюбивую. И она оказалась права. Только вот амбиции и трудолюбие она любила проявлять не там где следует.
– Что вы имеете в виду? – подозрения закрадываются в мою голову. Я вспоминаю слова селедки и мне кажется, что можно уже не слушать рассказать до конца.
– Он сопротивлялся, правда, – Марта берет мою руку в свою, как будто хочет лично оправдаться передо мной. – Я просила ее уволить, но он говорил, что у нее маленький сын. И если бы он ее уволит, ей нечем было бы его кормить.
– Это ведь была Лариса? – спрашиваю я, уже зная ответ.
– Да, она. Она была той еще приставучей липкой лентой. Я предупреждала и твою маму, но она так была уверена в своем муже, что просто смеясь, отмахивалась от меня.
– Он ей изменил? – это прозвучало скорее, как утверждение, чем вопрос.
– Да, – кивает Марта. – Но только один раз. И именно в этот самый момент их и застала твоя мама.
– Ты хотела сказать, что он не успел изменить ей больше раза, потому что она сразу их застала? – резко замечаю я, чувствуя, как мои глаза застилает пелена ярости.
Я злюсь из-за того, что мама так сильно ему доверяла, а он ее обманул. И из-за того, что Марта сейчас пытается его оправдать.
– Как бы то ни было, доченька, но он ее уж точно не бил, – эти слова приводят меня в чувство. Я вспоминаю, что вообще-то хотела как раз выяснить, почему мама ушла.
– Вы хотите сказать, что она ушла, забрав меня с собой просто потому, что отец изменил ей? – это предположение кажется еще более абсурдным, когда я его произношу вслух, но судя по рассказу Марты, именно это и произошло.
– Постарайся не судить ее строго, – мягко говорит женщина. – Она любила твоего папу больше жизни.
Уж в этом я не сомневаюсь.
– Вы хоть понимаете, что все звучит, как полный бред? – я повышаю голос на Марту, хоть и понимаю, что уж она совсем не виновата во всей этой истории. Скорее уж виноват отец, который изменил своей жене, и мама, которая из-за этого сбежала, забрав и спрятав меня от отца и всего мира.
– Видимо, она тоже это понимала. И поэтому решила выдумать всю эту историю с насилием, – Марта смотрит на меня сочувственно, все еще держа мою руку в своей. – Пойми, твоя мама была очень гордой. И любящей. Больше всего в своей жизни она любила тебя и своего мужа.
– Больше меня она любила только его! – кричу я, не в силах заставить себя успокоиться.
Я вырываю руку и вскакиваю со скамейки.
– Марта, она забрала меня из дома. Пряталась и скрывалась как преступница всю жизнь! – я нервно хожу взад-вперед, не в силах успокоиться. – Вы хоть знаете, что мы жили все это время с поддельными документами? Блин, да я паспорт получила только после смерти фон Дервиза, наплетя какую-то небылицу в паспортном столе о моей инвалидности и коме на протяжении трех лет! Меня всю жизнь Машей называли! И это все из-за того, что он изменил ей, а она решила ему через меня отомстить!
– Доченька, ты должна понять маму. Просто она не смогла его простить и хотела уйти. Она была сиротой без гроша за душой. А он барон, богатый и обладающий властью. Она просто испугалась, что он отберет тебя, и она никогда не сможет быть рядом. А простить его и все забыть она уже никогда не смогла бы. Даже ради тебя.
– Я не верю, – качаю я головой. – Она любила его больше, чем меня. Вряд ли она согласилась жить на грани нищеты, просто потому, что боялась потерять меня. Скорее уж, она хотела таким образом сделать ему больно. Хотела, чтобы он страдал так же, как страдала она. А он? – я кидаю полный ярости взгляд на могилу своего отца. – Он ничем не лучше. Он оставил все наследство и отрекся от меня не потому, что отчаялся меня найти. Он мог бы оставить меня в завещании, оставить хоть что-то. Я не говорю, что мне это было нужно от него, но он отец, который не мог не думать о своей родной дочери. Однако он сделал своим единственным наследником сына второй жены, просто чтобы отомстить маме. За то, что ушла, за то, что не простила, за то, что забрала дочь. Но в этих их разборках никто не думал обо мне! Никто, Марта. Никто!
Картинка складывается в моей голове. Я вспоминаю, как мама мучилась, когда по новостям сообщили, что барон вновь жениться, заочно подав на развод со своей бывшей женой. Когда она узнала, кто его невеста, мне казалось, что мама окончательно сошла с ума. Я была тогда еще маленькой, но хорошо помню те наполненные ужасом дни, когда мама была сама не своя.
