Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Утер нетерпеливо отмахнулся. — Так или иначе, я не убийца, что бы обо мне ни толковали.

Он имел в виду беспочвенный слух, будто он нарочно убил Горласа, чтобы жениться на Игерне.

— Я здесь не затем, чтобы называть тебя убийцей, — промолвил я. — Единственное, что меня заботит, — ребенок.

— Значит, мы хоть в чем-то согласны. — Он бросил быстрый взгляд на Игерну, потом снова перевел взор на меня. — Что ты предлагаешь?

— А надо что-то предложить?

— Ты хочешь сказать, что проделал весь этот путь с единственной целью: проверить, собираюсь ли я убить новорожденного? — Он неестественно расхохотался.

Мне стало жутко.

— Что же, ты бы не первый из земных царей попытался разрубить запутанный узел с помощью меча. Однако я рад слышать, что страхи мои напрасны.

— Я бы сказал, не совсем. — Он повертел золотой браслет, изображавший дракона — свой теперешний знак. — Думаю, есть многие, — начал медленно и тихо, словно боялся, что его подслушают, — кто дорого заплатил бы за смерть этого младенца.

Игерна тихонько всхлипнула.

— Верно, — отвечал я, — но король всегда может защитить своих близких. И потом, такое случается столь редко...

— Не так уж и редко, — настаивал Утер. — Ты забыл, что стало с Аврелием? Мы живем в опасное время. — Он улыбнулся одними губами. — Кругом страшные люди.

— Говори, к чему ты клонишь?

— Ребенку небезопасно будет здесь оставаться.

— Где ж ему будет безопаснее?

— Это тебе знать. Ты сумеешь отыскать надежное место.

Надо отдать ему должное, Утер, когда его прижмешь, мог на ходу сочинить нечто в высшей степени убедительное. Игерна догадалась, к чему он подводит, и шагнула к нам.

— Он прав, Мирддин Эмрис, ты сумеешь отыскать место.

Меня это удивило, но, полагаю, ею двигало естественное чувство. Она думала, что, даже если Утер не убьет ребенка, это сделает кто-нибудь другой. Даже если его удастся уберечь, дитя станет между ней и мужем, чего она страшилась еще сильнее. Она выбрала наименьшее зло.

Лучше отдать ребенка в неведомые добрые руки, чем постоянно дрожать за его жизнь и в то же время проклинать минуту его рождения.

И, надо сказать правду, сейчас Утер не лгал. Если так легко отравили Аврелия, кто помешает сгубить беспомощное дитя? Тщеславные властолюбцы Дунаут, Моркант и Коледак станут для него постоянно угрозой. Да и они ли одни? Однако Утер думал не только о них, но и о другом: «Этот ребенок должен уступить место моему собственному».

Мне тоже понравился этот план, хотя совсем по иной причине. Если почему-то Утер не сумеет обзавестись наследниками, у нас будет в запасе сын Аврелия. Однако вслух я этого не сказал.

Игерна подошла ближе и положила руку мне на локоть.

— Пожалуйста, Мирддин Эмрис, отыщи хорошее, надежное место для моего маленького. Никому, кроме тебя, я его не отдам.

Она смотрела на меня большими темными глазами, исполненными надежды и страха. Отказать ей было бы жестоко. В любом случае, это являлось самым лучшим решением.

— Я сделаю, что смогу, госпожа моя. Но, — я предостерегающе поднял палец, — все должно быть, как я скажу. Чур потом от уговора не отказываться. У вас еще есть время решать.

— Нет, — сказала она, — я уже все решила. Я верю тебе, Мирддин Эмрис. Поступай так, как считаешь нужным.

— И я тоже доверяю тебе, Мерлин. Мы исполним все, что ты скажешь.

Утер умел быть великодушным. А почему бы нет? Он считал, что одним махом разрешил свои затруднения и спас свое доброе имя. Он гордился собой. Сыновья еще народятся. А раз решившись, он будет верен своему слову до конца.

Мы еще немного поговорили и сошлись на том, что я заберу ребенка сразу после рождения — Игерна опасалась, что в противном случае не сможет с ним расстаться, — и отдам на воспитание в известное мне одному место.

Все получалось замечательно. Однако то, что в те дни представлялось сущей безделицей — воспитание нежеланного ребенка, — вскоре превратилось в запутанный колючий клубок. Потому что это был необычный ребенок.

