Если эту проблему я решила, то проблему с учебой никак не получается. Программа на столько отличается от моей предыдущей, что я просто разрываюсь, не зная за что браться. Учителя по приказу Нарышкина каждый день кидают мне на стекляшку дополнительные материалы, которые должны помочь мне нагнать одноклассников, но становится только хуже. Хорошо еще, я разобралась с начинкой стекляшки. Теперь я легко могу взламывать любой планшет и тырить домашку. Правда, проделываю я это только с планшетом Красавчика. А что, он здесь самый умный. Но я обещаю сама себе, что это только до того момента, пока я не смогу сама решать все задания. Мне просто жизненно необходимо еще задержаться здесь.

Вот и сейчас я сижу на самоподготовке и усиленно думаю над очередной нерешаемой задачей по химии. Блин, а у меня же была твердая пятерка по ней! Но то, что здесь дают просто фантастично непонятно!

– Дер, Амина уже в эти выходные возвращается? – спрашивает Алекс, поворачиваясь к нам. Мы сидим сейчас так же, как и на уроках.

– Нет, – качает головой мой сосед по парте. – Сказала, что задержится еще на пару недель.

– Эй, Марта, что будешь делать на выходных? – не унимается Алеша, по всей видимости, уставший от домашки.

– Ничего, – хмуро отвечаю я, замечая, как на меня косится Красавчик. И это странно, ведь по большей части он делает вид, что меня не существует.

– Алекс, не разговаривай с этой убогой, – пищит Сухостой, которого, кстати, зовут Анной. Блин, такое имя испоганила. – Ей дали время всего месяц, чтобы нагнать нас. А она вон над простейшим заданием уже час сидит.

Я зло поджимаю губы, но ничего не отвечаю. Она права. Я не могу и дальше списывать домашку, сама ничего не понимая.

За моей спиной раздаются смешки. Это члены гильдии «мы самые крутые и офигенные» поддерживают «свою». Кстати, я вам еще не говорила, что меня угораздило сесть прямо в центре Крутых? Если вы не понимаете о чем я толкую, то сейчас объясню.

Итак, в нашей школе все так же было устроено. Класс делится на несколько, скажем так, подгрупп. Первая – Отличники. Они общаются между собой, иногда пересекаясь с Крутыми. Они сидят на первых рядах, выглядят как серые мышки и тянут свои кривые ручонки вверх в течение всего урока.

Вторая категория – Крутые. Это те, кто неплохо учится, они самые общительные, красивые и так далее и тому подобное. Правда в этом месте Отличники – это в то же самое время и Крутые.

Еще одна категория – это Отбросы. Они не учатся хорошо, не выглядят круто. Они середнячки или просто фрики – странные и немного чудаковатые.

Ну, и всем известная группировка на задних рядах – Пофигисты. Им пофиг на все. На внешность, успехи в учебе (особенно на это), мнение о них в классе и так далее.

Ну, так возвращаемся к моим пирогам. Я прибилась к Отличникам – Крутым. И я просто катастрофически не справляюсь с этим званием.

– Думаю, она вылетит раньше, если будет так вызывающе одеваться и краситься, – это раздает свой голосок фон Дервиз. Его, кстати, друзья тут называют Дер. Дебильно звучит.

– Что тебе не нравится в моей внешности, придурок? – и что я не могу промолчать. Ну, бесит он меня.

– Например, то, что твои волосы розовые? – говорит он, осматривая мой конский хвост.

Ну да, перекрасила я кончики своих светлых волос в розовый. Просто та самая официантка, Мальвинка, оказывается, учится на стилиста и попросила сегодня вместо работы на кухне немного побыть ее моделью в перерыв. Она уверила меня, что будет пользоваться временной краской и цвет вымоется при первом же походе в душ.

Я согласилась. В итоге вышла оттуда с частично розовыми волосами и ярким макияжем. Алина Анатольевна покачала головой, увидев меня, но в кабинет на самоподготовку впустила.

– Ты похожа на девушку легкого доступа, – ухмыляясь, говорит фон Дервиз. И, черт, это обидно. Наверное, если бы это сказала Сухостой-Анна, я бы ответила колкостью на колкость, но то, что это говорит человек, которого я считала принцем, хоть и всего несколько минут, меня выводит из пофигистическо-ровного настроения.

