Дверь закрывается, а я тяжело опускаюсь на кровать. Нет, этот вход точно должен быть замурован. Проходной двор какой-то! Я беру стул и подпираю им дверь. Хватаю одежду, запираюсь в ванной и там одеваюсь, продумывая план мести.

Эти двое явно действовали по наводке Красавчика. Ведь лично им я ничего не сделала, а вот фон Дервиз думает, что я хочу лишить его папочкиного наследства. Он боится меня, а значит ненавидит. Ведь страх – это самый сильный в мире катализатор для ненависти. Боженьки, да как они не поймут, что если бы я этого хотела, то объявилась бы гораздо раньше!

Но просто так спускать им это я не собираюсь. Я училась в школе-интернате с пятого класса и ездила, как и большинство учеников, домой только по выходным. Все это время я жила в предоставляемом государством общежитии вместе с сотней других ребят. И поверьте, если вы считаете, что закон выживания работает только в джунглях, то это не так. В том обществе, в котором росла я, действовало единственное правило – или ты, или тебя. Я предпочитала, чтобы я. И если сразу не поставить себя, то потом станет только хуже.

Я устраиваюсь на кровати и активирую стекляшку. Так, так, так. Посмотрим. Снимала Сухостой, значит, взломать придется ее устройство. Надеюсь, у меня это получится.

Мама не могла позволить себе купить мне кроме самого простенького смартфона еще хоть что-то. Но когда я начала учиться в интернате, который располагался в районном городке, то я смогла проведываться в магазин электроники. Я подружилась с одним охранником, который позволял мне приходить к нему в его ночное дежурство и аккуратно, не оставляя следов за собой, пользоваться товаром. Правда, для этого мне приходилось убегать из общаги по ночам. Но, слава Богу, за столько лет существования этой школы-интерната, там была уже отлажена схема побега – через окно на втором этаже на крышу сарая соседнего участка, а там уже и на землю.

Мне понадобилось два часа, прежде чем я буквально породнилась с операционкой стекляшки. Еще полчаса на то, чтобы найти и хакнуть планшет Анны. И вот она моя награда – мои фотографии. А ничего так получилось. Я прям красотка тут. И ноги в этом полотенце просто шик. Так, и что же мне сделать. Просто удалить? Скууучно. Может, подставить лицо Сухостоя вместо моего. Луучше… Хотя, вот что…

Ложусь я спать крайне довольная собой. Остается только надеяться, что она спроецирует эти фотки на все интерактивные доски, не просмотрев их еще раз заранее. Ох, и повеселимся!

Выходные прошли чудесно. Все разъехались, и никого не было видно в жилом корпусе. Алина Анатольевна тоже уехала, но проверяла меня по видеосвязи каждые три часа. Половину воскресенья я провела на кухне в столовой, общаясь с поварами и официантами, и помогая им непосильным трудом. Нужно ли говорить, что за это мне доставались лакомые кусочки, и к концу дня я чувствовала себя объевшимся хомячком?

Но вот наступил понедельник, и мое настроение вновь скатывается к отметке ноль. Правда, я с предвкушением все же жду шоу «Попытайся опозорить Марту» (да, я уже начинаю привыкать к своему настоящему имени, что даже мысленно себя так начинаю называть).

Ждать представление приходится не так уж и долго. На третьем уроке, как раз у ведьмы Анфисы, внезапно доска начинает моргать и изображение на ней меняется. Я только успеваю заметить, как Сухостой быстро что-то сворачивает на своем планшете. Интересно, как это она смогла подключиться к доске? Тоже хакнула? Хм, сомневаюсь. Судя по ее характеру, скорее уж сперла ключи доступа у администрации. Но как бы то ни было, шоу началось. Я в предвкушении откидываюсь на спинку стула и начинаю любоваться сменой занимательных слайдов. Впрочем, как и все в классе. Как и, в общем-то, и все в школе.

Итак, рассказываю вам, что эта глупышка спроецировала на всеобщее обозрение, даже преждевременно не проверив, что у нее в папке.

Гифк первый – грязная бомжика, ковыряющаяся на помойке. Противная драная одежда, засаленные волосы и смешная вязанная шапочка в яркую полоску. Вот она медленно поворачивает к нам лицом, и мы видим… собственной персоной Аннушку с дохлой крысой в зубах.