Я вернулся в Инис Аваллах ждать, когда родится ребенок. Пеллеас прибыл из Ллионесса с горестной вестью: Белин смертельно болен и не протянет до конца зимы. Поскольку он не оставил законных наследников, трон должен перейти по Аваллаховой линии к сыновьям Хариты или Морганы. Так как сын Хариты — прямой потомок Аваллаха, выбор скорее всего падет на старшего из сыновей Морганы.

Старый атлантический порядок преемственности, сложившийся за долгие века и освященный традицией, так же отличается от примитивного наследственного права бриттов, как Остров Бессмертных от Острова Могущественных. Тем не менее Аваллах печально подтвердил, что, вероятно, кто-то из отпрысков Морганы вскоре обретет власть.

— Мне очень горько, что брат умирает, — сказал Король-Рыбак, — но еще больше меня гнетет, что от этого выиграет Моргана и ее потомство. — Больше он ничего об этом не сказал и после двух дней молчаливых раздумий объявил: — Я отправлюсь в Ллионесс и попрошу монахов из святилища поехать со мною. Может быть, мы избавим Белина от мучений если не в этой, то в другой жизни.

Харита предложила поехать с ним, и я тоже, но он отвечал:

— Лучше мне ехать одному. Нам многое надо сказать друг другу. Понимаю, вы не стали бы вмешиваться, но с глазу на глаз мы сможем говорить откровеннее. Обо всем остальном позаботятся монахи. — Он не упомянул о том, чего боялся сильнее всего, — появления Морганы, пока он будет там. Если так, Аваллах хотел встретиться с ней сам, без меня и Хариты.

Король-Рыбак покинул Тор, как только закончились сборы. С собой он взял лишь двух доверенных слуг и шестерых монахов из обители под холмом святилища. Впрочем, добрые братья владели мечом и копьем не хуже, чем латынью и Словом Божиим. Редкому иноку не пришлось до рясы носить доспехи, и никто из них не стыдился своего прошлого.

Становилось все холоднее. Мы с Пеллеасом охотились в соседних холмах и долинах, добывая пищу для зимнего стола. Дни стояли ядреные, как свежие яблоки. Мы ждали известий от Аваллаха, однако их не было, как не было и гонцов от Утера.

Тогда мы занялись своими делами: стали придумывать, где разместить сына Игерны. Хотелось разыскать самое безопасное убежище, но очень скоро наш список сократился до трех имен: Теодриг в Диведде, Кустеннин в Годдеу и Хоэль в Арморике.

Мысль воспитать ребенка в Инис Аваллахе, конечно, пришла мне в голову, но я почти сразу ее отбросил. Нехорошо, чтобы мальчик рос неприспособленным к той жизни, которая ему предстоит. «Здешняя жизнь, — заметил Пеллеас, — ближе к жизни Иного Мира, чем к обычной земной».

— Мне она подходит, — возразил я.

— Конечно, но она подойдет не всякому, — ответил Пеллеас, подтверждая мои сомнения.

— Значит, надо выбирать из трех, — задумчиво произнес я.

— Из двух, — возразил Пеллеас. — Хоэль охотно принял бы мальчика — он хоть и стар, но крепок, — однако до него слишком далеко добираться.

— Вот и хорошо, безопаснее, — сказал я.

— Да, если б речь шла об обычных убийцах, — согласился Пеллеас. — Но тех, кто решился на все, не остановит и расстояние. К тому же враги в первую очередь будут искать мальчика там, где воспитали Аврелия и Утера.

— Остаются Теодриг и Кустеннин, — проговорил я. — Теодриг силен и предан, однако Диведд окружен врагами. Моркант и Дунаут — его соседи, они наверняка проведают, что мальчик, которого воспитывает Теодриг, — сын Утера. К Кустеннину на север лазутчики не проберутся, но у него не так безопасно, как у Теодрига. — Я поднял руки ладонями вверх, как весы, показывая, что доводы за и против обоих весят одинаково. — Кого выбрал бы ты?

Пеллеас задумчиво нахмурил лоб.

— А зачем вообще выбирать? — Он просветлел. — Почему бы не растить его там и там в зависимости от времени и надобности?

— И впрямь, почему бы нет?

Здравая мысль. Пусть ребенок набирается ума от обоих, пусть узнает обычаи двух разных владык. Прекрасно придумано!

89
{"b":"823104","o":1}