– Я хотя бы просто похожа на такую девушку, – говорю я, подгоняемая своей злостью, но все же тихо, чтобы кроме Красавчика меня никто не услышал. – А ты самая что ни есть настоящая фальшивка.

Эффект достигнут. Дервиз дергается от моих слов, как от пощечины. Так то, не надо было меня бесить.

– Он – не фальшивка, а настоящий аристократ, с должными манерами и воспитанием! – внезапно взвизгивает Аня, повернувшись к нам всем корпусом. Все таки услышала ушастая.– А вот ты просто маленькая шлюшка, которая заявилась сюда, чтобы разрушить его жизнь! – Алекс пытается урезонить свою подружку, дергая за руку. Но та уже вошла во вкус и вскакивает с места, продолжая вопить во всю глотку: – Тебе никто не позволить отобрать у него его наследство. Оно по закону принадлежит ему! Да, он далеко не дворянин и уж тем более никакой не фон Дервиз. Но нам наплевать, он все равно лучше, чем ты, тупая сука!

Ох, вот это воспитание в этом глубокоуважаемом месте.

– Анна, заткнись! – фон Дервиз встает со своего места, ударив по парте кулаком. Да так, что я и близ сидящие девчонки нервно подпрыгиваем на стульях.

Ох, а сколько потенциальной силище в нем. Мммм.… Так, так, мысли в кучу.

– Но эта тварь сидит и оскорбляет тебя! – уже тихим голосом возражает эта психопатка.

– Она сказала правду. Я и есть фальшивка, – сдавленно шепчет он, хватает стекляшку и выбегает из кабинета. Алина Анатольевна, которая все это время сидела за учительским столом, сурово смотрит на нас.

– Анна, сядьте на место, пожалуйста, – строго говорит она, вставая. – И прошу каждого вернуться к выполнению домашней работы.

С этими словами она выходит за дверь. Наверное, за Красавчиком побежала.

Блин, вряд ли он теперь сегодня будет делать домашку. Придется хакнуть чью-то другую стекляшку.

Я иду на уроки не выспавшаяся и злая. Я приступила к работе поломойки со вчерашнего вечера и теперь у меня все болит. Мало того, что я драила огромные простоофигительнобесконечные полы до двенадцати ночи, так еще наработала мозоли от швабры на ладонях. Нет, мне не привыкать к труду, как все кроме директора здесь думают, но просто такие площади… оооо…. Ладно, надеюсь, привыкну.

– Доброе утро, – перед моим уткнувшимся в пол взглядом возникают красивые замшевые туфельки. Я поднимаю свой взгляд и рассматриваю хозяйку туфелек. Передо мной стоит Настя Александрова, какая-то там графиня в каком-то там поколении. Тонкое аристократичное лицо, вся такая бледненькая, изящьненькая, ухожненькая. За ее спиной маячат девчонки из моего класса, которые сидят сразу за нашей с фон Дервизом партой. А эта Александрова вроде как учится в выпускном двенадцатом классе.

– Чего тебе? – не совсем ласково отвечаю я. Ладно, не ласково, а откровенно грубо. Ну, меня можно простить – я же росла вдали от благородного общества. И вообще я спать хочу, у меня болит спина и руки.

Настя делает вид, что не замечает моей грубости и переходит сразу к делу. Умная девочка.

– Я слышала, как ты вчера обозвала этого выскочку.

– Кого? – хмурюсь я. Или я до такой степени хочу спать, что ничего не понимаю или эти мымры тощие с ума посходили.

– Фон Дервиза, – она произносит его имя так, как будто во рту у нее какашка. – Мы хотели, чтобы ты знала – мы на твоей стороне. Чистота крови – вот зачем возрождалось дворянство. Чтобы сохранить ее. А он отобрал у тебя наследство, фамилию. И что, теперь его потомки будут носить фамилию фон Дервизов, хотя, по сути, ими и не являются? Он самая настоящая фальшивка. И это нужно исправить. Я сомневаюсь, что это вообще законно передавать права наследования не кровному родственнику.

Ох, девоньки, ну не до этого мне сейчас.

– Окей, спасибо, – говорю я, только чтобы они отстали от меня, и пытаюсь пройти мимо. – Это очень мило с вашей стороны.

Когда желанная свобода уже близко, девчонка, что сидит позади меня на уроках, хватает мою руку, заставляя остановиться.