– Это не то…, – взвизгивает Сухостой, выдавая себя. Но ее никто не слышит, так как раздается дружный ржач и стоны отвращения.

Смотрю, как Сухостой судорожно тыкает в свой планшет, пытаясь прекратить трансляцию. Но не тут-то было. Конечно же, я заранее позаботились о том, чтобы она не смогла так быстро прекратить веселье.

А пока она мучается, в это время появляется второй эпизод моей маленькой мести. На этот раз класс наблюдает не отфотошопленное фото.

Да, я его нашла в планшете Лехи. А что? Он напрямую участвовал в провокации против меня, я взломала и его стекляшку и то, что там нашла, было просто находкой! Лешик стоит и делает селфи себя в зеркало. Все бы ничего, если бы при этом его губы не были накрашены красной помадой, и он бы их не делал «уточкой». Знаю, нормальным людям покажется, что в этом нет ничего особенного. Ну, прикалывался парень перед зеркалом, что такого? Но ведь это не то общество, где подобное спустят на тормозах. Замечаю, как напрягся сидящий впереди меня Алекс. Он поворачивается к Анне, и я замечаю по его профилю какой он красный.

Не успеваю насладиться видом злого парня, как на доске появляется уже третий файл – симпатичное мужское тело, с небольшой порослью волос на груди. Сильные крепкие ноги, накачанные руки, лицо принца, тьфу ты, фон Дервиза. И все бы хорошо, только вот на нем голубой лифчик и кружевные стринги. Признаюсь – это фотошоп.

– Выключите эту дрянь! – рычит Красавчик, пока остальной класс гогочет в приступе безудержного смеха, а Анфиска пытается дозвониться до администрации, чтобы вызвать айтишника. Ну, пока он придет, будет еще время, чтобы все увидели последний файл и те, кто должен поняли, кто им мстит.

Итак, вот кульминация уже проявляется на доске: потрясное женское тело в соблазнительной позе, обернутое в крохотное полотенце и с лицом… Анфисы Павловны. Раздается одобрительный гул голосов парней, но как только они рассматривают лицо «красотки», он тут же сменяется стоном разочарования и брезгливости. Это добивает ведьму и она выбегает из класса, скорее всего, чтобы поторопить работника. Тем временем к нам разворачивается Сухостой и смотрит на меня со всепоглощающей яростью:

– Это ты! – визжит она так, что в ушах звенит. – Выключи это немедленно!

Я всплескиваю руками и выпучиваю глаза так, что, надеюсь, они выражаюсь мое крайнее удивление. Блин, никогда не получалось играть в школьных сценках, но попробовать стоит:

– Я? О чем ты вообще? При чем тут я?

– Я наблюдал за тобой, – внезапно вмешивается в разговор фон Дервиз. О, он и правда за мной тайком наблюдает? – Ты одна из всего класса не смеялась и выглядела как кошка, съевшая мышку.

– Ну, судя по тому, что мы видели, не Марта ест грызунов, – смеется кто-то из девчонок.

Очко тебе в карму, малышка.

Аннушка не выдерживает всеобщего веселья и выбегает из класса, подхватив свою стекляшку.

– Зачем? – спрашивает меня фон Дервиз с серьезным выражением лица.

– Не пойму, почему именно ты меня об этом спрашиваешь? – зло шиплю я. Меня просто бесит, что он такой лицемер. – Не я начала это. Это вы вторглись ко мне в комнату через дверь, которую я не могу контролировать, и начали фоткать, застав почти голой из душа! И именно эти фотографии должны были быть на этой доске сейчас. Ты действительно считаешь, что я должна была сидеть, сложа руки, и позволять всяким уродам опускать меня? – переведя дыхание, я заканчиваю. – Не я начала эту войну, но и безобидной жертвой становится не стану. Учти это, когда решишь в следующий раз придумать еще какую-то гадость.

– Постой, – фон Дервиз машет головой, как будто я на него только что свалила три ведра кирпичей. – О чем ты вообще? Кто тебя фотографировал? Какая война? Я ничего не понимаю.

– Он ничего не знал, – подает голос Алекс, поворачиваясь к нам. – Он рано уехал. У меня есть ключи от его комнаты и это была лишь наша с Аней инициатива. Дер вообще тут не при чем.